спустились до самого дна, но оказались возле входа в одну из комнат. Это была деревянная дверь с маленьким решётчатым окном, будто вход в камеру заключённого в тюрьме. Но через окно за этой дверью виднелась ещё одна дверь, стальная, толстая, чрезвычайно крепкая. Так сразу и нельзя было понять, то ли за ней скрывались несметные сокровища, то ли нечто ужасающие, чего не должен был видеть весь остальной свет.
Королева продолжала:
— Ребёнок родился живым, только вот… это был не человек, а нечто ужасное. Никто не должен был знать об этом, могли подумать не того, поэтому мы помести его в это подземелье, в эту самую комнату. К обычным магам я уже не видела смысла обращаться, но вот драконы… на драконов у меня только и осталась вся надежда. Мой муж уже кажись сломался и протестует против любого вмешательства магии, опасаясь, что ситуация лишь усугубиться. Но мне больше не на что надеяться, так что прошу… — она достала ключ и протянула его Ламперу, — Прошу, помогите моему сыну!
Чёрный дракон, ничуть не изменившись в своём суровом лице, принял ключ.
— Мы сделаем всё что можем.
— Я надеюсь на вас, — она оставила драконов, а сама пошла обратно наверх, напоследок лишь обернувшись и сказав, — Я бы хотела, чтобы вы расколдовали его, однако если не получиться… прекратите его мучения.
С этими словами она покинула их. Лампер создал над собой шар света и направился к стальной двери. Отперев замок врученным ключом, они вошли внутрь.
Комната и в правду походила на тюремную камеру, а вернее даже на камеру для какого-то животного. Возле двери стояло по миске для еды и воды. В углу валялась кучка ткани, что служила подобие кровати. А рядом стояла коробка с песком, которая выступала в роли туалета. Содержать человека в таких условиях было бы чересчур жестоко, но как сказала королева здесь жил вовсе не человек.
Светящийся шар замер над потолком и нормально освещал примерно половину комнаты. Драконы внимательно осмотрелись и сперва никого не обнаружили. Но вскоре в дальнем тёмном углу послышался шорох. Из темноты к ним выползло омерзительное существо. По внешнему виду эта тварь напоминала гибрида человека и жабы, только куда более уродливого, чем можно было представить здоровому уму. Оно было размером со среднюю собаку и медленно ползло на четвереньках, не проявляя какой-либо агрессии. Руки и ноги были человечьи, но меж пальцев виднелись лягушачьи перепонки. Кожа мерзкая, склизкая, тёмно-зелёного болотистого цвета, со множеством волдырей и складок. Меж подмышек, в области паха, а также на спине у него было множество мелких отверстий, из которых вытекала слизь, а рядышком росли то ли волосы, то ли мелкие щупальца. А при вдохе и выдохе эти же отверстия вибрировали, будто создание дышало через них тоже, а дышало оно очень тяжело, будто с дырой в лёгких. Ну а морда его больше всё же походила на лягушачью, с широким ртом и слабовыраженным носом. Но глаза были человечьи, и в этих глазах отражалось невыносимое страдание.
Подойдя чуть поближе драконы с изумлением смотрели на невероятное создание. Лампер лишь слегка прищурил взор, Грей поморщился от отвращения, а Аима приоткрыл рот.
— Ёбана в рот… вот это херня!
Грей ткнул его в плечо и сказал:
— Ну что, давай, разбирайся с ним. Ты ведь хотел заниматься научными исследованиями, вот отличная возможность.
— Не буду я прикасаться к этой херне! Оно мерзкое!
— То есть ковыряться в кишках минотавра тебе нормально, а прикинуться к безобидной полу-жабе противно?
— Вот не надо тут вот этого! Кишки минотавра прикольные, а эта штука мерзкая. Может сам попробуешь что-нибудь сделать с ней?
— А что я могу сделать? Я нихрена не умею, я лишь ученик! Давайте разбирайтесь сами, а я посмотрю со стороны.
Пока они вдвоём спорили Лампер подошёл к существу поближе и присел на корточки. Он не испытывал никакого отвращения, поэтому без замешек прикоснулся к голове создания и направив небольшую волну магии начал будто бы сканировать его. В этот раз, судя по всему, проблема была непростой. Лампер всерьёз задумался, сморщив лоб и пристально смотря на лягушонка, пытаясь отчаянно что-то понять или найти. И вот, после почти минуты магического сеанса он встал в полный рост и заключил:
— Похоже, что королева была права со своими предположениями. Тут и вправду замешано проклятье, а точнее чары… очень мощные чары. Неудивительно, что другие маги не смогли ничего обнаружить. Заклинание очень хорошо скрыто. Честно говоря, я впервые за всю жизнь сталкиваюсь с чем-то подобным.
— Это дело тёмных сил? — уточнил Аима.
— Нет, я не нашёл в нём ни капли тёмной магии. Это сделал человек. Причём чары укоренились достаточно сильно, а значит были наложены много лет назад, вероятно, как раз перед рождением первенца. Но аспект заклинания, превращавшего ребёнка в монстра, почему-то активировался лишь в этом случае. Но почему? Невероятно… просто невероятно. Я даже представить не могу насколько могущественен тот чародей, что сделал это.
— Его возможно расколдовать?
— Думаю да. Во всяком случае стоит попытаться.
— Хорошо. Только ты сам это делай. Чары — не мой профиль, тут уж извини.
— Ничего, я сам справлюсь.
Потерев ладонями Лампер приступил к подготовке ритуала. Посреди комнаты он принялся пальцем чертить круг синего цвета, скорее всего используя свою ману. В кругу было так же нарисовано изображение дракона. На этом приготовления завершились. Лягушонка поместили в центр круга и приступили к ритуалу. Лампер начал читать заклинание:
— Пусть тот, что зачарован, скинет свои цепи,
Пусть тот, кто зачаровал, сгинет в аду навеки.
Кто рождён в шкуре жабьей пусть вернётся в облик настоящий.
Как представитель рода людского я прошу об возвращении.
Как представитель рода драконьего я прошу об уничтожении.
Как страж Великого Рассвета заклинаю я тебя!
Именем Симхавиля заклинаю я тебя!
Скинь оковы и вернись в свой истинный облик!
Нарисованный круг ярко засиял, в воздухе вокруг искрились огоньки магии, а само пространство начало едва заметно искривляться. Лягушонок дрожал, будто пытаясь устоять на ногах. Лампер подвёл к нему руки и попытался дотронуться до головы, но возникало ощущение будто что-то мешало ему, удерживая руки на расстоянии и не давая совершить прикосновение. Он пытался изо всех сил, стискивая зубы в неистовом напряжении. Никто и никогда не видел его таким, прикладывающим столько усилий. Но прогресс шёл. Постепенно рука начинала приближаться к голове лягушонка всё ближе, вместе с чем пространство искривлялось ещё сильнее. Казалось ещё немного и комната схлопнется в ничто. Но вот он коснулся.
Во
