Самих по себе, разительных перемен в географических чертах планеты было недостаточно, чтобы вызвать столь значительный климатический сдвиг. Однако причиненный окружающей среде ущерб сделал Руусан уязвимым к ужасающим последствиям взрыва ментальной бомбы. Кааново оружие Судного дня образовало после себя мощный ураган Силы: невидимые глазу завихрения темных и светлых энергий, день ото дня изменяющие погодные условия планеты.
Как результат, даже в тех областях Руусана, где все еще стояли леса, снег - большая редкость в былые века - стал обыденным ежегодным явлением. Обычно, зимы длились всего по несколько месяцев, но были предельно жестоки к экосистеме, развивавшейся в гораздо более теплых условиях. Какая-то часть флоры и фауны Руусана, включая людей, по-прежнему населявших планету, сумела приспособиться к переменам. Другая просто погибла.
За минувшие годы Даровит понял, что существуют три правила выживания на лютом морозе. Первое правило: одеваться как можно теплее. Надетая на нем накидка с капюшоном была подарком от фермера, которого он избавил от запущенного грибка. Толстый свитер под накидкой достался Даровиту в качестве оплаты от одного горняка за залатанную ногу; мужчина по неосторожности раздробил ее собственным отбойным молотком. Собственно говоря, все, что он сейчас носил на себе - рубаха с длинными рукавами, плотные штаны, утепленные сапоги, отороченная мехом перчатка на левой руке и самодельная манжета, закрывавшая обрубок кисти - подарили ему местные, приходившие в его уединенное жилище за помощью «нелюдимого целителя».
Второе правило, которое следовало соблюдать, чтобы пережить зиму - это оставаться сухим. Даровит приучил себя следить за небом, и искал укрытие при малейшем признаке снегопада. Если позволить одежде намокнуть, гипотермия с легкостью сделает свое черное дело еще до того, как получится найти помощь - один из тех минусов, с которыми приходилось мириться, ведя одинокую жизнь в лесной чаще. Но Даровит слишком привык к уединению, чтобы от него отказаться.
В первые годы на Руусане он скитался по планете, ведя бродячий образ жизни и исследуя местные дебри, путешествуя от одного мелкого очага цивилизации к другому. Но научившись охотиться и добывать себе пропитание, он находил все меньше и меньше причин заглядывать в города и деревни.
Шесть лет назад он обнаружил, что устал от кочевой жизни. Подыскав себе подходящее прибежище под густым покровом плотно примыкающих деревьев, он соорудил простую хижину из глины и веток. Хижина давала ему ощущение прочности и стабильности, хотя по-прежнему позволяла наслаждаться спокойствием добровольной изоляции.
В радиусе десяти километров от его жилья не стояло ни единого людского поселения, и даже ближайшая колония прыгунов отстояла от хижины почти на пять километров. Но это вовсе не значило, что никто не заходил на огонек. Благодаря знаниям, почерпнутым от прыгунов, и собственному опыту, полученному из долгих скитаний, он стал неплохо разбираться в лекарственных травах и нетрадиционной медицине. Три-четыре раза в месяц Даровита посещал какой-нибудь местный, умолявший вылечить его от болезней и травм. Даровит никогда не отворачивался от посетителей, и просил лишь, чтобы те в ответ уважали его уединение... хотя чаще всего пациенты, в благодарность за труды, дарили небольшие подарки - взять хотя бы нынешнюю его одежду.
Третье правило выживания при злых зимах Руусана: никогда не броди по лесу среди ночи. Пробирающая до костей температура, большая вероятность заблудиться и остаться без крова, и даже редкие для здешних мест хищники - все это превращало ночные прогулки в опасную и глупую затею.
И хотя сейчас царила глубокая ночь, Даровит аккуратно ступал по хрустящему, подернутому ледяной коркой снегу. Он оставил тепло хижины много часов назад, чтобы своими глазами увидеть подтверждение тех слухов, что донесли до него недавние пациенты.
Даровит зол?
- Нет, - прошептал он маленькому зеленому прыгуну, парящему рядом. - Простое любопытство.
По причинам, которые сам он не до конца понимал, прыгуны как-то особенно им увлеклись. Каждый день, до заката, один или два пушистых создания кружили над его жилищем. И каждый раз, когда он покидал свою хижину, по крайней мере одно из необычных существ пускалось следом.
Быть может, после спасения его из пещеры ментальной бомбы, они взвалили на себя ответственность за его здравие? А может пушистиков тянуло к нему по причине сходных занятий: прыгуны облегчали душевные страдания больных и раненых, а Даровит делился врачебным даром со всеми, кто приходил к нему за помощью. Нельзя исключать и того, что его попросту находили интересным и забавным... Хотя, сказать по правде, Даровит не замечал за прыгунами особого чувства юмора.
Довольно быстро он привык к их компании. Прыгуны были добрыми спутниками, и, похоже, всегда ощущали, когда Даровит был настроен на разговоров, а когда просто хотел остаться наедине со своими мыслями. В большинстве случаев близость созданий успокаивала и прогоняла тревогу, но отдельно взятые прыгуны умудрялись преуспеть в обратном. Юуун, молодая самка, что сопровождала его сейчас, похоже, питала большую слабость к болтовне, чем многие ее сородичи.
Даровит пойдет домой?
- Пока нет, - прошептал он.
Две из трех Сестринских лун Руусана полными кругами сияли в ночи, свет их отражался от серебристого слоя инея и белого покрывала снега, скопившегося в лесу за последние несколько недель. Пригнувшись, Даровит миновал подлесок, левой рукой опираясь на посох, а культей правой отогнув в сторону ветви, чтобы выглянуть наружу, не выдавая себя. Сквозь облачка пара от собственного дыхания он увидел картину, которая подтвердила правдивость всех слухов: джедаи вернулись на Руусан.
Даровит откровенно посмеялся, когда один из его посетителей впервые упомянул, что Республика взялась установить монумент в честь павших на Руусане бойцов. Даровит тогда сказал, что браться за такой проект уже абсолютно бессмысленно, ведь уже миновал десяток лет. Но он не мог отрицать того, что видел собственными глазами.
Большой участок земли на краю леса был расчищен от снега и мерцал при луне пожухлой мерзлой травой. Границы участка отмечали колышки и землемерные цепи; строительство уже началось. Глубокие борозды в земле, прорытые строительными дроидами для закладки фундамента, чудились Даровиту раной на теле самой планеты.
К строительной площадке свезли несколько дюжин огромных валунов, каждый из которых был доставлен на Руусан с родных планет погибших джедаев, которым предназначался памятник. По мнению Даровита, инопланетные камни были в здешних местах так же не к месту, как вуки в толпе джав: инородные гости попросту уродовали ландшафт Руусана.
