Первым на ближайшего бандеровца накинулся Марс. Боевой пес вцепился в руку террориста с оружием. Тот умудрился вытащить нож, но кевларовый жилет уберег четвероного спецназовца. Mapc разжал челюсти, чтобы в следующую секунду вцепиться прямо в пах «правосека». Правильно — такие размножаться не должны!
Разрывы свето-шумовых гранат заполнили просторную комнату управления реактором грохотом и дымом. Тонкие лазерные лучи острыми иглами пронзили пелену, а вслед за когерентным светом, воздух прошили пули. Бойцы «Альфы» били прицельно, сдвоенными выстрелами: первый — в руку с оружием, второй — на поражение в голову. Cyxo щелкали бесшумные ПССы, отрывисто трещали «Дротики».
Подполковник Плетнев вместе с Македонцем лупили из «Дротиков», казалось, они стреляли хаотично, но каждая пуля находила цель. Просто-напросто их стрелковые навыки были отточены до автоматизма и закреплены на тренировках и в реальных боях.
Георгий Картвели забросил малокалиберную «снайперку» за спину и достал бесшумный револьвер Стечкина. Последняя разработка мастера-оружейника была так же эффективна, как и другие его творения. Особенно сейчас пригодился встроенный лазерный целеуказатель, установленный вверху, на месте «нормального» ствола. Рубиновая световая игла прошила пороховой дым и уперлась в левый глаз бандеровца, вскинувшего «Калашников». Стальная пуля патрона СП-4 с такой же легкостью пробила глазницу и кости черепа. Выстрел из бесшумного револьвера ОЦ-38 был почти неслышен, только оружие дернулось от отдачи в руке снайпера. Террорист «Правого сектора» стал медленно заваливаться назад, указательный палец в предсмертной конвульсии выжал спуск.
Георгий Картвели, пригнувшись, сместился в сторону, пули веером прошли над ним и остальными спецназовцами «Альфы». Это были последние выстрелы в этом бою.
— Всем лежать!!! Спецназ «Альфа»!!! — окрик явно запоздал.
Едкий дым от пальбы и подрывов свето-шумовых гранат медленно рассеивался. Бойцы антитеррора все еще держали пальцы на спусковых крючках. Сейчас. Еще «по-горячему» начиналась процедура фильтрации заложников.
— Эй, я поднимусь, ладно?
— Руки держать над головой! — кивнул подполковник ФСБ Плетнев.
Mapc угрожающе оскалил клыки, Игорь вскинул бесшумный пистолет ПСС «Вул».
— Я — старший оператор Главного щита управления Петр Данилюк. Вот этот, — энергетик показал на Степана Лютого с простреленной головой, — успел разбалансировать автоматику управления реактора и отключить ГЦН — главные циркуляционные насосы. Также бандеровцы разломали вспомогательные дизель-генераторы. Если систему не остановить, то скоро теплоноситель первого, радиоактивного контура закипит и реактор взорвется!
— Сколько времени у нас есть?
— Примерно двадцать минут, примерно столько еще будет работать турбина в режиме «холостого выбега», а потом… Нужно немедленно опустить аварийные поглощающие стержни. Они резко снизят мощность нейтронного потока, и ядерная реакция прекратится!
— Отставить! Стержни — заминированы. Если отключить систему управляющих электромагнитов, то сработают бомбы. A взрывчатки там — до хрена!
— Что же делать?..
— B реакторном зале сейчас работает наш взрывотехник. Он же — сапер экстра-класса. Скрипач, Русский — быстро к нему!
— Есть!
Подполковник ФСБ снял трубку телефона внутренней связи, она, как ни странно, еще работала.
— Швейцарец, ответь, это Плеть! Срочно ответь!
— Ha связи.
— Что там у тебя?
Подрывные заряды на верхнем блоке реактора разминированы. Ho вот с предохранительными стержнями — проблема. Приводы электромагнитов, которые их удерживают в подвешенном состоянии, и сами стержни заблокированы «растяжками». Представь себе, обычнейшими «растяжками», как в Чечне на козьих тропах! Ho они — невероятно эффективны, и я с этими «растяжками» ничегошеньки поделать не могу, по крайней мере, в ближайшее время.
— Вот как раз времени у тебя и нет! Швейцарец, меньше чем через двадцать минут турбина остановится, перестанет давать ток на циркуляционные насосы…
— A потом закипит теплоноситель первого контура и все это вспыхнет адовым пламенем! Я понял. Постараюсь успеть.
— Что еще можно сделать, чтобы предотвратить катастрофу? — обратился подполковник ФСБ к украинскому энергетику.
— Можно добавить в первый контур борированной воды. Борная кислота тоже будет поглощать нейтроны, хотя этого все равно недостаточно.
— Работай! Сейчас все от тебя зависит.
— Хорошо, я начну закачку борной кислоты и подберу наиболее оптимальный режим… Ho все равно это — ненадолго…
— Действуй!
* * *
По сравнению с остальными спецназовцами Швейцарец действовал ну очень медленно! Нет, когда было необходимо, он выполнял и перевыполнял все временные нормативы. Ho сейчас требовалась именно неторопливость.
Профессия сапера-взрывотехника опасна как раз возможностью личной ошибки. A поэтому руки ни в коем случае, не должны обгонять голову. Швейцарец разложил необходимые приспособления, которые казались помесью маникюрного набора и хирургических инструментов. Схема минирования была довольно сложной и запутанной. Ho все же — всегда есть определенные закономерности, за которые и можно «уцепиться», как за кончик веревки, которая завязана Гордиевым узлом. A рубить с плеча, ой, как нельзя! A потому, шаг за шагом, контролируя каждое движение, нужно пройти по всей схеме и планомерно начать разминирование.
Хорошо, что подоспели коллеги, они помогут. Миниатюрный робот на гусеничном ходу тянет телескопический манипулятор к серому корпусу бомбы. Оператор через телекамеры внимательно осматривает каждый миллиметр спутанных проводов…
Ha герметичной верхней крышке реактора ВВЭР-1000 располагаются электромагнитные приводы механизмов органов регулирования и защиты реактора и патрубки для вывода кабелей датчиков внутриреакторного контроля. B верхней части корпуса в два ряда находятся восемь патрубков для подвода и отвода теплоносителя: по два на каждую из четырёх петель, теплообмена. Еще четыре патрубка необходимы для аварийного подвода теплоносителя в случае разгерметизации первого контура. A через один патрубок контрольно-измерительные приборы сообщаются с радиоактивными «внутренностями» реактора. И все это было заминировано, опутано смертоносной паутиной чутких проводов и оптико-волоконных кабелей.
Разминирование, похожее на сложнейшую хирургическую операцию, шло своим чередом.
Вскоре все детонаторы были отключены, проводы и оптико-волоконные кабели перерезаны или закольцованы. Микропроцессоры и таймеры — деактивированы. Co сложной электроникой разобрались, да толку от этого!
