тут же выпалила Мария, обычно старающаяся молчать в тряпочку и не отсвечивать.
— Как будто это кому мешает… как нападение десяти с дубинками на безоружного. — хмыкнул я, и оператор на той стороне закономерно заткнулась.
— Ты бы реже сам с собой разговаривал. — усмехнулся Таран. — Может за нормального бы сошел.
— Я? За нормального? — поднял я брови показывая, как уязвлен. — Вот уж спасибо, такой радости мне не надо.
С этими словами я вышел вперед нашей компании, хотя отчетливо видел, что бурят таким решением, остался недоволен. Ну и черт с ним, позже разберемся. Недосуд все так же шел впереди, а вот процессия начала отставать кусками. В начале остановились ведьмы первогодки, тут же вокруг них образовалась группа из парней «алфавита» буквально телами прикрывая девушек от взглядов парней из ТУФа.
Затем второкурсники отошли к флангам, будто собираясь взять в клещи нашу почти полутора сотенную толпу. За спиной Недосуда остались только старшие ведьмы, парни из взвода 1А1 во главе с уже знакомым мне соперником, которого я уложил на экзаменах во втором раунде, кажется Бобровым. Бугай, наехавший на меня перед письменным экзаменом, тоже был тут. Как и виновница торжества — Ангелина.
— Герб. — сказал Таран, шагнув вперед, но до меня не дойдя полшага.
— Таран. — едва кивнул Надосуд, мазнув взглядом по буряту, и остановив свой взор на мне, при этом смотрел даже не как на говно, скорее, как на плевок, высыхающий на асфальте. — Я жду извинений.
— А… так это тебе она вчера… — с чувством протянул я.
— Не «тебе», а «вам», курсант. — сквозь губу бросил стоящий передо мной мужчина. Всем своим видом он показывал, что ему противно находится в столь низком обществе, но он вынужден на это пойти ради дамы.
— Вам? Так что, она наставила рога сразу нескольким? — громко спросил я, и со стороны ТУФа раздались редкие смешки. Я же в наглую, пальцем, показал на старшекурсника, а затем на парней. — А она с вами по очереди спит, или сразу?
— Да как ты смеешь! — выкрикнула Ангелина, покраснев и сжав кулаки. — Урод, выродок! Тюфяк!
— Ай-ай-ай. Как тебе не стыдно, Ангелочка? Вчера ты говорила совсем другое. — со вздохом проговорил я.
— Да она больше стонала чем говорила. — громко сказал Леха и тут уже заржали сразу несколько десяток глоток. — Полтора часа, минимум!
— Это оскорбление, да еще и нанесенное прилюдно. — с угрожающей ухмылкой проговорил Недосуд.
— Какое оскорбление? — удивленно спросил я. — В чем? Я просто спросил, извиняться мне за что? За то что она тебе изменила со мной? Ну так я же не виноват, она сама пришла, как только меня из камеры выпустили. Сама за мной побежала… так что тут я не охотник, а скорее жертва.
— Жертва! — заржали в голос почти пятьдесят человек, и даже Таран не смог сдержать ухмылку. А вот у «князя» весьма ощутимо дернулась в нервном тике бровь. Похоже ему вся эта ситуация была не просто неприятна, а еще и противна, но он уже согласился защищать «честь дамы». Сам дурак.
— Ты распускаешь ложные слухи, порочащие честь благородной девушки! Домогался до нее грязным способом и должен немедленно принести извинения. — взяв себя в руки проговорил Недосуд.
— Взять на себя вину за то, чего не было? — удивленно покачал я головой. — Ну нет. Я, конечно, извиняюсь… за то, что всего полтора часа. Меня сутки в карцере на сухом пайке держали, так что прости, сил почти не осталось. В следующий раз будет лучше — обещаю. Только вот давай чтобы ни у кого сомнений не осталось я к тебе приду, там вроде и камеры есть, а то лишние обвинения и пересуды мне ни к чему.
— Это ложь! — выкрикнул стоящий за Ангелиной боров.
— Не правильно так говорить. Правильно говорить не «лож», а «клади» и, хотя она повела себя отвратительно, но «это»? Нет, Ангелина безусловно девушка, да еще и с выдающаяся, во всех смыслах. Правда в постели бревно. — со вздохом проговорил я.
— Что за фарс? — не выдержав спросила одна из старших ведьм. — Если мужчины не могут отстоять честь девушки, мы можем взять это в свои руки. Хотя какие вы к черту мужчины после такого?
— Не поддающиеся на женские наглые и примитивные манипуляции? — спросил я прямо взглянув в глаза ведьмы, и та чуть вздрогнула. — Я понятия не имею, что она вам наплела и какие слухи дошли, но извиняться мне не за что. Ни перед ней, ни перед вами. А все что было — по обоюдному согласию.
— Врешь, урод! — не выдержав шагнул вперед боров. — Дайте я его по стене размажу! Давно пора вправить ему мозги!
— О! А тебя я даже помню. Ты тот неудачник, что постоянно бегает за Ангелиной, и по первому ее требованию прыгает к ноге. — ткнув в борова пальцем произнес я. — Но тебе она, кажется, не дает… не входишь в «вас», о которых говорит Герб?
— Прикончу! — зарычал боров, двинувшись вперед. Краем глаза я заметил, как одновременно сжали кулаки второкурсники по флангам, но и ТУФы тоже не отставали, на каждого их бойца приходилось как минимум двое наших. И понял это не только я.
— Мы не станем нарушать распорядок училища. — громко сказал Недосуд. — В соответствии с уставом любые противоречия могут быть решены на ринге. После занятий, во втором тренировочном зале. Не пришедший автоматически признается проигравшим. Бой до потери сознания.
— Погоди, но… — удивленно пробормотала Ангела. — вы просто так это оставите? Без последствий?
— Да я его сейчас сам размотаю! — выкрикнул бугай, у которого на плечах тут же повис Бобров, оттягивая назад.
— Оставить кадет! Мы не варвары, в отличии от этой черни. — через губу произнес Недосуд. — Последствия ждут его вечером, или после неявки. Даже среди отбросов с трусом никто не будет водится.
— Судя по тебе — все нормально. — ухмыляясь пожал я плечами. — Ты же на дуэль вызвал человека в два раза легче себя и на несколько лет младше.
— А вот это уже личное оскорбление. — оскалился Недосуд. — И вы за него заплатите. Сегодня.
С этими словами он развернулся на каблуках, не прощаясь, и удалился. Растерянная Ангелина, очевидно ожидавшая совсем другого поведения, засеменила за ним, несколько раз оглядываясь на меня. Выражение на ее лице было сложно прочесть как-то
