С легким недоумением кошусь на собратьев по миру. Неужели все закончилось? Ловлю на себе точно такие же взгляды, в которых застывший вопрос, медленно вытесняется радостью победы.
Мой младший брат недоверчиво смотрит на голову Тавора, докатившуюся до его ног. Осторожно тыкает носком сапога. Ноль реакции. Затем Младший приседает, берет ее за волосы, и с нарастающим восторгом вздымает к потолку:
Острый импульс тревоги болью прошивает мое сердце. Нет!
Голова Тавора неожиданно открывает глаза. Губы врага растягиваются в улыбке:
-- Не так быстро, детки. Не так быстро…
Глава 13
Торжествующее выражение погребальной маской застыло на лице Тавора. Из обрубка шеи отрубленной головы вдруг щедрым потоком хлестнула кровь, своими объемами явно нарушая законы пространства. Сверкающая силой бордовая струя ударила в пол, разбилась на тысячи капель и практически наглухо заглушила чувствительность маго-божественных детекторов.
Кожа врага побледнела до полной прозрачности. Проступившая вязь мелких сосудов обнажила явную домашнюю заготовку - разноцветный калейдоскоп невероятно сложных, многослойных пентаграмм. Глаза Тавора, угольно черные от заполняющей их тьмы, полыхнули густой вязью божественных рун.
Голова, удерживаемая Неназванным за слипшиеся от крови волосы, неожиданно повернулась и уставилась на моего брата.
Младший вздрогнул, словно от неожиданного удара плетью. Неуклюже дернул рукой, безуспешно пытаясь разжать пальцы чтобы избавится от опасного трофея. И замер, болезненно застонав и не имея воли отвести взгляд от клубящейся тьмы. Тьмы, которая стремительно переливалась в его собственные глаза.
-- Нет!!! - практически синхронно закричали мы с Павшим.
-- Да… - счастливо выдохнули обескровленные губы.
Два жгута силы - цифровой темно-зеленый и близкий к идеалу - хрустально-сиреневый - ударили в оскаленную голову ненавистного Тавора.
Вложенной мной мощи хватило бы на то, чтобы трижды испепелить Луну, а вставшая на дыбы ненависть хоть и оставила уродливый шрам на кармической ауре, но при этом кратно усилила удар.
Ну и Павший выложился до дна, рухнув после атаки на одно колено и мгновенно поседев висками. Инсультный спазм перекосил левую половину его лица. Пальцы, обугленные от прошедшей через них силы, медленно потрескивали, остывая от прикосновения к ледяному полу пещеры.
Но результат того стоил! Лишенную щитов голову Тавора не просто сожгло в ядовитую пыль, а практически вычеркнуло из метрики пространства. Медленно оседающее на пол облако было не следами сгоревшей органики, а буквально пеплом от сожженных страниц Книги Жизни Тавора.
-- Неужели всё? - недоверчиво прошептал я, сканируя пространство во всех возможных диапазонах.
Чуйка тревожно выла. Реагирующие на нее алгоритмы спешно возводили щиты и настойчиво ломились к балансу, потрясая паролями судного дня и пытаясь зачерпнуть побольше силы.
-- Не всё… - раздался неожиданно скрипучий голос моего младшего брата.
Привычно тряхнув головой он отбросил несуществую челку, уперся в меня взглядом абсолютно черных глаз и улыбнулся мерзкой и столь узнаваемой улыбкой Тавора.
-- Ну здравствуй, братик! Хе-хе…
-- Подселение души… - с мукой прохрипел Павший.
-- Не “подселение”, - обиженно скривил губы Тавор, - А полноценное “Вселение”! Редкое, но столь полезное умение божественного ранга… Причем полученное вашими же стараниями, мои заклятые друзья! Да и Асмодей постарался, вечную клизму со святой водой ему в пасть! В Комок Боли меня вселяли? Туда-сюда душу гоняли? Вот и надорвали тонкие связи, обучили запретному… Теперь мы с Неназванным одно целое, ножом хирурга не разделить, праведной молитвой не отпеть…
Тавор покосился на свою новую руку, все еще сжимающую боевую алебарду, и с удовольствием напряг бицуху. Мифриловой твердости мышца вздулась крутым бугром. Звенья зачарованной кольчуги застонали, медленно разгибаясь и разрывая энчанты бафов наложенных довольно умелым богом-кузнецом.
Павший зарычал и рывком поднял себя на ноги. Обугленная плоть осыпалась с его рук, вокруг розовеющих свежей кожей пальцев закружилось марево выстраиваемых конструктов.
Мое разогнанное сознание выхватывало мелькающие цепочки рун божественного алфавита, подчеркивая распознанные базой знаний блоки.
Пашка явно выстраивал какой-то из вариантов “Экзорта”, причем завязанный на кровь и самопожертвование. Если эта штука бахнет, то Павший сократит свою потенциальную вечность жизни на треть, а заодно, в Друмире не останется ни одного существа завязанного на призыв, либо удержание душ. Сгинут все - от умертвий, до призванных фамилиаров, от полуразумных артефактов до намоленных икон.
-- Хм, а попробуй… - приглашающе улыбнулся Тавор. - Только спешу предупредить - доминирующая душа в этом, почти совершенном теле, - моя. Неприятно мне будет точно, может даже надорвутся тонкие связи - скажем, перестану любить лысых котиков или позабуду пару детских обид. Когда меня совочком по попке, а я в ответ лопаткой по морде… Но вот твоему оболтусу - придется гораздо хуже. Отпустить я его не отпущу, он мне нужен, но вот папку узнавать перестанет - клянусь ненавистным мне Хасом! Ну так что, бахнешь?
Павший застонал и опустил руки, стряхивая на камень не успевшие сформироваться конструкты и порождая очередную астральную аномалию.
-- Не?.. Ну ты слабак… невместно богу иметь такие слабости… Единственный мир, единственная любовь, единственный сын… Да ты прямо идеальная мишень для вербовки и манипуляций! Впрочем, чего еще ожидать от одушевленного кристалла воспитанного в семье лубочных патриотов? - разочарованно скривился Тавор, а затем с надеждой повернулся ко мне - Лаит, а что насчет тебя? Может бахнешь? Нет? Ты ведь тогда не против, если я сейчас метнусь в гости к нашей мамочке-кормилице? Она ведь давно меня не видела, небось соскучилась? Прижмет к груди, как родного сына, впустит внутрь непроницаемого контура навешанных тобой щитов… А может… может мне проведать Золотую Усыпальницу? Сегодня ведь тот самый день… Что, ты не помнишь? День, когда одна глупая, хоть и не плохо стреляющая девчонка, умерла на руках одного мудака, который ее никогда не любил! А ведь
