в недоумении смотря на мясо. В этот раз он откусил кусок уверенней и уже через пару секунд уплетал еду как голодный зверь.
— Быть не может, — с набитым ртом говорил он, — я ничего в жизни не ел вкуснее, чем это! Но как? Вы ведь даже не использовали пряности. Неужели эти сакафахи сами по себе такие вкусные?
— Не сакафахи, а саклафаки, — поправил его Фимало, — нет, по правде говоря, мясо у них отвратительное, но это самый доступный его источник в пустыне, так что выбирать не приходится. Ты видел, что я делал, перед тем как мы начали есть?
— Использовали какое-то заклинание.
— Упорядоченная магия усиления. Я просто в несколько раз усилил все вкусовые качества этой ящерицы, оттого такой вкус.
— С помощью магии можно так кардинально изменить еду? — удивился он.
— Усилить можно, что угодно, будь то материальные вещи, такие как дерево и метал, или что-то неосязаемое, голос или тот же самый вкус. Это всё упорядоченная магия. Уж ты-то должен знать.
— Я совершенно ничего не знаю о магии. Я ведь рассказывал.
— Значит колотая рана на ноге, которая внезапно перестала кровоточить, для тебя тоже была удивлением?
— Откуда вы знаете, что она не кровоточила? А ведь кровь и вправду перестала сочиться уже через минуту после того как мне её проткнули. В отличие от… От Тарма, — взгляд Марка стал очень печальным.
— Даже несмотря на то, что ты не умеешь пользоваться магией, твоё тело делает всё самостоятельно. Магические потоки в твоём теле, обнаруживают телесное повреждение и устраняют все угрозы для жизни. Ты сегодня слишком перенапрягался, бродя по пустыне. Завтра будет легче, так что само пройдет.
— Мне жаль твоего друга, Марк, но ты так и не рассказал нам, что произошло, после того как он погиб, — обратился к нему Виктор.
— Я же сказал, что Шила нашла меня утром, и мы отправились в пустыню, уходя от преследования антийцев…
— Как ты выжил?
Марк прекратил есть и замолчал. Он не решался сказать о том, что произошло на самом деле. Здесь не помогал даже злобный взгляд Бракаса, который уставился на антийца. В это время, Шила, закончив с пищей, одела свою маску и развернулась к остальным.
— Почему ты не хочешь им сказать? — спросила она у Марка, — Быть может, они смогут ответить, что произошло. Ведь, по сути, они спасли нас и не желают зла. Я ведь права, мальчики?
Она резко подползла к Виктору, чуть ли не вплотную, уставившись маской ему в лицо, в ожидании ответа. Он, отодвинув голову назад, смотрел на неё с недоумением.
— Эээ, ну да… Не желаем… Пока что. Можешь, пожалуйста, отодвинуться, ты меня напрягаешь.
— Вот и ладненько! — она вернулась на своё место, на этот раз, ожидая действий уже от Марка.
Хорошо, — немного помявшись, сказал антиец, — если честно, то я и сам не знаю, что произошло. Когда плакальщик убил Тарма, я отключился. Шила, как я и говорил, нашла меня утром на том же самом месте. Из всего произошедшего выходит, что плакальщики меня не тронули.
В палатке вновь воцарилась тишина. Наемники переглянулись, так и не сделав никаких комментариев, после чего Бракас рассмеялся.
— Не тронули, говоришь! Хе! Ну да, у них внезапно проснулось чувство жалости к несчастному мальчишке, бежавшему из Анта. И немного пообнимавшись с твоим дружком, они решили, что на сегодня достаточно!
— Бракас! — угомонил его Виктор, после чего обратился к Шиле, — Опять что-то скрываете? Что-то произошло, что спасло его от плакальщиков?
— Нет, — спокойно ответила она, — я вовсе посчитала, что он мёртв. Наступала ночь, за ними погнались солдаты, укрытия не было. То, что я нашла его живым, по сути, невозможно. Но я нашла и о чудо! — она демонстративно возвела все четыре руки к небу.
— Послушайте, — вмешался Марк, — я долго думал, и решил, что возможно плакальщики не трогают, того кто находится без сознания.
— Он точно болван, — усмехнулся Бракас.
— Значит, по-твоему, — начал рассуждать Виктор, — самые гениальные чародейские умы всего Междумирья более чем за пять сотен лет изучения плакальщиков, даже не додумались прийти к такому простому выводу? Чтобы ты понимал, был один аберфолский маг, который попытался выйти к ним с дружескими намерениями, будучи полностью уверенным, что они его не тронут. Каков был исход, я думаю, тебе рассказывать не стоит. За всё их существование, истинно можно сказать только одно — они одержимы поиском разумных существ, превращая их в кучу гнилой плоти, и им не ведомо никакое сострадание, пусть то взрослый или ребенок. Так что версия, о том, что плакальщики, пока ты спал, просто вокруг хороводом ходили, звучит не правдоподобно.
— Смысл мне от вас, что-то скрывать? Я говорю, как есть! Я всю ночь пролежал без крыши над головой и выжил. Шила может подтвердить.
— Только дурак бы полностью доверился лику, — пробубнил себе под нос Бракас.
— Бракас, ну твою мать! — возмутился Виктор.
— Чего? Я же сказал, что только полностью. Частично и я бы поверил, — он посмотрел на Шилу, — а я к тому же дурак, так что могу поверить и полностью, но не в этот бред. Без обид, дорогуша.
— Ничего страшного, — заверила она его, — ты хотя бы не пытаешься меня убить или продать.
— Капитан мертвецов тоже был плохого мнения о ликах, — Марк посмотрел на Шилу, — но почему?
— Нормального мы о них мнения, — ответил Виктор, — просто большая часть их народа, как бы это сказать помягче…
— Убийцы и предатели, — перебила его Шила.
— Я же хотел сказать помягче! — возмутился Виктор, — Неважно, в общем. Могу сказать честно, что даже твоей Шиле я не совсем доверяю, так что извини.
— Допустим, дружище, что ты действительно не врёшь и плакальщики тебя не тронули, — обратился к Марку, Фимало, размахивая в воздухе, обглоданной лапой сахлафака, — заметил ли ты хоть что-то странное в поведении плакальщика, или может что-то произошло в тот момент с тобой? Чего уставились? А вдруг и вправду не врёт? Во мне проснулся чисто научный интерес!
— А во мне проснулся плакальщик, — сказал Бракас, откидывая в сторону кость от своего ужина, — так что давай обнимемся!
Однако он схватил, не Фимало, а Марка, обхватив того со спины и сильно придушив. Парень начал выбираться, но само собой даже не смог сдвинуть Бракасу руки.
— Вот, что ещё нужно сделать, чтобы вы поверили? — задыхаясь, говорил он.
— Есть одна идейка, — Виктор тоже, наконец, закончил со своим куском пищи, — но она тебе ой как не понравится! Эй, Фима, выгляни, там ещё не сильно темно?
***
— Вы что творите!!! Хватит!!! Пожалуйста, не надо!!!
