энергии, голубой металл принялся трансформироваться, практически мгновенно превратившись в зелёную «кровь Зверя». И эта «кровь», игнорируя непробиваемую чешую, начала впитываться в дракона.
На какое-то мгновение я даже обрадовался, что нахожусь внутри дракона — раздавшийся рёв наверняка уничтожил всё живое в огромном радиусе. Глайдер каким-то чудом удержал меня на месте, когда из груди монстра вырвался мощный поток воздуха. «Кровь» активно взаимодействовала с телом твари, пытаясь ворваться как можно глубже и именно здесь настал тот самый момент, который я никогда не забуду — на несколько долей секунды мой противник утратил контроль над своим источником.
И, как только я это осознал, то нанёс удар.
У меня в загашнике имелось два наполненных под самую завязку кристалла — сущности мега-дракона и червя. Обе находящиеся в граничном состоянии, готовые рвануть от переизбытка энергии. И стоило дракону открыться, как я единым потоком направил всю доступную мне силу в его источник.
Будучи студентом императорской академии вальгов, мне довелось посетить несколько лекций по строению окружающего нашу планету пространства. Профессора с важным видом рассказывали про огромные расстояния между мирами, отсутствия там хоть какого-то воздуха, а также о важности небесных светил и то, что с ними может произойти. Особенно меня впечатлила лекция о так называемых «сверхновых» звёздах — небесных светилах, утративших стабильность и выплеснувших всю свою силу наружу. Нам даже показывали несколько примеров на небосклоне, поясняя принцип произошедшего.
К чему это я вспомнил — то, что произошло с источником дракона, ничем другим, как взрывом сверхновой звезды назвать не получалось. Потоки энергии оказались такой мощи, что они игнорировали магическую защиту твари, разрывая её изнутри, как тряпичную куклу. И, как не парадоксально, в этот раз я не потерял сознание, фиксируя происходящее с самого начала и до самого конца. Верхняя часть дракона, где находился в том числе и я, отлетела в сторону примерно на полкилометра от хвоста. Моя защита срывалась ежесекундно, но мощный поток бурлящей энергии мгновенно восстанавливал ману, чтобы через мгновение опустошить её через поддержание щитов. Я с горечью смотрел, как источник в животе скукоживается, уменьшаясь с каждым ударом сердца — происходящее оказалось невозможным даже для него.
Мир долгое время не желал успокаиваться — высвободилось такое колоссальное количество маны, что планета не могла поглотить её разом. Радовало одно — сквозь дыру в теле твари начал поступать кислород, что даровало мне возможность нормально дышать. В противном случае я задохнулся бы гораздо раньше того момента, как всё закончилось.
И, стоит признать, от моей магии практически ничего не осталось. Источник, насчитывающий когда-то три с половиной тысячи маны, ужался до сорока семи единиц. Невероятная цифра для любого «способного», но катастрофически малая величина для меня. Не осталось бы и этого, если бы мне вовремя не удалось перераспределить потоки вливающейся энергии.
Оторванная голова дракона утратила последние признаки жизни и утихла. Моё состояние оставляло желать лучшего, но мне казалось, что восстанавливаться внутри пищевода не самая правильная мысль. Активировав глайдер, я медленно начал протискиваться сквозь безжизненное мясо. Проблем с этим не возникло — моё изобретение не требовало маны. Мелькнуло солнце, заставив меня зажмуриться, а когда я открыл глаза, то появилось стойкое желание их закрыть и заново забраться внутрь дракона. В нескольких метрах от меня находился окутанный тёмными молниями и клубами тумана призрак. Причём не просто призрак, а призрак вальга. Причём не простого вальга, а того, чьё лицо было мне прекрасно знакома. Моё бывшее лицо.
Вот, значит, как выглядит тот самый тёмный тотем, о котором говорил Шавер-Кан. Словно услышав мои мысли, Повелитель прекратил разглядывать останки дракона и посмотрел мне в глаза. Прижало так, что я даже забыл, как дышать. Организм такой нагрузки не выдержал и сердце остановилось. Последнее, что я запомнил перед тем, как умереть, были слова тёмного тотема, словно выжженые калёным железом у меня в голове:
— Время пришло. В этом мире нет места двум Ишар-Морам.
— Не нужно притворяться, светлый. Я знаю, что ты уже очнулся и пытаешься понять, где находишься. Вставай, у нас слишком мало времени. У тебя есть всего десять минут.
Тёмный тотем меня подловил. Я действительно пришёл в сознание несколько секунд назад и пытался понять, что со мной происходит. Вопрос был не праздный — у меня не было ни малейшего понятия, где я нахожусь и почему не чувствую боли. Тело ощущалось целым и неповреждённым, но большего сказать не мог, так как магии у меня не было. Вообще. Источник в животе исчез. В груди, как следовало догадаться, он так и не появился. Что сразу превратило меня в слепого, бесполезного и неумелого подростка, лежащего на чём-то холодном.
— Почему светлый? — спросил я и открыл глаза. Пространство вокруг оказалось мне незнакомым по внешнему виду, но не по сути. Темная поляна, утопающая в тумане, напоминала мир-изнанку Гасат-Сура. Небольшое пространство, созданное заклинанием высшей сущности. Которая находилась неподалёку — тёмный тотем не изменился. Разве что его взгляд больше не пытался уничтожить.
— Как ты предлагаешь тебя называть? Лишний? Невозможный? Второй? Лишённый памяти дурачок? Неудачный эксперимент? Ошибка непроверенного заклинания? Выбирай любое имя, они все тебе подходят. Светлый — это собирательный образ всего этого.
— Мне привычно имя Лег Ондо, — заметил я. — Почему мы находимся в твоём заклинании? Почему нас только двое? Где Рикон и Шармир? Так, кажется, зовут твоих последних учеников.
— Чем больше ты задаёшь ненужных вопросов, тем меньше у меня останется времени на то, чтобы всё тебе объяснить, Лег Ондо, — моё имя тёмный тотем выделил отдельно, словно пробуя на вкус. — Ты действительно желаешь знать ответы именно на эти вопросы?
— Хорошо, они снимаются. Хотя, всё же один вопрос есть. Почему десять минут?
— Одна минута в этом мире равняется одной секунде в основном. Твоё тело умирает. Через десять секунд процесс станет необратим, и ты не сможешь восстановиться. Предвосхищая вопрос, что я вижу в твоих глазах — грань между жизнью и смертью является единственной возможностью нашего общения. Любая другая встреча закончится твоим уничижением. Такова моя природа и изменить её не в моих силах. Да и желания, если говорить откровенно, нет. Девять минут тридцать секунд, Лег Ондо. Больше держать тебя здесь я не могу.
Новость оказалась не самой хорошей. То, что моё тело повреждено, я понимал прекрасно. Но то,
