казалось бы, после такого я должен месяц валяться на койке. Мороз и ветер беспокоили лишь отчасти. То есть было довольно прохладно, но совсем не смертельно. Ну да… С Водой я дружу, но даже это не главное. Любой оборотень в человеческой форме защищён от холода так, словно покрыт невидимой шерстью. Это как у Тоетамы с защитой… Вроде гладкая нежная кожа и одновременно — броня, которой позавидует любой танк.
В общем, замёрзнуть у меня не получится, даже если очень этого захочу. Хотя, нужно заметить, что здесь намного холоднее, чем где бы то ни было. Думаю, градусов сорок-сорок пять ниже нуля, если переводить в понятные величины. Впрочем, плевать мне на этот мороз. Нужно понять, на хрена я тут оказался.
Поморщившись от летящего в морду снега, я ещё раз оглядел окружающее пространство и, положив на плечо меч, пошёл на горящий огонь.
Шёл, не торопясь, и внимательно следя за окружающим пространством. При приближении к деревьям снег стал глубже, а в роще он уже доходил до колена. Огонёк же выглядел странно. Он не был похож ни на костёр, ни на факел, и в довесок ко всему — висел над землей.
Метров с тридцати стало понятно, что это какие-то непонятные символы. Они загорались, гасли, вспыхивали ярче и медленно затухали. Красно-оранжевые. В три столбика, от одного до пяти символов в каждом…
Висящая в воздухе хрень никак не реагировала на ветер и со стороны напоминала световое табло в каком-нибудь фантастическом фильме. Судя по всему, это и был тот самый морок, который мне необходимо разрушить. Сомнения пропали, как только я увидел ее…
На снегу, перед висящей в воздухе «матрицей», стояла юная девушка. Черноволосая, стройная с идеальной фигурой и небольшой, красиво очерченной грудью… На ней было надето полупрозрачное невесомое кимоно, которое, по сути, ничего не скрывало. Волосы густые, длинные, на голове — белый гребень с узорами. Ноги — босые, с аккуратными небольшими ступнями. Да, я видел ее ступни, поскольку незнакомка стояла на снегу, не проваливаясь.
При всем при этом, девушка была незаметна. Она не отбрасывала тени и полностью сливалась с окружающей обстановкой. Я не знаю, как такое возможно, но даже мне, с моим идеальным зрением, увидеть ее удалось только шагов с двадцати.
Вот казалось бы… Чёрные волосы, силуэт, и она не была прозрачной, но, очевидно, разум ее просто не принимал. Ну да… Босиком, на снегу, в сорокаградусный мороз, в легоньком платьице… Какая-то местная снежная королева? Хотя нет — скорее принцесса. Слишком юная и красивая…
Нет, понятно, что эта юность и красота — полная ерунда, и обманываться тут никто не собирается. Эта девчонка только похожа на куклу из мультика для перезрелых подростков. На самом же деле все не так няшно и радужно. Существо, способное вызвать ненависть Сэта, не может быть розовой зайкой.
Девушка стояла, безвольно уронив руки, и, не отрываясь, смотрела на мелькающие в воздухе символы. Меня она не видела, скрипа снега не слышала, на ветер не обращала внимания.
«Даже могучие ками не могут избавиться от вечного наваждения, пребывая в грезах не одну тысячу лет»… Да, я помню слова своего погибшего друга. Гипноз это, наваждение или что-то ещё — не важно. Меня больше занимает вопрос: что будет, когда я разрублю это «световое табло»? Как долго она будет «просыпаться»? И что случится потом?
Не, в хорошей сказке освобожденная принцесса всегда бросается на шею своему избавителю. Прекрасному принцу или Ивану Дураку — там уж как кому повезёт, но тут, блин, не сказка! Вернее, сказка, но про другое! В том смысле, что принцесс мне уже хватает, а вот по башке получить вообще неохота. И убивать я никого не хочу… Ну, разве только, не останется других вариантов.
Не доходя пяти метров до пленницы, я остановился и с сомнением посмотрел на мелькающие в воздухе символы.
На меня эта мерзость не действовала, и я не боялся превратиться в загипнотизированного идиота. Такое дерьмо должно настраиваться персонально, да и оберег не стоит сбрасывать со счетов. В общем, никакой гипноз мне не грозит, но вдруг, глядя на символы, получится понять, кто такая эта девчонка?
Не успел я об этом подумать, как перед глазами все поплыло. Виски прокололи холодные спицы… Мгновение — и боль прошла, вернув мне кусочек потерянной памяти. Маленький осколок гигантского пазла… Одновременно с этим впереди над снегом появился просвет: знакомый каменный коридор с оранжевыми светильниками и потрескавшимися стенами.
Сущее предложило выбор… Я могу пройти дальше, оставив эту девушку здесь, наедине с ее волшебными грезами. Просто взять и уйти…
И да, я был прав, передо мной натуральный монстр. Юки-онна[1] или скорее Юки-химэ[2]… Грозный дух мороза и ледяного ветра. Чудовище, убившее не одну тысячу смертных… Нет, насколько мне известно, она не охотилась за людьми, а лишь добивала замерзающих, превращая их в духов Зимы — тварей, враждебных всему живому.
Это то, что позволило вспомнить Сущее, но как-то очень уж странно оно выходит. Я ведь не просил совета, и мне плевать скольких там убила эта красавица. Сам ведь тоже ни разу не плюшевый заяц…
Шагнув вперед, я широко размахнулся и ударил мечом по горящим в воздухе символам. Мне плевать, кто такая эта девчонка! Я пришел освободить всех, и никаких исключений не будет!
По ощущениям, словно ударил по стеклянной бутылке. Клацнуло. Символы вспыхнули и погасли, превратившись в чёрную пыль, которую ветер швырнул в лицо незнакомке. Швырнул и тут же затих, словно за моей спиной кто-то выключил вентилятор.
Девчонка стояла секунд пять, пялясь в темноту своими огромными фиолетовыми[3] глазищами, а затем ее тело изогнулось, как от сильного удара в живот.
Мгновение спустя девушка превратилась в облако невесомых снежинок и, издав яростное шипение, метнулась метров на двадцать назад.
Там она снова приняла человеческий облик, но в этот раз на человека была похожа только отчасти. Высокая, в белом ниспадающем платье, с заострившимися чертами лица и чёрными провалами глаз… Розовая зайка превратилась в онрё… Ну да… Чего-то подобного я и ждал. Теперь самый ответственный момент…
Внутренне напрягшись и готовый к любому повороту событий, я выставил ладонь и коротко произнёс:
— Спокойно! Я тебе не враг!
Мои слова прозвучали в тишине пистолетными выстрелами. Ну и по останавливающему действию тоже сработали как тяжелая пуля. Рванувшееся ко мне чудовище словно бы натолкнулось на стеклянную стену. Замерло в десяти метрах напротив и, успокоившись, вгляделось в меня своими пустыми глазницами.
М-да… Вот никогда не видел настолько удивленного призрака. При взгляде на меня у этой подруги натурально уехала челюсть, словно она встретила своего покойного дедушку. Ну или узнала, что планета круглая, а слоны и черепаха существуют только в больных фантазиях плоскоземельщиков.
Мгновение — и юки-онна снова приняла нормальный человеческий облик. Она ошарашено оглядела окружающие деревья, затем приблизилась и, широко распахнув глаза, выдохнула:
— Таро-сан⁈ Ты вернулся⁈ Или я тоже… Где мы? Что это за место?
М-да… Оказывается, мы с ней были знакомы. Впрочем, чего тут, блин, удивляться? Она ведь тоже враг Сэта… Но Сущее — паскуда… Почему оно не выдало всей информации? Это просто нечестно…
— Да, вернулся, — я кивнул и перекинулся в человека. — И ты теперь тоже вернулась. Мы в Чертоге Смерти. Я уничтожил контролирующее заклинание, и теперь ты свободна.
При этих моих словах в глазах девушки мелькнула лютая ненависть. Она нахмурилась и, чуть склонив голову, уточнила:
— Чертог Смерти? Но где тогда Аби?
— Темный Князь нас оставил, — я пожал плечами и кивнул себе за спину. — Его труп лежит около алтаря напротив статуи Сэта. Но не спрашивай, где это… Я тут совершенно не ориентируюсь. Память ко мне ещё не вернулась. Не помню ничего, и тебя тоже не помню. Просто знаю, что ты мне не враг.
— Ничего не понимаю, — девушка растеряно покачала головой. — Ты знаешь, кто такой Аби, но не помнишь меня…
— Я убил Темного Князя, когда вернулся в мир и оказался в Чертоге, — отпустив меч и убрав в ножны катану, пояснил я. — Потом погиб и очнулся в теле этого мальчика. После этого полгода прожил в Империи и там узнал о Сэте и Темных Князьях.
— А Синигами-сама? — во взгляде девушки плеснулась надежда. — Ты его вспомнил? Это он тебя отправил за мной⁈
О-хре-неть! Так вот, значит, как оно получается! И как же хорошо, что я никуда не ушел!
— Ну, можно сказать и так, — с улыбкой произнёс я. — Он попросил меня освободить из Чертога дорогое ему существо. Только имени твоего не назвал.
