не восполню её, то моя попытка принести жертву во спасение Земли реализуется.
Так что упав на колени я поползла между ног сражающихся, рискуя быть затоптанной и пришибленной щупальцами Спрутовской. Мне казалось, что я ползу целую вечность, пока не наткнулась на небольшой проход.
Только там я смогла подняться, а когда вошла, оказалась в комнате с кроватью, столом и подставкой для книг. Судя по всему, это келья шамана-носферату. То, что нужно, для восстановления сил.
Добравшись до кровати, я без сил на неё рухнула, раскинув руки, которые продолжают гореть. Что значит – порталы беспощадно выкачивают из меня силы.
– Надо подремать… – прошептала я себе. – Поспать… Алекс говорил, еда и сон восстанавливают…
Но поспать мне не дал голос того, кого услышать сейчас я желала меньше всего.
– Вот ты где, моя прелесть?
Звук его голоса завис в пространстве, сделав воздух вязким и липким. Нутро мое сжалось, а по измотанному магией телу прокатилась волна спазма. И все же я подобралась, вжавшись в угол на кровати.
– Фабиан, – устало выговорила я, – когда ты от меня отстанешь…
По его перекошенному голодной ухмылкой лице скользнула тень победы, губы растянулись шире, обнажив удлиннившиеся клыки, а глаза засветились кроваво-рубиновым светом.
– Никогда, моя прелесть, – произнес он охрипшим голосом. – Теперь, когда повелителю не до тебя, я могу завладеть тобой всецело.
Мне и раньше Фабиан казался не вполне нормальным, а теперь, когда он аж трясется в предвкушении воплощения своего омерзительного замысла, я уверена – он маньяк. Натуральный маньяк-носферату, которого надо как минимум изолировать.
Пока он медленно, с наслаждением, которое может отражаться только на лице того, кто чувствует безграничную власть, приближался, я готовилась. Сжав пальцы, я постаралась сосредоточиться и направить концентрацию на порталы и кокон жизни, который нужно набросить на себя.
– Не боишься, что верховный альп тебя накажет за мою испорченную кровь? – спросила я, чтобы потянуть время.
– Ради твоей крови я уже готов быть испепеленным праведным гневом великого Десмонда Варгаса, – усмехнулся он и растопырил руки, будто собрался меня ловить. – Тем более, сейчас повелитель занят вопросами, куда важнее, чем мировое господство.
– Что может быть важнее мирового господства? – поинтересовалась я.
– Например выживание, – хмыкнул носферату.
Из основного зала грохот, рев и крики сражения доносятся все такие же яростные и беспощадные. Не удивительно, что Десмонд Варгас все ещё не хватился меня. Видимо, он действительно крайне занят битвой со Спрутовской. Её в боевом обличии я вижу впервые. И облик этот страшен.
– Но ведь однажды все закончится, – продолжила тянуть время я, чувствуя, как силы утекают, а конечности немеют. – Тогда твой повелитель начнет карать предателей. А ты сейчас для него именно предатель.
Фабиан остановился рядом с краем кровати, кончик языка скользнул по его верхней губе, из груди вырвался утробный рык.
– Вполне возможно, когда все закончится, у повелителя не будет возможности кого-то карать, – прохрипел он. – А я не хочу терять шанс. Хотя бы напоследок я получу, что хочу. Иди ко мне, моя сладкая.
Рука Фабиана с вытянувшимися когтями метнулась ко мне. Не знаю, где я взяла силы, чтобы накинуть на себя кокон жизни. Но когда когти носферату с металлическим звоном лязгнули по нему, внутри меня что-то сократилось, будто по мышцам живота прокатилась судорога. Я скривилась, а Фабиан в ярости зарычал:
– Думаешь, ты сможешь долго удерживать кокон? Я знаю, ты слаба. И так соблазнительна… Я не отстану, моя прелесть. Я сломаю твой кокон, и тогда сожру тебя во всех смыслах.
В исступлении кровосос кинулся на мой кокон жизни. Он бился в него грудью, рвал когтями, пытался пробить головой. Рычание ополоумевшего носферату заполнило келью, а я вздрагивала при каждом ударе в кокон, потому что читать заклинание и поддерживать его с каждой секундой все труднее.
– Оставь меня в покое! – слабо выкрикнула я.
– Когда ты так близко? – в яростном запале отозвался Фабиан, продолжая стегать когтями кокон. – Да ни за что!
Ярость в его глазах меня дезориентировала, все труднее читать заклинания, а тело от обессиливания теряет чувствительность.
Мне удавалось поддерживать кокон жизни ещё минут пять, пока зрение не затуманилось, и сил на то, чтобы ворочать языком не осталось. Когда её последняя капля ушла на кокон, он оберегал меня ещё некоторое время, но без постоянной подпитки замерцал и стал терять прочность. А когда на него обрушился очередной свирепый удар когтей Фабиана, кокон вспыхнул и осыпался золотистыми искрами на покрывало вокруг меня.
Триумф и победа отразились на лице носферату, на секунду он даже замер, чтобы насладиться моментом.
– Я же говорил, моя прелесть, ты от меня не убежишь, – произнес он безумно и с утробным рычанием кинулся на меня.
Сил у меня хватило ровно на то, чтобы зажмуриться, сжаться в комок и приготовиться к кошмарной участи, о которой даже не позволила себе думать. Мысли об острых клыках, когтях и других частях тела, которыми Фабиан планирует со мной соприкасаться, вызывали тошноту и агонию. Я мысленно приготовилась как можно быстрее перейти в эфирное, или астральное, а лучше ментальное тело, отлетать в котором без надлежащей подготовки опасно. Но уж лучше так – не видеть и не чувствовать, чем испытать все муки того, что уготовил мне носферату. После всего, что он обещал со мной сделать, вероятно мне и возвращаться будет некуда, ибо после такого физическая оболочка вряд ли останется пригодной для жизни.
Все это пронеслось в голове за доли секунд, но когда нападения не последовало, я осторожно разлепила веки.
Фабиан передо мной застыл, как динамическая скульптура с распахнутым в бешенстве ртом, красными глазами и раскинутыми руками, готовыми вцепиться в меня, когти хищно блестят, а лицо перекошено.
Почему он застыл я поняла только когда его резко дернуло назад, он упал на спину, оставаясь неподвижным, а из-за него появилась разъяренная фигура Алекса.
– Жри черный стазис, – в бешенстве прохрипел Хром, пассом довершая заклинание неподвижности, после чего повалил кровососа и, оседлав, стал в исступлении по-простому молотить носферату кулаками.
Длилось это до тех пор, пока фигура носферату под ним не потеряла оковы заклинания, руки и ноги кровососа раскинулись, а сам он снова неподвижно застыл уже без стазиса. Алекс верхом на нем ещё несколько раз обрушил на разбитое лицо носферату удары чудовищных кулаков. Затем, тяжело дыша, локтем вытер со лба пот и чужую кровь.
– Тварь, – с презрением выдавил он и сплюнул.
Затем обернулся ко мне и, поднявшись, в момент оказался возле меня. Сил к этому
