Щека у неё чуть покраснела. Кажется, её обожгло. Моя очередь прошла слишком близко. Но девочка не жалуется:
– Я – дура. Воду потеряла, – вздыхает и слизывает росу с листочков пустырника.
– Осторожнее, – шепчет Майя, – Кто его знает, какая здесь экология…
– Угу, – бормочу я, – Не пей, козлёночком станешь.
Ксюха испуганно застывает.
– …Или превратишься в зомби, – я наклоняю травинку и жадно глотаю капельки влаги. Роса тает на языке.
– Шутник, – качает головой Майя. Достаёт из кармана пластиковую бутылочку – трофейную, как и оружие. Отпивает глоток воды, передаёт Ксюхе. Укоризненно на меня смотрит:
– Лучше не рисковать.
– Выбираешь здоровый образ жизни?
– Угу. Курить я бросила ещё в пятнадцать лет. Теперь борюсь за чистоту природы. – её пальцы обнимают АК106.
– Жаль, что рядом нет Фомина. Ему бы понравилось.
– Да, – хмуро усмехается Майя, – Ему тут самое место.
Ксения отдаёт мне бутылочку. Я делаю глоток. Изучаю этикетку. Сколько стоит такая бутылка? Максимум полдоллара. Всё в этом «свободном» мире имеет цену. Интересно, намного ли дороже сейчас наши жизни?
– Эй, Денис, – шепчет Ксюха, – Ты такой умный. Офигенно умеешь объяснять… Скажи, что здесь происходит?
Она храбрится. Но заметно, как дрожат её руки.
Я скупо улыбаюсь.
Милая девочка… А что происходит в остальной России? Разве там лучше? Всё отличие: здесь – мёртвые подонки, а там живые.
– Нормально, Ксюха. Прорвёмся.
– Нормально? Тогда, от кого мы удирали?
– Обыкновенные уроды, – успокаиваю я, – Моральные и физические трупы.
– А стреляют… будто живые.
– А нам-то какая разница?
– Угу, – торопливо соглашается она, – Никакой.
– Главное, чтоб патронов хватило, – уточняет Майя.
Погони нет.
Кое-как утолив жажду, мы проводим инвентаризацию.
По одному запасному магазину – для наших АК. Два магазина – для импортного «машинен пистоля». Три наступательные гранаты натовского образца.
Вот и всё. Мелочь, вроде пистолетов ПММ и ножей – лучше не считать.
Блин, для такой активности – ресурсы не очень богатые.
– Слушай, Майя, а как вам удалось… прошлый раз?
– Мы на рожон не лезли. Тимур знал, где расположены блок-посты. Он ведь работал в Болхове – когда город ещё не закрылся.
– Работал?
– Завалы расчищал. Уволился до того, как всё произошло. Успел изучить систему охраны.
– А эти… разложенцы – они только на старых блок-постах?
– Не всегда. Мы нарвались – уже когда шли назад. Неделю здесь торчали и сильно ослабели. Тимура ранило. Меня зацепило… – она показала старую дырку на штанине, – Иначе «скорпионы» б меня не взяли!
Губы её решительно сжались.
Что ж… Верю. Убедился в её навыках на собственном опыте.
Та дрянь, которой её пичкали в замке, уже выветрилась. Передо мной – полноценный боец. И кстати, симпатичный…
– Пора, – сказал я.
Мы поднялись.
– Дорога, кажется, была там. Значит, в город – это туда.
Никто не пытался спорить.
Куда-то надо двигаться. Авось, и ориентиры появятся…
Выходим из рощи, пересекаем длинный пустырь. Белый туман, как вата, глотает звуки…
Я вслушиваюсь. Кругом удивительное безмолвие.
– Как ты думаешь, – ёжится Ксения, – Они идут за нами?
– Не знаю, – честно отвечаю я.
– Вряд ли, – успокаивает Майя, – Для этого они – слишком тупые.
– Одного не пойму. Почему ты нас не предупредила – хотя бы там, перед блок-постом?
Она морщится:
– Командир хренов! Я думала, ты знаешь, что творишь… Ты ведь тоже бывал внутри!
Бывал. И теперь понимаю – легко отделался.
– Майя… Конспирация – не дороже жизни. Давай без игр… Зачем вы ходили в Болхов?
– А ты?
Я облизываю сухие губы. Упрямая.
Ладно.
– Просто драпал от «оборонщиков». Как оказался внутри – не помню. Похоронил друга. Утром очнулся за периметром. Там меня и взяли.
– Ясно, – кивает она, – А мы с Тимуром установили приборы.
– Какие? – удивляюсь я.
– Разные.
– На фига?
– Чтобы понять, из-за чего закрылся город.
– Любопытство одолело?
– Дурак ты, Денис. Это же идеальный щит! Если б можно было повесить это над каждым городом…
– Ни один «юсовский» бомбер, ни одна ракета! – горячо кивает Ксения.
Ей тоже понравилось.
– Идеальное укрытие, – усмехаюсь я, – И доблестные зомби в роли верных защитников.
Майя молчит. А Ксения глядит серьёзно и строго. Как смотрят взрослые на детей, ляпнувших глупость.
Мне вдруг становится неуютно.
Она, и правда, взрослее меня. Почти на тринадцать лет.
Что мне известно? Только последняя неделя. И всю эту неделю, я «работаю» по специальности: удираю и убиваю.
Словно и не было другой жизни…
Иногда не помнить – легче.
Я ведь не знаю, как это – когда всё кончается. Чужие самолёты парят в твоём небе, чужие солдаты маршируют по улицам… Страна умирает – у тебя на глазах. И единственное, что остаётся – надежда. Хотя бы призрачная, похожая на чудо…
– Извини, Майя. Ты права. Ради этого стоит рискнуть.
– А ты, Денис? Ради чего рискуешь?
– У меня нет ответов. Я сам сюда пришёл за ответами.
– Ты – удивительный тип, – вздыхает она.
– «В безумном мире я смиренный путник.»
– Не бойся его, – переводит на прозаический Ксения, – Он – парень хороший. Только на голову контуженный.
Тёмная штука – человеческая психика.
Я двигаюсь, обвешанный оружием. Местность вокруг поганая – дьявол его знает, на что или кого тут ещё можно напороться? А я иногда чувствую себя кем-то вроде отца семейства.
– Одень куртку, Ксения!
– И так жарко, – отмахнулась она.
– Знаешь, что бывает с теми, кто кашляет?
Она мечтательно прищурилась:
– Сидят дома и пьют чай с медом.
– Угу. Чай с зомби.
Ксюха скривилась, но куртку надела.
Да, одному мне было бы спокойнее… Меньше ответственности. Хотя… Все равно бы за неё переживал.
Кириллович погиб и она – единственная, кого я знаю. А после того, что было, мы, вообще – почти родственники…
С Майей – всё иначе. Как именно я пока не разобрался.
Сейчас – шагает рядом. В мою сторону не смотрит. Обиделась? Трудное это дело – общаться с женщинами. Легче завалить десяток уродов.
Мы спустились в низину. Остановились у ручья. Тут Майя уже не спорила. Все равно другой воды нет. Мы опять утолили жажду, наполнили бутылку.
Пока я караулил на стрёме, «бригада» старательно умывалась. Кажется, общение с зомби произвело на них сильное впечатление. Логики тут мало. Обычная девичья мнительность. Ведь, если ходячие мертвяки до сих пор не истлели – значит, и трупного яда там не было.
