— Финн мёртв, — сказала она терасу, не поворачиваясь к ним. — Нильс дышит. Твой дядя тоже. У твоего напарника, Рэкс, тяжёлое ранение, но, если вытащим его побыстрее, жить будет. Зебастиановцев мы угробили всех до единого, вот только альбиноса того не видно…
Рэкс вскочил на ноги одновременно с Цезарем. Они ворвались в кабинет именно в ту секунду, когда алоглазый хорон торжествующе поднимал зажатый в руке пульт.
— Опоздали, ребята, — ухмыльнулся он и нажал кнопку. На несколько секунд воцарилась мёртвая тишина, но — ничего не случилось. Цезарь хмыкнул и мгновенно вскинутым пистолетом выпустил альбиносу пулю в плечо. Тот со стоном свалился, и они с Рэксом двинулись к столу, за которым продолжали сидеть ни разу за это время не шелохнувшиеся Александр и Агата Рассильеры. Пока Цезарь вязал альбиноса, Рэкс попытался прощупать у них пульс.
— Мертвы, — тихим голосом резюмировал он. — Я думаю, отравление веществом, вызывающим окаменение тканей. И документ они так и не подписали.
— Значит, шахты остаются нам, — отозвался Цезарь. — Надеюсь, вы не против.
— Мне всё равно, — пожал плечами Рэкс, трезво оценивший свои шансы справиться сейчас с Цезарем и Сэрой в одиночку. В наушнике, удивительным образом всё ещё сидевшем в его ухе, раздался голос Кита:
— Я перенастроил бомбу, взрыв будет через десять минут. Ты живой?
— Все живы… кроме Квазара, — ответил ему Рэкс, не позволяя тоске захватить его. Кит, чуть помолчав, проговорил:
— Я подойду сейчас, чтобы помочь. Не уходи никуда.
— Сэра, — позвал Цезарь, вставая сам и поддёргивая к себе пленного. — Надо всех выносить отсюда.
— Взрыв через десять минут, — сообщил им обоим Рэкс. Терас присвистнул.
— Мало времени, очень мало, прям как нас, ещё способных двигаться. Боюсь, Финна придётся оставить здесь.
— Нет, — велька покачала головой. — Сдюжим. Рэкс… соболезную.
Рэкс только кивнул и вышел в коридор, чтобы там подождать Кита. По стене он сполз вниз, на пол, вдруг ощутив, что ноги более не держат его, и закрыл глаза.
В одно мгновение половина его жизни, сметённая безжалостной, неведомо откуда взявшейся волной, обрушилась, и он не знал, сможет ли теперь выбраться из-под обломков. Дядя был его последним живым родственником, больше не осталось никого, и Рэкс слишком хорошо ещё помнил, что такое быть совсем одному, чтобы спокойно относиться к тому, что теперь это — навсегда. И, судя по тому, что здесь их поджидала засада, а Квазару нарочно дали в помощники неопытных агентов, ему по наследству достался могущественный враг, окопавшийся на самой верхушке ГШР.
Что ж, дядя погиб явно не для того, чтобы спустить врагу это с рук. Так что они ещё повоюют.
* * *
На похоронах Квазара было много людей. Рэкс присутствовал в толпе до тех пор, пока урну с пеплом его дяди не опустили в землю, потом ушёл на пустынные дорожки кладбища, на котором уже лежали его отец, мать и младший брат. С Китом и Альфредом хорон договорился, что вернётся к ним самостоятельно. Некоторое время ему нужно было побыть одному.
Медленно шагая по асфальту меж голых сезонных деревьев, мимо одинаковых плит с гравировками, Рэкс старательно избегал любых поворотов, что могли бы привести его к статуе плачущего ангела, единственной на всё кладбище, — именно под ней находились плиты могил его матери и брата. Там же, неподалёку, был захоронен и отец, которого Рэкс не навещал ни разу со дня его смерти. Настоящим отцом для него стал Квазар — с ранних лет, а точнее вскоре после того, как в пожаре погиб Рейн. Но вот и он оказался здесь. Невольно вспомнилось, как давным-давно дядя со смехом сказал, что никто из Страховых не доживает до пятидесяти — Квазар обогнал эту проклятую цифру на целых шесть лет. Интересно даже, сколько отмерено ему, Рэксу?
Неотрывно глядящий перед собой Рэкс завидел стоящие впереди два чёрных силуэта — в плащах и шляпах с широкими полями, и у каждого по трости: у одного в левой руке, у другого — в правой. Подойдя на расстояние в пять шагов, Рэкс остановился. Тот, кто держал трость в левой руке — трость из белого дерева, с набалдашником из крупного кроваво-алого рубина, — приподнял шляпу, и Рэкс без удивления узнал в нём Аспитиса. Стоящий с ним рядом открывать лицо не стал.
— Прими мои соболезнования, Рэкс, — негромко проговорил Мессия. — Мы с ним уже как десяток с лишним лет по разные стороны баррикад, но не перестали от этого быть друзьями. Цезарь рассказал мне, что он погиб, защищая вас. По-другому не могло случиться.
— Пожалуй, — согласился хорон, изучая взглядом ничуть не постаревшего Аспитиса, которого он видел впервые за тринадцать лет с последней встречи — она случилась через два года после того, как Аспитис ушёл из ГШР в МД, место президента которой как раз пустовало, — и Рэкс не взялся бы утверждать, что не приложил к этому руку. У них появился с тех пор сильный враг, но зато одному из близких друзей Квазара наконец стало весело.
— Сделай так, чтобы его жертва была не зря, — Аспитис сделал шаг к нему и положил руку на плечо. — Живи. Я не отказался бы однажды побеседовать с тобой по работе на равных. Как президент с президентом. И, кстати, на той операции, как мне доложили, Квазар ликвидировал шпиона Зебастиана, который одно время работал в приближённых мне кругах и чуть не прикончил последовательно моего сына, жену, Цезаря и Сэру. Вот он, профессионализм. Квазар и не знал, какая сволочь была в его руках, а всё равно пристрелил. Моя благодарность, — на мгновение Аспитис возвёл глаза к небу, а потом вновь посмотрел на Рэкса, и взгляд его пронзительных жёлтых глаз мгновенно стал тяжёлым. — Ты пылаешь сейчас жаждой мести, я уверен, ведь всё, что там произошло, было не просто так. Но, прошу, подожди пока, месть — это блюдо, которое подаётся холодным, как бы банально это ни звучало. И чем профессиональней повар, тем лучше. Увидимся ещё.
Прощально приподняв шляпу, Аспитис вместе со своим спутником — то ли телохранителем, то ли водителем — прошёл мимо Рэкса и, свернув на одну из дорожек, скоро исчез из его поля зрения. Задумчиво посмотрев ему вслед, хорон двинулся дальше.
Он размышлял над тем, как теперь жить дальше, когда не осталось никого, кто, если что, мог бы помочь ему подняться на ноги, но мысль даже не успела оформиться. В конце дорожки его ждала ещё одна встреча. Снова остановившись перед знакомым человеком, которому здесь вроде как нечего было делать, Рэкс молча воззрился на него.
— Нам нужно поговорить. О многом, — серьёзно сказала невысокая красивая женщина-хорони с короткими, в мужской стрижке платиновыми волосами и в строгом костюме чёрных тонов. Услышав её голос, Рэкс невольно вспомнил подслушанный разговор Квазара с неизвестной ему женщиной и спросил в лоб:
