И… наконец-то покой! Тишь и благодать! А то сколько можно бежать и идти?! Сил уже никаких просто не оставалось.
Он же куда-то шёл, да? А с другой стороны, какая, в конце концов, разница! Значит, пришёл уже! Хватит, находился уже!
— Защитник людей… Ты такой милый, и забавный, — раздался звонкий девичий смех. И совсем не обидный. Даже наоборот, он испытал гордость за себя. И за то, что она обратила на него внимание. — А ещё ты интересный.
До чего же был хорош этот голос, что тёк подобно струям лесного ручья, будто ключевая вода била из-под земли посреди лесной поляны в жаркий солнечный день. И спокойствие. И тишина. И благодать…
Алексей открыл глаза. На самом деле, не хотелось открывать, хотелось так и лежать на мягкой и тёплой траве. Но он боялся, что всё это окажется хоть и сладким, но всего лишь сном. А сна сейчас было бы мало. Хочется. Чтобы это была реальность.
Над ним бездонной бирюзой сияло небо. И рваный пух облаков нисколько не портил его. Скорее, дополнял гармоничными мазками белого. Чистый белый, на чистом голубом… И где-то рядом шелестели листьями на ветру деревья.
Боже, как же это прекрасно!
И ты лежишь на мягкой зелёной траве, а твоя голова нежится на бёдрах той единственной, о которой ты мечтал всю свою жизнь. Мечтал же? Да? Вот, твои грёзы обрели реальность.
Её глаза, такие бездонно-синие, завораживают настолько, что ты готов с разбегу прыгнуть в них будто в глубокий омут чистейшей воды, и будь что будет! И пускай все беды и проблемы останутся позади.
— Алёшенька, — снова, улыбаясь, произнесла она. Какая красивая у неё всё-таки улыбка. — Ты покажешь мне, где ты живёшь? Здесь так грустно и тихо…
Она вздохнула. И от этого вздоха засосало под ложечкой. Он хотел было ей ответить, но случайная мысль, далёкая как грозовая туча на самом горизонте, не позволила ему это сделать.
Куда он шёл, и откуда? И почему они должны уйти отсюда, ведь здесь так красиво и безмятежно. По-моему, это самое замечательное место, в котором ему когда-либо приходилось бывать.
Её тёмные волосы с вплетёнными лентами щекочут твои щёки и шею, но тебе это нравится и ты готов терпеть эту щекотку вечно. Как и этот нежный фиалковый аромат, который поглощает тебя, унося прочь от земных забот.
Не думай о них. Не время размышлять о проблемах! Думай о хорошем! Думай о прекрасном! Думай о Ней!
Его сердце зашлось сладостным учащённым ритмом в предвкушении.
Она наклонилась. Тень от её головы заслонила небо и солнце. Будто луна набежала на солнечный диск, погрузив окружающий мир во тьму, а от светила осталась только одна корона с изогнутыми протуберанцами.
Стало как-то не по себе. Почему? Откуда эта тревожность? Для неё нет ни малейшего основания!
— Ты любишь меня? — спросила она. — Отведёшь меня к себе? Покажешь путь?
Хотелось ответить "Да! Безусловно! Конечно! Ты — та, которую я искал всю эту чёртову жизнь! Носился, как ошалелый, по горам и лесам, не спал по несколько суток, терпел лишения и ранения!" Хотелось полностью погрузиться в её глаза, в прикосновение её нежных розовых губ.
Но…
Что-то было не так. Зачем ей нужно к нему домой? И почему ей здесь не нравится? Ведь здесь так хорошо! Тепло! Солнечно! Сочная зелёная листва даёт прохладную тень! Зачем вообще уходить отсюда? У него дома совсем не так. Совсем. А как у него дома? И где его дом вообще?
Но это сейчас вообще не имеет никакого значения!
Её лицо приближалось, как и её губы. Волна нежного цветочного аромата накрыла его, а её язык протиснулся сквозь его губы и соприкоснулся с его языком.
Как же это прекрасно! Как же долго ты этого ждал!
Поцелуй, казалось, длился вечно. Но… почему стало так темно и холодно? Почему деревья перестали шелестеть на ветру, а вместо этого раздаётся какой-то странный непонятный шёпот, будто кто-то творит молитву на неизвестном языке.
"Что-то не так!"
Что-то не так!
ЧТО-ТО НЕ ТАК!!!
Она отняла свои губы от его губ, он вновь увидел её лицо полностью и рубиновый отсвет в её таких глубоких, таких красивых глазах. Такой же, как тот, что давали камни в её ожерелье, свисавшем с её шеи.
Рубиновый блеск её ожерелья, напоминающего гроздь рассыпанных ягод, чем-то похожих на смородину, только более ярких и более красных.
— Я люблю тебя, Алексей!
Боже! как же это было сладко слышать!
И тут же игривое весёлое:
— А ты меня?!
Он попытался пошевелиться, чтобы обхватить её за шею, чтобы погладить её тёмные волосы, чтобы прикоснуться к её лицу… не смог.
Что-то всё-таки не так. Неужели он спит и ему всё это снится. Какая-то тягучая тяжесть давит на разум, вызывая непонятное беспокойство.
Волна тревожности прокатилась по сознанию, зарождая признаки пока ещё далёкой паники.
— Успокойся, защитник! — улыбается она, продолжая гладить его по голове, а он так и лежит с открытым ртом после поцелуя, смотрит в её ведьмовские глаза и не может даже моргнуть.
Нет, это нехорошо! Очень нехорошо! Так не должно быть! У него что, перебит позвоночник? Почему он не может двигаться?
И снова убаюкивающий гипнотизирующий голос, словно кто-то пытается его уговорить. Или уже спорить?
"Что есть правда, Алексей? Истина? Разве тебе плохо?" — произнесла Она в его голове.
"Покажи мне путь в твой мир, Алексей! И ты сделаешь всех людей счастливыми!"
"Ты же счастлив? Ты же хочешь поделиться счастьем с другими, ведь так?"
"Так?"
"Ты хочешь?"
Нежные пальцы гладили его по голове, играли с волосами, убаюкивали, но уже как-то не так как прежде. Уже чувствовалась в их движении сдерживаемая сила, потаённая власть и решимость.
Красные камни ожерелья продолжали мерцать так, что не позволяли полностью отвлечься и погрузиться в негу лобызаний.
Куда же он шёл? С кем? Ведь он точно был не один. Они встретили какой-то караван. К чёрту! Откуда здесь может быть караван?! Но ведь… было же?
На мгновение Она замерла, глядя ему в глаза, и её брови слегка приподнялись, выражая, кажется, искреннее удивление.
— О! Странники? Вы так их называете? — до чего же прекрасны её глаза! Как же хотелось бесконечно долго смотреть в них! — Получается, они до сих пор ходят по маршруту?! Неужели?!
Она впервые разорвала зрительный контакт и задумчиво посмотрела куда-то вдаль, куда сам Алексей посмотреть не мог, ведь он совсем не мог двигаться.
Почему он не может пошевелиться?
— Странники…странники, — произнесла она. — Какие, однако, удивительные повороты иногда делает история…
Она продолжила гладить его по голове, и ему ничего в этой жизни не хотелось, кроме как ощущать её прикосновения.
— Как всё, однако, оборачивается, Алёша…
Она что, разочарована им? Почему? Когда он успел её огорчить? Он не хотел её расстраивать!
Она снова посмотрела на него, но только куда-то уже мимо, куда-то в область груди.
Тонкими красивыми пальцами она потянула за цепочку и подхватила крест с распятием на серебряной цепочке, внимательно на него посмотрела.
Невероятно глубокие синие глаза вдруг стали влажными. По идеальным ланитам потекли идеальные слёзы.
— Что с вами не так, Алёша? — спросила она, держа пальцами крестик. Повторила, — Что с вами не так? Егор вот тоже не хотел, тоже сопротивлялся. Но разве это пошло ему во благо?
Егор… Да, был какой-то Егор. Когда? Совсем недавно. Они встретили его в походе. Он не мог вернуться домой. А они, они могут вернуться? Они ведь шли, чтобы вернуться домой, так? Тогда как он оказался здесь?
Она наклонилась над ним и посмотрела в его глаза своим — пронзающим насквозь взглядом.
— Прими свою судьбу, Алёша, — она нежно улыбнулась. — Не стоит сопротивляться. Всё уже решено.
Почему?! Почему так трудно дышать?! Хочется глотать воздух, что есть сил, но всё равно мало!
И без того открытый рот сам собой распахнулся ещё больше в тщетной попытке максимально насытить свой организм кислородом.
