кто может делать патроны способные пробить шкуру монстров. — он хотел что-то ещё сказать, но я остановил его жестом.
— Не продолжай, я понял. Вы, идиоты. Как и Тоха. — обернувшись, осмотрел присутствующих, почувствовав себя на сцене.
Множество глаз сейчас было устремлено на меня, и все ждали что я скажу ещё. Именно поэтому инженера я назвал не по имени и отчеству, а панибратски, как какого-то пацана.
— Внимание! Всем слушать меня! — я начал идти к выходу. — Орда монстров скоро вернётся. Я выйду и дам ей бой, а вам стоит быть на готове. Двери будут задраены, бункер изолирован, но какая-то тварь может пробраться внутрь. Соберитесь, обсудите оборону, не допустите даже малейшую возможность кому-то оказаться в опасности. — добравшись до выхода развернулся и снова осмотрел людей.
Мирные люди, напуганные моими словами. Они не привыкли защищать собственную жизнь. За них это делали другие и даже сейчас, многие не способны постоять за себя. Более того, они по-прежнему считают, что их должны защищать те, кто сильнее. Наивные и жалкие отбросы.
Теперь я понимаю почему пятерка бойцов вела себя как отъявленные негодяи. По-другому этих людей нельзя контролировать. Только через страх.
— Я не могу уследить за всем, но гарантирую что та тварь, Схость, будет убита. А с мелочью и оружие, созданное Антоном Матвеевичем справиться. Ожидайте, скоро всё закончиться, после чем вам, придётся много поработать, убирая трупы монстров и хороня павших недавно защитников. Держите эту мысль в голове. — с этими словами я направился дальше по коридору, а уже за поворотом меня встретил брат, который стоял, прислонившись плечом к стене сложив руки на груди.
— Замечательная и вдохновляющая речь. Но ты в курсе, что они всё равно поступят по-своему? — его улыбка говорила о том, что он уже проходил через такое. Он знает наперёд каким образом будут разворачиваться события внутри бункера пока я наверху буду рисковать своей жизнью.
— Знаю. Плевать. Что там с бронёй и ордой отродий? — брат наверняка следит за обстановкой снаружи, потому должен быть в курсе.
— Броня почти готова, можно уже идти примерять. Я поэтому и пришёл. Орды пока не видать, но думаю она уже близко. Ты правда хочешь в одно лицо выйти против них? С нами славой не поделишься? Не доверяешь?
— Вы даже с поддержкой отряда при крупном калибре и технике не смогли справиться с одним единственным хреном — напомнил я ему о сражении с Калисто.
— Ой всё! — махнул он рукой не желая развивать эту тему. — Один так один. Пойдём примерять одёжку. Толстячок там расстарался, меня аж зависть пробирает. Тоже себе такой хочу. — заинтриговал он меня. Чего же инженер там такого наворотил, что даже брат в восторге? А ведь он с помощью своей тени может изучать структуру материалов…
Брат знал куда идти и по своей привычке двигался очень быстро. И всё же, на каждом выдохе мне удавалось вырваться вперед, чего его слегка бесило, а испускаемая им враждебность по отношению ко мне раздражала уже меня. Так и добрались, злые друг на друга, но державшие свою злость при себе.
— Мы прибыли! — крикнул он, вышибая дверь в мастерскую инженера ногой, видимо, выпуская своё раздражение на ни в чём неповинной двери. — Он тут не шалил? — Мара развалилась на диване, держа в руках странного вида оружие. Такого я прежде не видел, но то была сущая кустарщина, выполненная кое-как и по всей видимости с помощью возможностей дара крафта.
Дар инженера позволял ему в короткие сроки создать и обработать любой материал без помощи станков. Сгибание, разрезание, сварка, пресс. Всё это делал дар, оставляя мастеру лишь задачу творца. Поистине великолепная способность. Я бы тоже хотел иметь такую, ведь она открывает огромные возможности. Думаю, инженер после перехода на этап царств будет способен раскатать меня мокрым местом в бою один на один, ведь в его силах будет контролировать все вокруг него.
— Не шуми. — попросил я брата, направляясь к мастеру и думая, на что ещё способен его дар.
Материалы состоят из частиц, а кислород — это тоже частицы. Он, возможно, способен управлять воздухом, а значит и убрать его, создав вакуум, где мой дар будет бесполезен. Несколько раз выдохну, и всё, не вздохнуть. А свет? Или вообще, вдруг само время — это тоже форма материи? Мало ли чего мы не знаем? А он попробует и у него получится им управлять?
Стоит проявить больше уважения к этому толстяку, ведь он может оказаться куда сильнее нас.
«Да ну, бред какой-то!» — стоило ему взглянуть на меня с алчностью, как я растерял всё возникшее уважение к нему. Нет, не будет этому жирдяю послаблений. Пусть вкалывает как проклятый, пока я не получу от него всё что мне нужно.
— Рассказывай. — приказал я, уже поняв, что он действительно хорошо постарался.
— В удобной обстановке получилось всё сделать куда лучше, чем на полу. Взгляни хотя бы на меч. Он тоньше, но количество материала такое же как у первого. Это увеличило его прочность на одну вторую коэффициента как минимум в отличие от прототипа. — толстяк передал мне оружие, и оно в самом деле казалось тоньше чем предыдущее его изделие, но с тем же весом и балансом.
— Допустим. — прошлый меч доказал свою прочность и, если он говорит, что этот будет круче, я не вижу причин сомневаться. — Ну-ка. — произнёс я взмахнув им, после чего на технике провёл серию из нескольких особых ударов, а вдобавок к этому, я использовал ауру на полную мощность.
Лезвие разрезало воздух преодолевая звуковой барьер и высекая в некоторых моментах еле заметные вспышки света. Эта комбинация, одна из сложнейших в боевом искусстве, которое касалось меча. Оно было освоено вместе с остальным мастерством, переданным мне системой, но опробовать её в бою, было слишком сложно. Ну, а вот так, вполне.
— Это, бля, чего было? — брат смотрел на меня не столько с удивлением, а скорее со страхом, ещё и сильную враждебность источал, как, впрочем, и Мара с Антоном. — Ты, бля, кто? Где Сыч? Говори! — в первый раз я видел своего брата настолько злым.
Его окутала тьма, а глаза заволокло чёрным. Выданный мной клинок, разошёлся ворсом, сотканным из тугого на вид дыма и нет сомнения, что это эффект его дара. Очень опасный эффект.
Мара, в свою очередь, слегка изменила своё телосложение. Я бы не сказал, что она потеряла женственность, но милого в ней стало намного меньше. Да нет, тут я вру
