В отчаянии я решил взобраться к Бакаеву через окно. Шестой этаж? Пустяки! Ну, скажем прямо, это далеко не пустяки и не детская игра, но задача вполне посильная. Но, увы! Окна квартиры Бакаева выходили на большой проспект, весьма оживлённый даже в ночное время, а как раз напротив был пост милиции. Вряд ли припозднившиеся прохожие или милиция, восприняли бы меня как тренирующегося скалолаза.
Итак, всё отпадало. Но зацепка всё равно где-то была, иначе Чесноков не стал бы брать аванс. Но за что же он зацепился? Вывод напрашивался сам собой. Бакаев где-то сам подставился. Но где?
Я задумался над деталями поведения Бакаева. Неужели ему самому нравилась такая строго регламентированная жизнь? Отнюдь. Чуть ли не ежедневно Пелудь выслушивал его возмущения по поводу столь жесткой, даже жестокой, охраны, грустно улыбался и отвечал:
— Коля. Ты сам попросил меня заняться вопросами безопасности. Так что, извини!
— Не извиню! Я просил тебя обеспечить безопасность предприятия, что ты и сделал на самом высшем уровне. Премного тебе благодарен! Но ведь без твоих орлов я скоро и по малой нужде не смогу сходить! Твоя секьюрети скоро туалетную бумагу на предмет отравления исследовать начнёт, прежде чем меня в туалет пустить. При чем здесь я и моя личная жизнь?
— Хм… Туалетная бумага, говоришь? Интересная мысль. Об этом я как-то и не подумал… Надо будет дать секьюрети указание. Спасибо, Коля, за подсказку.
— Шутки шутками, Женя, но твоя опека переходит все границы. Я скоро из-за тебя от собственной тени шарахаться начну. Сплю с пистолетом под подушкой! Когда это кончится?
— А кончится это, когда ты, друг мой, Николай, завершишь свою работу, представишь её в Академию Наук, ошарашишь ей там академиков, получишь Нобелевскую премию, станешь директором проблемного института и, тем самым, перейдёшь из-под моей опеки под опеку ФСБ.
— Ну, ты наговорил! Но какая связь между моей работой и твоей охраной? Кому нужна моя работа, кому она мешает?
— Видимо, кому-то сильно мешает. И потом, Коля, ты забываешь, что ты не только ученый, ты ещё и хозяин предприятия. Предприятия процветающего и вытесняющего с рынка продукцию других предприятий. Ты думаешь, это нравится тем же «Мицару», «Альтаиру» и «Коллегам»? Вспомни, как они ершились и выступали. А теперь вдруг резко затихли и упали на дно. Я навёл справки. Положение у них критическое. А хозяева их люди такие, что в этой ситуации могут пойти на всё. Так что, извини, Коля. Опекал я тебя, опекаю и опекать буду, пока опасность не минует.
Майор был намного осведомлённее своего товарища. К тому же он всей шкурой, всей своей нервной системой воспринимал грозящую опасность, чуял её загодя и издалека. Это было у него в крови, как у одинокого волка. И это качество не раз спасало жизнь и ему, и его людям и позволяло выходить победителем из заведомо проигрышных ситуаций. Недаром чеченская верхушка в своё время объявляла за голову майора Пелудя баснословные премии.
Благодаря такой опеке Бакаев жил как бы в заключении. Супруга оставила его несколько лет назад, уехав за границу с президентом одного из многочисленных чековых инвестиционных фондов. Детей они не нажили. Небольшая личная отдушина у Бакаева, правда, была. Иногда он позволял своей секретарше Лидочке любить себя не только на расстоянии. Но это всегда происходило в его комнате отдыха и после окончания рабочего дня.
Но я всё-таки нашёл ещё одну отдушину. Я не обнаружил её сразу только потому, что происходило это редко: два, изредка три раза в месяц, а в последние две недели, именно когда мы вели за ним наблюдение, Бакаев ни разу не отклонялся от утвердившегося регламента своей жизни. И только «погрузившись» в недавнее прошлое, я обнаружил то, что искал.
У Бакаева был старый друг, Виктор Золотарев. Когда-то они оба любили одну и ту же девушку. Из-за неё они чуть не поссорились насмерть, но потом решили, что она достанется тому, кого сама выберет. И она выбрала. Николай смирился и поздравил молодых. Вскоре у них родились девочки-близнецы. А ещё через два года они осиротели. Их мать погибла в автомобильной катастрофе. Бакаев, как мог, помогал другу растить детей. Девочки, как и положено, росли и всё больше становились похожими на свою маму. К семнадцати годам они почти ничем не отличались от той, из-за которой Бакаев соперничал с Золотаревым. Но в это время семью постигла ещё одна беда. Тяжелая болезнь приковала Виктора к постели и проковала надолго.
Каждый свободный вечер Бакаев навещал семью друга и помогал ей всем, чем только мог. Надо сказать, что им двигали не только сострадание и долг старой дружбы. Расставшись с супругой, Бакаев начал всерьёз подумывать о том, чтобы связать свою жизнь с одной из тех, кто и внешне и по своему характеру разительно напоминали ему о давно утраченной любви. Разница в возрасте не была помехой. Тем более, что Николай вёл здоровый образ жизни и выглядел значительно моложе своих сорока лет. Проблемы была в другом: он никак не мог решиться выбрать какую-то одну из двух.
В последний год посещения семьи Золотаревых становились всё реже. Очень трудно было выкроить щель в плотном графике, расписанном майором Пелудем. Но всё равно Бакаев находил время побывать у старого друга и пообщаться с очаровательными близнецами. Происходило это, обычно, так.
Свои визиты к другу Бакаев всегда заранее согласовывал с Пелудем. Тот никогда не возражал, так как тоже хорошо знал Виктора Золотарева и несколько раз навещал его вместе с Бакаевым. Пелудь давал соответствующее распоряжение охранникам, и те сопровождали Бакаева до самой квартиры Золотаревых. Потом они спускались вниз и ждали Бакаева в машинах. И вот тут начиналось самое интересное.
Подождав, пока Бакаев наговорится с отцом, девушки организовывали небольшое застолье. Бакаев прекрасно знал, как тяжело живётся этой семье на мизерную пенсию и две стипендии. Поэтому он решительно пресекал эти попытки. Пригласив в качестве спутницы и консультанта одну из сестёр, он отправлялся в ближайший магазин. Магазин этот находился в переулке, куда выходил черный ход из дома. Таким образом, Бакаев на время оказывался вне контроля своей охраны. Но ему этого было мало. Вырвавшись на «свободу», он вёл себя как проказливый мальчишка. Как правило, он придирался к тому, что в магазине отсутствовало что-то ему нужное и предлагал проехать на соседнюю станцию метро, рядом с которой был крупный универсам. Так как ближайшая станция была совсем рядом, в соседнем здании; ничего не подозревающая девушка соглашалась.
После похода в универсам Бакаев всегда приглашал свою спутницу в небольшое кафе, находящееся там же. Он угощал девушку мороженым, кофе с пирожными и лёгким вином. Рассказывал ей разные истории и слушал студенческие новости. При этом он держал в кармане кукиш в адрес майора Пелудя и внутренне посмеивался над ним. Так он безобидно, как ему казалось, оттягивался раз в две недели.
