будьте так добры, тоже передайте господину Нарышкину. И можно уже отменять заказ на моих любимых родственников.
Когда Филипп-младший вышел из палаты делать соответствующие звонки, я вновь обратился к Филиппу-старшему:
— Ваше величество, когда я разговаривал со своим царственным дедушкой по поводу этой ситуации с заказом, он просил нас с вами придержать информацию об отмене заказа, чтобы Вилли с Георгом подергались еще какое-то время. Как вы смотрите на эту просьбу?
— Сугубо положительно! — оскалился Савойский.
— Меня искренне радует, ваше величество, что хоть по каким-то вопросам у нас с вами происходит трогательное единение…
Дальше я все свое внимание переключил на Изабеллу Савойскую. Принцесса поначалу вздумала строить из себя обиженную недотрогу, но после окрика калечного деда быстро изменила линию поведения и даже была так любезна, что уделила толику своего внимания предполагаемому будущему мужу и отошла с ним к окну для более приватной беседы. Я же не удержался от комментария:
— Ваше величество, объясните уже своей внучке, что в роду Романовых подобное поведение действительно не приветствуется, и моя царственная бабушка просто из любви к искусству способна превратить жизнь Изабеллы в самый настоящий ад.
Филипп на это только поморщился:
— Скоро внучка станет вашей проблемой, а не моей, вот и приводите ее в чувство.
— А как же родная кровь? — улыбнулся я.
— Это к сыну моему, он на дочь влияние имеет, а я всю жизнь Изабеллу только баловал. Вот и выросло, что выросло.
— Вас понял, ваше величество. Уверен, с вашим сыном, даже при всем его предубеждении к русским, мы все равно придем к общему знаменателю.
— Буду только рад…
***
За «грандиозный залет», выразившийся в том, что сразу после визита в госпиталь поехал в ресторан, я получил от царственного деда по телефону знатный нагоняй — император Российской империи привык, чтобы о важных переговорах ему докладывали лично участники диалога. Понятно, что участники с нашей стороны, но бывали случаи, что и не с нашей… Не смягчили деда даже некоторые достигнутые мной успехи и то, что буквально в течение получаса пред светлые очи императора должен был предстать генерал Нарышкин, присутствовавший на этих самых переговорах, да еще и с заветной папочкой «в зубах», содержащей выписки из личных дел трех тварей, напавших на наше посольство в Мадриде. Не порадовало императора и то, что я «отдал в аренду» Гогенцоллернам и Виндзорам Ванюшу Кузьмина, мол, а меня кто будет в случае чего защищать? Одним словом, дедуля опять сбросил на невиновного меня свое раздражение и перед окончанием разговора велел не сильно-то в Ницце загуливать, присмотреть за Колей с Сашей и побыстрее возвращаться в Монако. Я, понятно, все пожелания царственного родича обещал неукоснительно выполнить и свои обещания начал приводить в жизнь с того, что добросовестно вместе с Прохором, Колей и Сашей дождался Кузьмина в госпитале.
— Так вот, — важно вещал Ванюша с водительского места своего «гелика», — как мы только вышли из больнички, император с королем посовещались и, так сказать, большинством голосов на всю поездку до Монако решили меня назначить временно исполняющим обязанности начальника их охраны.
С заднего сиденья ухмыльнулся Прохор:
— Бывает же такое! Кому понимающему расскажешь — не поверят!
— Ага!.. — поддакнули сидящие рядом с ним Коля с Сашей, а последний еще и поинтересовался: — Дядька Иван, а речь о достойном денежном содержании зашла? Или ты так, на общественных началах к нашим родственникам решил в охрану податься?
Ванюша только отмахнулся:
— Короче, выдали мне рацию и предложили ни в чем себе не отказывать. Прикинув хрен к носу, засунул лимузины царственных особ в середину колонны, а сам устроился на своем жеребце прямо перед ними. Чуть не забыл — немчик какой-то ушлый попытался ко мне в штурманы набиться, но был послан далеко и надолго под предлогом того, что в моем экипаже уже давненько навигатором трудится великий принц Алексей Романов.
С заднего сиденья раздались ожидаемые дружные смешки и одобрительные похлопывания меня по скромному навигаторскому плечу. А Ванюша продолжал:
— До Монако добрались без происшествий, что вызвало в колонне немалое облегчение, а цирк начался, когда я уже собрался возвращаться в Ниццу: царственные особы, их наследники и внуки сразу меня отпускать не пожелали, разразились словами благодарности и стали намекать на некую финансовую благодарность за оказанную услугу. Причем делали они это без всякой вульгарщины, типа наличку совать или перстни с пальцев без мыла стягивать! Нет, все культурненько, полунамеками, с плавным переходом на то, как бы я отнесся к тому, чтобы до снятия Савойскими заказа усилить охрану именно того района княжества, где имеют честь проживать два этих уважаемых рода.
Прохор не удержался от комментария:
— Кто бы сомневался! Перепугали вы их Лешкой, конечно, знатно! И как ты с темы слился?
— А я не слился, Петрович, — довольный Кузьмин глянул в зеркало заднего вида. — А перевел все стрелки на царевича, мол, это именно он курирует от Романовых всю особую охрану. Просто мне подумалось, что у царевича лучше получится и дальше вгонять любимых родственников в долги. — Колдун пихнул меня рукой в бок. — Справишься, надежа наша и опора?
— Куда я денусь? — усмехнулся я. — Особенно когда почва подготовлена таким мастером своего дела, как ты. Может, запросить с Виндзоров для тебя «Роллс-ройс», а с Гогенцоллернов — мерседес-кабриолет? И будешь ты в Москве у нас первый парень на деревне!
Кузьмина аж передернуло:
— Не вздумай, царевич! Я на этом-то жеребце по столице нашей родины особо двигаться не собираюсь, потому что профи! — он приосанился. — Да, я действительно считаю себя профи, а профи на таких тачках без особых причин не ездят!
С заднего сиденья вперед подался Прохор:
— Настоящие профи не занимаются финансовыми махинациями, не крышуют криминал целых районов Москвы, не владеют банками и страховыми компаниями.
Ваня сначала затрясся, а потом не выдержал и расхохотался до слез. Когда же колдун чуть успокоился, он заявил:
— Петрович, именно этим настоящие профи и занимаются! И ты, дружище, уже на полпути к этому почетному званию, потому как сам являешься совладельцем и банка, и страховой компании! И в финансовой афере под чутким руководством Романовых ты совсем недавно поучаствовал! А чуть позже, дорогой ты мой человек, я введу тебя в чудный и непредсказуемый мир отечественного криминала. Ты, родной, и сам не заметил, как вступил на эту скользкую дорожку, а окончательное твое падение состоится совсем скоро — уж это я тебе обещаю! Тем более у меня в криминальной сфере еще не все дела закончены.
Прохор после этого заявления
