Джилл смолкла и, сняв наушники, потерла лоб.
— Ты в порядке? — обратилась к девочке Арлин.
— Немного болит голова, ерунда, — ответила та.
— Хочешь отдохнуть? — спросил я.
— Нет. Знаешь, что я придумала?! Если мы сможем через Кена проникнуть в один из терминалов пришельцев и взломать защиту, то есть надежда испортить им сеть!
— Гениально! — восхитился я. — И как это я первым не сообразил? — Я подмигнул. — Может, попробовать уничтожить заодно и всю их технологическую базу?
— Это труднее. Пока Кен подключен к сети, встроенные контуры блокируют его человеческие порывы. Монитору с центральным процессором никак не совладать.
— Совладать, если у него есть собственный набор интегральных схем и специальная программа, — буркнула Арлин.
— Программа, которая выключает его мозг, должна иметь интерфейс где-то в его же мозгу, — забормотала Джилл — себе самой, как я полагаю. — Если мне удастся найти ее, клянусь, я ее уничтожу, или я не Джилл Хиршнер!
— А ты Джилл Хиршнер? — полюбопытствовала моя подружка.
Джилл мельком глянула на нее и добавила:
— Мне понадобится тихое место, где меня несколько дней никто не будет трогать. Дней, а не часов.
У меня на языке вертелись еще сотни вопросов, которые я хотел задать Кену, но вдруг наверху раздался грохот. Не было похоже, что это опять музыка. Казалось, бухают чьи-то тяжеленные сапоги. Может, пришельцы явились за очередной порцией «состава»?
Я пришел в ярость: как это химики не предупредили нас, что ждут «гостей»? Потом я сообразил, что пришельцы вряд ли следуют графику. Еще одна причина для хозяев дома разыгрывать спектакль.
Арлин неслышно поднялась и выключила единственную горевшую под потолком лампочку. Мы застыли в темноте, слушая возбужденный говор наверху: химики отрицали, что видели «повстанческий отряд» и забинтованного человека.
Отчетливо доносилось шипение бесов — я задержал дыхание. Шаги наверху множились!
Вскоре послышался новый голос, скрипуче-монотонный, металлический. Похожий на голос робота из старого научно-фантастического фильма или на звук синтезатора.
Как только его обладатель вступил в разговор, наши союзники будто обезумели. В груди закопошились дурные предчувствия. Хорошие агенты должны придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Хорошие агенты должны стоять на своем, хоть ты их убей. А эти будут ли?
Звук, который мы услышали следом, был слишком хорошо знаком — мощный взрыв сотряс дом, и потянуло запахом огня. Не успели мы шелохнуться, как дом содрогнулся от второго взрыва, и в наше убежище по деревянным ступенькам попер дым.
Слушая, как штурмовой отряд пришельцев пытается разнести дом в клочья, я наконец поверил в их искреннее желание найти нас. Поманив к себе остальных, я сказал:
— Эти ублюдки в конце концов обнаружат подвал. Единственная наша надежда — тайный ход, который должен вести отсюда наружу, если только химики сообразили его вырыть.
Отсутствие света не облегчало задачи, но я не приметил туннеля, даже когда было светло. Если моя фантазия не совсем бесплодна, вход в туннель в любом случае замаскирован. Мы начали ощупывать составленное в подвале запасное оборудование, отчаянно стараясь не шуметь. Все было в основном металлическое, и это давалось нелегко.
Химики хранили в подвале резервуары с летучими веществами, стеклянную посуду, огнетушители, бесконечные склянки с реактивами (счастье еще, что стекло было толстое). Там находилось множество полок с книгами, но имело ли смысл искать в них тайны секретного хода.
Мы обшарили стены, сдвинули с места все книжные шкафы, которые могли оказаться дверьми, проверили камин в надежде обнаружить в нем какие-нибудь скрытые дыры — ничего! Я уже готов был плюнуть, когда моя рука задержалась на книжном шкафе, привинченном к полу в отличие от других.
Я стал вытаскивать книгу за книгой, пытаясь понять, не является ли одна из них пусковым механизмом. И тут одновременно произошли две вещи. Во-первых, я нашел книгу, которая не двигалась. Никогда в жизни я еще так не радовался, когда что-то заедало.
Во-вторых, бесы, обнаружив люк, с победоносным воем откинули крышку, впустив в подвал поток света.
Мы замерли. Я застыл наподобие статуи, вжавшись в книжный шкаф; рядом оцепеневший Альберт держал в руках на манер автомата голого Кена; Джилл также представляла собой часть этой живой картины — с ультрамикро в руках, по-прежнему подсоединенным к Кену; в другом конце помещения, в полумраке, маячила Арлин. Из нас пятерых Кен лучше всех справлялся с ролью мертвеца, но, согласитесь, у него были неоспоримые преимущества.
Через открытый люк спустилось нечто.
Малыш выглядел гуманоидом — о, пришельцы не сдавались! Желто-белое обнаженное тело повторяло столь полюбившуюся им тему ада. Никакого намека на гениталии. Ручки и ножки — на редкость короткие и тонкие. Но самое удивительное то, что кожа на уродце подергивалась рябью и пузырилась, как варящееся на открытом огне яблочное пюре для зефира. Как знать, может, это был представитель одной из покоренных рас?
Когда существо подошло ближе, я понял, почему недоразвитые конечности так отлично орудовали. Новый монстр был горячим. Я имею в виду, таким-адски-горячим-что-у-тебя-глаза-на-лоб-лезли. Неудивительно, что кожа на нем пузырилась. Он был похож на мираж в пустыне, сотворенный из горящей серной плоти, — этот самый «адский» из всех встреченных нами до сих пор монстров.
Рядом с ним стояла книжная полка. Книги занялись пламенем, осветившим комнату, и деревянная полка обуглилась прямо на наших глазах. Не исключаю, что то был обман зрения, но мне показалось, что язычки пламени танцуют по всему телу пришельца. Внутренний голос пронзительно крикнул: «Все лучшее — под конец!» Дурацкий внутренний голос просто звенел от радости!
Когда этот живой факел придвинулся ко мне поближе, я увидел, что его глаза на самом деле не глаза, а кольцо светящихся точек, настолько ярких, что на них больно смотреть. Мне стало любопытно, какими нас видит это существо, а еще очень хотелось заиметь бочку с ледяной водой, чтобы опрокинуть ее на непрошеного гостя.
Подчиненные были обескуражены не меньше их бесстрашного командира. Арлин, правда, нашла в себе силы коротко пальнуть из АБ-10. Маленький гаденыш не обратил на это ни малейшего внимания, но автоматический пистолет Арлин так раскалился, что она выронила его. Затем эта головешка двинулась мимо всех прямо к вашему покорному слуге.
Для того чтобы вырубить меня, монстр пошел на хитрость. Он стал настолько ярким, что притягивал мой взгляд и я не мог отвернуться, как бы ни страдал от боли. Он начал становиться все тоньше и тоньше, а по мере того, как сжимался, еще ярче — словно собирался взорваться.
