– И ты признаешь, что позволил уйти врагу нашего народа? Не взяв с него кровавую плату за осквернение нашей земли?
– Я решил, что между нами и высокими орками нет вражды достаточно сильной для того, чтобы гнаться за одним из них на край света, – тихо ответил Зиэль, не поднимая глаз. – Они достойные воины, с которыми наш народ когда-то даже заключил союз...
В воцарившемся всеобщем молчании эльф понял, что только что сказал лишнее. Зимние эльфы и высокие орки были союзниками во времена Сантери Сайтела, его прадеда. Который был предыдущим королем Народа тысячу лет назад – печально известный эльф, собравший огромную армию для покорения всего континента и создания империи Перворожденных.
– Хочешь сказать, что пощадил орка только потому, что твой прадед был другом его народа? – с изумлением спросил Лэйрен.
В этот момент орк, который старательно изображал бессознательное состояние, поднял голову и с интересом посмотрел в сторону Зиэля. Для живого существа, которого два дня держали привязанным к столбу на сильном морозе, его взгляд был на удивление бодрым. А эльф с удивлением понял, что глаза у орка голубые – совсем как у зимнего народа.
Ответить на вопрос Лэйрена Зиэль не успел: пленником заинтересовался Скэлл. Он подошел к орку, внимательно изучил его заплетенные в сотни косичек черные волосы, потрогал заостренные уши и проверил остроту выступающих клыков на мощной нижней челюсти. И только когда оборотень проверил надежность узлов на его веревке, снежные эльфы опомнились и один из хорошо знакомых Зиэлю воинов попытался отогнать его от пленника.
Скэлл на громкий крик и угрожающее его телу копье отреагировал довольно агрессивно, и Фэллен отлетел от него на пару шагов, вынужденно расставшись с копьем, которое осталось в руках оборотня.
Не прошло и секунды, как на него были направлены все копья и стрелы, находившиеся в руках присутствующих на площади воинов.
– Зиэль... Кто этот человек? – со сдержанным удивлением спросил Лэйрен. – И почему на нем наше одеяло?
– Он друг, – ответил Зиэль.
В последствии он много размышлял над тем, как сложилась бы его судьба, произнеси он иные слова. Или просто не стал бы торопиться с ответом. Или вместо того, чтобы успокаивать сородичей, предупредил Скэлла, что в центре эльфийского селения не стоит демонстрировать даже намек на агрессию. Потому что оборотень с огромным удовольствие продемонстрировал, что эльфам не стоит угрожать ему острыми предметами в таком количестве, и превратился в волка.
У кого из жителей Моррота дрогнула рука, Зиэль так и не узнал. Превращение было слишком внезапным, размеры белого зверя – слишком большими, а оскаленные клыки – слишком длинными и острыми. Стрела вонзилась в правый бок, пробив густой мех и застряв в крепкой шкуре, и Скэлл, зарычав от боли, прыгнул в сторону стрелка, подмяв под себя разом трех эльфов.
За немедленно завязавшейся схваткой Зиэль наблюдал с абсолютными растерянностью и беспомощностью. Стрелы летели в Скэлла со всех сторон, его пытались достать мечами и копьями – а он был слишком быстр, чтобы самые сильные и ловкие эльфы смогли задеть его. И атаковал в ответ – хватал их огромной пастью, топтал лапами, толкал головой и корпусом. Воины отлетали от него, словно соломенные куклы, морозный воздух наполнили крики боли и треск сломанных костей.
Краем сознания Зиэль заметил, что ни на одном из сородичей не осталось резаных ран от клыков Скэлла, словно оборотень не хотел проливать кровь, а потом в бой вступил Эррон – и через всю площадь пронеслась гроздь огненных шаров, сбивших белого волка с ног и опаливших его шкуру. А когда он поднялся на ноги, в него вонзилось столько стрел, что он стал походить на странного ежа-переростка.
И тогда Скэлл действительно разозлился. Игнорируя простых воинов, он бросился прямо на мага, разбив своим телом магический барьер, выставленный учениками Эррона. И если бы не Лэйрен, ничто не помешало бы белым клыкам сомкнуться на теле чародея. Глава Моррота был древним и опытным воином, и он успел не просто закрыть собой Эррона, но и полоснуть оборотня своим мечом. Удар черного лезвия рассек левый глаз Скэлла, а он, не издав ни единого звука, с молниеносной скоростью сомкнул пасть на ранившей его руке.
Зиэлю не приходилось принимать участие в сражениях, поэтому он не знал, каково это – видеть, как эльф теряет в бою руку. Потрясение стало слишком сильным. Да и не только для него. Все замерли – Лэйрен был в один миг повержен белым зверем. Один из лучших клинков Народа стал калекой.
– Скэлл! – свой собственный крик он услышал словно со стороны. И почувствовал собственный кинжал у собственного же горла – неведомо как орк освободился от пут и во всеобщей неразберихе подкрался к нему со спины, превратив в своего заложника.
– Дайте мне уйти – и я сохраню ему жизнь, – прорычал он на всеобщем в воцарившейся тишине.
Варрен был единственным, кто направил лук в их сторону – все остальные целились в Скэлла.
– Зиэль, – произнес он, – ты назвал этого монстра своим другом. Ты привел его в наш дом... Кровь Сайтел снова принесла беду нашему народу. Ты взял в заложники не того эльфа, орк.
Зиэль не сразу понял, что произошло – только почувствовал сильный толчок в области груди. Опустил глаза и увидел оперение стрелы на древке, вонзившемся в его тело почти на половину длины. Орк за спиной охнул – она прошла между ребер эльфа насквозь, добравшись до его тела.
Скэлл взвыл – и бросился на помощь. Зиэль понял это, потому что пасть оборотня мягко стиснула его плечо, и эльфа потащило прочь из селения – вместе с орком, который изловчился вцепиться в окровавленную волчью шерсть.
Вслед им никто не стрелял.
***
Скэлл остановился только через час стремительного бега сквозь заснеженный лес. Совершая изумительно длинные прыжки, он в то же время так бережно нес истекающего кровью Зиэля, что эльф практически не чувствовал могучих толчков крепких лап. Во время этого бега, так сильно напоминавшего полет, из тела белого волка выпали все стрелы, оставив в качестве напоминания о битве только следы крови на густом мехе. Рассеченный аметистовый глаз восстановился полностью – как-будто был нанесен самой обычной сталью, а не зачарованным клинком, созданным специально для убийства демонов и всевозможных магических тварей.
Орк изловчился вскарабкаться на покатую холку оборотня, и теперь, когда они остановились, опасливо слез, опасаясь, как бы ему чего не откусили эти острые, как бритва, клыки.
– Ты еще жив? – участливо спросил зеленокожий, принимая Зиэля из пасти Скэлла – тот не оставил ему иного выбора, хотя орк честно попытался скрыться в ближайших кустах боярышника.
Эльф ничего не ответил: стрела в легком мешала конструктивному диалогу. Только скосил глаза на неглубокую колотую рану – след от наконечника.
В голову пришла запоздалая мысль, что они теперь повязаны кровью. То есть, снежный эльф и высокий орк стали кровными братьями милостью вспыльчивых перворожденных.
Ирония, достойная Безумных Богов.
Скэлл принял человеческий облик.
Орк выругался и едва не выронил Зиэля.
Эльф страдальчески закатил глаза.
Может, он уже наконец умрет? Рана-то смертельная...
Скэлл внимательно обнюхал стрелу – и без лишних церемоний обломал оперение и вытащил ее со стороны спины.
Пронзительный спазм сковал все тело эльфа – и он наконец потерял сознание.
Он не знал, сколько пробыл в беспамятстве. Может быть, минуту, а может – день. Неделю. Месяц? Время потеряло свое значение. Просто внезапно ледяной воздух обжег легкие на вдохе, и яркий свет ударил по заметавшемуся в страхе сознанию. Небытие сменилось картиной все того же зимнего леса, только рядом не было ни орка, ни Скэлла в человеческом облике. Вместо них Зиэля обступила стая белых волков с фиолетовыми глазами – и толпа людей в звериных шкурах. Беловолосых и с глазами цветов аметиста и фиалки.
