На этот раз Драго удалось встать. Опираясь здоровой клешней о стенку, он пошел в сторону койки. Каждый шаг давался с трудом. Ноги налились тяжестью, голова шла кругом. В точности как после драки с бандой Гойко Шепелявого, когда десятилетнему Драго пришлось отбиваться от шести здоровенных лбов с кастетами.
Путь до противоположного угла кубрика казался бесконечным. Наконец Драго остановился возле койки своего сокамерника, привалился к стене и посмотрел на него. Человек лежал на боку, отвернувшись к стене. Точно сдох. Губы черные, не моргает, не шевелится… А вот морду эту он точно где-то видел… Драго прищурился. Ох ты, как тесен мир! Командарм Фран Жижич собственной персоной! Тот самый, которого удалось взять в плен за день до того, как… до того, как случилось все это дерьмо.
А теперь посмотрим, приятель, что с тобой делать. Сразу съесть или поразвлечься напоследок…
Драго наклонился, его щупальце коснулось щеки командарма… и он отскочил так резко, что от боли потемнело в глазах. В ту же секунду Жижич вздрогнул и разлепил веки.
– Убирайся, тварь… – выдохнул он.
– Что ты сказал?
На самом деле Драго прекрасно расслышал слова командарма.
В отличие от него самого, Жижич был прикован к койке за руки и за ноги. Драго осмотрел замки и хмыкнул. Интересно, из какой помойки живчики вытащили это старье? Такими наручниками погнушались бы даже в том участке, куда Драго попадал за воровство: их мог открыть любой уличный мальчишка.
Так что, господин командарм? Как говорится, враг моего врага – мой враг… Сделать для вас, что ли, доброе дело? А вы замолвите словечко господам военным. За бывшего правителя Тау… Может, конечно, и не замолвите. Но попытка – не пытка.
Драго снова наклонился, и кончик щупальца коснулся замка. Щелчок – и правая рука командарма была свободна.
На этот раз выпрямиться Драго не успел, и кулак Жижича врезался ему прямо в глаз. Любой человек остался бы кривым на всю жизнь, и Драго спасло только то, что после превращения глаза у него сидели в глазницах намного глубже, чем прежде. Однако удар был настолько силен, что Драго снова покачнулся и рухнул на пол, вдобавок снова задев больное плечо.
– Убийца! – рычал командарм, размахивая свободной рукой – понятно, что дотянуться до Драго он уже не мог. – Тварь! Чудовище! Дай мне только добраться до тебя, и я придушу тебя голыми руками…
Вот она, благодарность… Драго уже хотел позвать живчиков, но сдержался. Если разобраться, он не имел ничего против самого командарма. Он был просто некоей силой, которая стояла на пути Драго. Но теперь ситуация изменилась.
– Тихо, – шикнул он, осторожно поднимаясь с полу. – Я, между прочим, тебя выпустить собираюсь. Только не дерись.
– Будь ты проклят, палач! Хочешь посмеяться надо мной?
Драго тяжело вздохнул.
– Да больно надо. Если бы я тебя хотел порвать, я бы тебя и так порвал, пока ты не рыпаешься. Ты же вроде мужик умный, должен понимать… Давай сядем, поговорим как люди…
– Мне не о чем с тобой разговаривать, мразь!
– Не мразь, а товарищ по несчастью, так сказать. Я тут тоже не от большого желания.
– Палач!
– От палача слышу!
– Что!?
– Жополиз уэновский!
– Что!?
– Что слышал! Ты всю жизнь этим длинношеем ублюдкам жопу лизал! Сам устроился, а люди, между прочим, в шахте дохли! Ты сам хоть раз в шахте был, а? С молотком, в пыли? Это тебе не в бункере штаны просиживать!
– Ты сам стрелял в этих людей! – не сдавался Жижич.
– Ну и что? Во-первых, не во всех, а в тех, кто мне перечил. А во-вторых, лучше сдохнуть сразу, чем загибаться понемножечку, жрать впроголодь и блевать кровью, да еще и пинки получать… от твоих разлюбезных уэнов! Ты думаешь, ты для них человек, существо разумное? Да хрена с два ты для них разумный! Ты для них такая же скотина, как и все люди!
– Можно подумать ты – человек!
– Человек! Бывший.
– Сказки.
– Слушай, ты, болван упертый!..
Драго наконец-то поднялся на ноги. Его трясло от ярости.
– Если тебе говорят, что я был человеком, значит, был. И в жизни мне светило только одно: вкалывать в шахте, а потом сдохнуть. Поэтому твоих уэнов сраных ненавижу. И всех их прихвостней ненавижу. И тебя тоже. Мне просто повезло, понимаешь? Повезло, как утопленнику. Потому что кое-кто сделал из меня вот это, – он пощелкал клешней по хитиновому боку. – Откуда, думаешь, у меня пушки и прочая хрень? Откуда у меня живчики?..
– Кто?
– Живчики. Ну эти, головастые… Мне это все дали. Не на халяву, как ты понимаешь. А в итоге как дали, так и взяли. Так что теперь мы с тобой, как говорится, в одной связке.
Некоторое время командарм молчал.
– Я не верю тебе, – произнес он.
– Да на здоровье! Твоя проблема! – Драго уже не мог остановиться. Он завелся, он был зол… и ему было очень жаль самого себя. – Куда тебе понять! Ты, небось, не знаешь, что такое голодным спать ложиться! И папаша твой тебе подзатыльников не навешивал только потому, что ты под руку подвернулся! Потому что папаша, будь его воля, всем накостылял бы по самое не балуйся. И Управляющему. И служителям. И уэнам. И не хвастал бы в пивнушке, как надорвался, трудясь во славу уэнов. Папаше просто случай не выпал. И другим случай не выпал. А мне выпал. Так что я все делал правильно. И отстреливал тех, кого надо. А если кто-то сдуру полез под пули, так это их дело. Сами виноваты. Струсили. Пошевелили бы мозгами – в раз бы уразумели, кто прав…
Он тяжело перевел дух и смолк. Слова закончились. Некоторое время в камере было слышно лишь тяжелое дыхание Драго.
– Я тебе не верю, – произнес командарм.
– Да и пошел ты…
– Скажу только одно: если ты освободишь меня и поможешь отсюда выбраться, я не причиню тебе вреда. По крайней мере, пока не пойму окончательно, что ты меня обманул. Кажется, про меня давно забыли… Договорились?
Драго сглотнул. И на хрена ему сдался этот кретин? Надо было сразу свернуть ему шею, и дело с концом. Или просто оставить на койке, пока сам не сдохнет, и пусть живчики с ним разбираются.
– Договорись? – повторил Жижич.
– Ладно, уговорил… – бросил Драго, возвращаясь к койке командарма.
До второго замка́ оказалось не так просто добраться: он находился у самой стены. «Не придавить бы этого солдафона», – подумал Драго, наклоняясь над койкой. Он мог сгибаться только в пояснице, что было весьма неудобно. Чтобы дотянуться до замка, ему пришлось упереться лбом в стенку, а потом сделать несколько мелких шажков в сторону, пока тело не заняло нужное положение.
– Аккуратней… – проворчал Жижич. – Ты мне всю руку обслюнил.
– А что мне, жопу тебе лизать? – отозвался Драго, копаясь щупальцем в замке. – Не нравится – отчистишься.
Тут замок щелкнул. Драго принялся за оставшуюся пару замков.
Оказавшись на свободе, командарм встал и, шатаясь – ноги у него затекли не на шутку, – побрел к загородке по грудь высотой. Судя по звукам, которые донеслись из-за нее, там находился сортир. Драго уже начал терять терпение, когда Жижич выпрямился и вышел, держа на вытянутой руке свой изодранный китель. Ущерб, который нанес кителю Драго, был ничтожен по сравнению с тем, что с ним сделали живчики и сам владелец: первые превратили его в пыльную тряпку, а второй украсил пятнами собственной крови и блевотины. Командарм с отвращением швырнул китель на пол, вернулся на койку и плюхнулся на нее, едва переводя дух.
– Воды не найдется? – прохрипел он.
Драго покачал головой. Потом посмотрел на Жижича.
А ведь это мысль…
Грохот, огласивший камеру, мог разбудить и мертвого: Драго молотил по двери здоровой клешней с такой силой, что на металле появились вмятины. Через минуту замок щелкнул, дверь поехала в сторону… Следующий удар размозжил голову возникшему на пороге живчику. Драго сделал вид, что не удержал равновесие, притворно качнулся, сложился пополам… и острие клешни вошло в кровавое месиво, похожее на раздавленную тыкву.
– Можешь сходить поискать, – объявил Драго, поворачиваясь к командарму, и махнул клешней, словно тот мог забыть, где находится выход.
