Глава 7
Воздушная линия Красноармеец — Тоболях
Почти сразу после ледохода наступило лето. Такая уж судьба у северной растительности, что на весь праздник жизни, начиная с цветения и заканчивая увяданием, ей отпущено меньше трех месяцев, поэтому она очень торопится жить. Вот и сейчас в один день зазеленела трава, расправился во весь рост, поднявшись из-под снега, кедровый стланик, покрылись молоденькими изумрудными иголками красавицы лиственницы. Река быстро очистилась ото льда, только на берегах, на пологих местах, остались лежать огромные ноздреватые льдины, до конца июля помогающие рыбакам сохранить улов. Таяли они как-то странно и к этому времени состояли из сросшихся боками огромных сосулек. Подойдешь к льдине, стукнешь по ней с краю, и сосульки с шумом осыпаются на землю. Зарой в груду льда выловленных хариусов и продолжай рыбачить, не опасаясь за их сохранность.
Пока по реке шел лед, нечего было даже надеяться на возвращение в поселок. Чтобы не терять зря время, на краю террасы около заставы построили из бревен три укрепленные точки, в которых, по замыслу Бестужева, следовало установить «орудия». Опасные гости из-за стены больше не появлялись, шла иногда привычная живность и мирно расходилась по распадку — сезон охоты временно был закрыт. В погибшем носороге оказалось не меньше трех тонн веса, и мясо напоминало по вкусу молодую говядину. Старатели сложили его в специально оборудованный ледник, и теперь ждали открытия навигации, чтобы переправить богатую добычу на Хатагай-Хаю. Шкуру тигра, как могли, освободили от мездры, присолили и тоже убрали в холод. А его огромную голову выварили в металлической бочке и освободили от мяса, чтобы отвезти на прииск этот внушающий трепет трофей. Сделать то же с головой лохматого носорога не получилось, потому что в бочку она не влезла, а большей посуды у старателей не было. Ее просто оттащили машиной как можно дальше от заставы и оставили в лесу, надеясь, что за лето птицы и мелкие хищники очистят череп от мяса.
На четвертый день на берег отправили машину, строго наказав водителю, чтобы не возвращался, пока с прииска не придет катер. Но неразлучных Парамонова и Евтушенко Сырбу встретил, не доезжая до берега. Они уже свернули с Иньяри и шли по распадку, держа оружие в руках и настороженно оглядываясь по сторонам. Оказалось, что они с самого первого дня ледохода порывались преодолеть реку, чтобы прийти на помощь другу, но директор пресек их самоубийственную затею. Только сегодня им удалось, обходя последние плывущие по реке льдины, дойти на катере до противоположного берега. Насколько смогли, вытащили катер на берег, привязали его к огромному валуну и отправились по знакомой дороге.
…Шкуру и череп саблезубого выставили в вестибюле поселкового клуба, и первые два дня там было не протолкнуться от множества любопытных. Каждый старался пощупать шкуру, а то и отщипнуть клочок шерсти на сувенир, и Незванов был вынужден поставить около экспонатов уборщицу бабу Дусю, которая поняла задачу правильно и принялась энергично гонять любителей сувениров. А у поселковой детворы, для которой на время летних каникул был организован при школе лагерь, по причине отсутствия пионерской или какой-нибудь другой организации стыдливо названный «оздоровительным», появилось новое развлечение. Вооружившись палками, они носились по поселку и с криками «пиф-паф» охотились на саблезубых тигров, в роли которых выступали кошки и собаки.
На следующий день после возвращения с заставы Бестужев продолжил обкатку летательного аппарата. Первый полет прошел вполне удачно, но оставались неясными такие параметры, как скорость мотодельтаплана, дальность полета, потребление топлива и многое другое, что можно было выяснить только во время очередных испытаний. С раннего утра и почти до обеда — самое безветренное время суток — Артем то нарезал круги над поселком, заставляя его жителей задирать головы к небу, то летал вдоль реки. Один раз он попытался взять штурмом невидимую границу, направив машину вверх по реке. И ровным счетом ничего не понял. В какой-то момент что-то мелькнуло у него перед глазами, будто в кинопленке поменялся кадр, и он увидел впереди то, что мгновение назад было у него за спиной. Повторять попытку он не стал.
Два дня полетов показали, что даже с пассажиром (в роли которого без колебаний выступил Стас Сикорский) аппарат с одной заправкой горючим способен достичь любого уголка закрытого района и вернуться обратно. Правда, площадок, пригодных для взлета и посадки, было пока всего две — на Красноармейце и Тоболяхе, но Бестужев рассчитывал, что в крайнем случае машину можно аварийно посадить на любом из прибрежных лугов.
Оценив безопасность полетов на «удовлетворительно», Артем доложил директору, что готов приступить к детальной разведке местности. Незванов дал добро, но заявил, что первый рабочий рейс машина совершит на Тоболях и пассажиром будет он сам. Ему нужно было утрясти кое-какие вопросы с Атласовым, так почему бы не воспользоваться скоростным транспортом?
Это по реке, следуя всем ее изгибам, до Тоболяха было семьдесят километров. А по воздуху, спрямляя путь и облетая только самые высокие сопки, оказалось значительно ближе, и «красный самолет» произвел посадку на сельском аэродроме через полчаса после взлета с Красноармейца. Артему пришлось проделать два круга над селом, пока пастухи отгоняли забредших на взлетное поле коров. Еще издали услышав треск мотора и увидев в небе что-то красное и непонятное, посмотреть на это чудо сбежалось все население Тоболяха. Даже сам Илья Григорьевич Атласов прикатил на единственной в селе «Ниве» и, стараясь сохранять невозмутимость, важно подошел к спрыгнувшему на землю Незванову. Вокруг них тут же засуетились несколько молодых парней во главе с Володей Атласовым, оттесняя в сторону шумно выражающих свой восторг людей, которые старались протиснуться поближе и потрогать руками кумачовую ткань крыла. На этот раз «гвардейцы» были без оружия. На заднем плане Иван Петрович заметил Романа Пройдисвита, который старательно прятался от него в толпе, но равнодушно отвернулся, решив не обращать на него внимания. По большому счету, ему было попросту плевать на перебежчика.
— Пусть ваши ребятишки постерегут машину, — сказал он, поздоровавшись с Атласовым. — Чтобы коровы не забодали или не свинтил кто что-нибудь важное.
— Не волнуйтесь, Иван Петрович, никто ничего не тронет, — ответил тот и сделал знак сыну. — Садитесь в машину, поедем в правление. Пока мы решим наши вопросы, для нас приготовят обед.
— Хорошо, — согласился Незванов, — только одну минутку…
