Судоплатов давненько не ходил на лыжах, но устать как следует не успел – послышалось мычание коров и лай собак. Поредели деревья, и показался фольварк – некогда богатый хутор, хозяйство местного куркуля, был «прихватизирован» гестаповцем Рихтером. Гитлер пообещал всем солдатам и офицерам имения-фольварки, и на оккупированные земли ринулась голодная и жадная до чужого добра орда. Рихтер был одним из первых, кто не стал дожидаться, пока доблестный Вермахт выйдет к линии Архангельск – Астрахань, отбросив большевиков к Уралу, и умоется из Волги. Бравый майор сразу наложил лапу на хороший земельный надел, отобрал у крестьян скот, а самих туземцев заставил батрачить. С его-то нервной работой было полезно питаться свежими «млеком и яйками»…
Судоплатов внимательно оглядел фольварк – коровники, свинарники, конюшни, просторные амбары, добротный хозяйский дом. Сразу бросалась в глаза разница – работники бегали, суетились, скотину подкармливая, снег расчищая, а охранники в фельдграу ступали важно и степенно, покрикивая да прикладами поддавая нерадивым. Хозяева!
– Ну, что? – сказал Павел, опуская бинокль. – Командуй, Митя.
– Группа Приходько, – заговорил Медведев, – заходите с тыла. Творогов и Лукин – ваши группы нападают с флангов. Струтинские – ты, Николай, и ты, Жорж, – вы начинаете от ворот. Гросс, на тебе снос ворот. Снайперы, работаете из леса. Микола, тебе дольше всех выходить на позиции. Как выйдешь, дашь красную ракету – и все в атаку!
– Добре, – прогудел Приходько.
Времени прошло совсем немного, а фольварк уже был окружен. Взвилась красная ракета, и в то же мгновенье грохнуло – взорвались заложенные Хосе Гроссом заряды. Монументальные ворота вздрогнули, словно пугаясь блеска разрывов, пошатнулись и упали во двор.
– Ура-а!
Партизаны бросились на штурм, экономно расходуя патроны. Защелкали снайперские винтовки, сухим треском ответил автомат. Когда Павел с Дмитрием спустились к рухнувшим воротам, все уже было кончено, лишь изредка раздавались контрольные выстрелы. Работники с энтузиазмом поддержали партизан, всем скопом набросившись на спесивого управляющего. Тот, видимо, полагал, что принадлежность к германской нации сама по себе вселяет робость в души унтерменшей.
– А с этим шо? – спросил батрак в замызганной телогрейке.
– А вон! – Судоплатов махнул в сторону снесенных ворот. Два столба, на которых болтались сорванные петли, перекрывались гребенчатой крышей. – Свободное место есть. Веревку найдете?
– Найдем!
Вскоре управляющему накинули петлю на шею и вздернули, казня за все его безобразия. А партизаны вовсю готовили обоз – запрягали лошадей в сани или навьючивали их. Хлеб, масло, крупа, сахар, мед, яйца – всего было в избытке. Заверещали свиньи, их кололи и тут же разделывали. Осмолив на пылавшей соломе, укладывали парящие туши в сани. Ту же процедуру провели с бычками и телками, а дойных коров отдали крестьянам. Прибрав трофейное оружие, обоз двинулся в лес. Среди бойцов отряда потерь не было, даже не ранили никого, только одному партизану отстрелили каблук.
– Цэ не смертельно! – поставил диагноз Приходько.
Судоплатов едва не опоздал к «радиочасу» – времени, когда полагалось выходить на связь с Москвой. Если бы не получилось радировать напрямую, можно было попробовать связаться с резидентами в Одессе, Киеве или Николаеве. Но все удалось, Марина Ких отослала шифровку в Москву, кратко описав злоключения «товарища старшего майора».
Москва ответила весьма оперативно, обещая выслать самолет в течение недели. Неделя так неделя, подумал Павел и решил немного «пошуметь». Нечего фашистам спать спокойно, пускай каждую минуту вздрагивают от страха! Пусть дохнут от пуль и мин! Их сюда никто не звал.
Из директивы А. Гитлера министру по делам восточных территорий А. Розенбергу о введении в действие Генерального плана «Ост»:
«Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Славянская плодовитость нежелательна… образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста…
Каждый образованный человек – это наш будущий враг.
Следует отбросить все сентиментальные возражения. Нужно управлять этим народом с железной решимостью…
Говоря по-военному, мы должны убивать от трех до четырех миллионов русских в год».
Спустя два дня после нападения на фольварк «Алябин» отряд Медведева отправился «шуметь» на железную дорогу.
Еще неделю назад агенты партизан доложили через «маяк», что по магистрали Львов – Киев проследует через Здолбунов немецкий эшелон с бронетехникой. Медведев тотчас же решил, что это как раз тот подходящий случай, когда можно и нужно отважиться сразу на два громких дела – и состав уничтожить, и стратегический мост подорвать, что над Горынью. Мост стерегла многочисленная охрана – и блокпосты с пулеметчиками, и даже пара бронеавтомобилей. Судоплатов поддержал давнишний план, но внес в него пару уточнений.
– Уничтожение бронетехники – это замечательно, – сказал он, – но и в нашем хозяйстве она тоже пригодится. Помните «Олимп»? Ну вот… Много танков мы не уведем – некому, но парочку или две – запросто, танкисты у нас есть. А штурмовать будем с комфортом…
Груженный досками и прочим стройматериалом поезд Минск – Сарны – Киев партизаны задержали в лесу. Выстроили на путях баррикаду из шпал, а пацаненка Колю Маленького выпустили махать красным платком. Когда состав остановился и охранники в грубой форме поинтересовались, чего ради поезд остановился, машинист указал на Колю, а тот, захлебываясь от ответственности, рассказал «господам немцам» о шпалах на рельсах.
Медведевцы в это время не дремали. Снайперы снимали видимых охранников, после чего бойцы зачистили весь поезд, благо что охраны было немного. Переодевшись в фельдграу, партизаны заняли место немцев, загрузились, прихватив пулеметы, гранаты, взрывчатку и прочие причиндалы, да и тронулись в путь.
В Здолбунове все прошло спокойно, и поезду из Минска дали «зеленый». Въехав на мост через Горынь, состав затормозил и остановился. Немцы всполошились, вот тут-то партизаны и показали свое истинное лицо. Они ударили сразу по обоим предмостным укреплениям, расстреливая вражин и забрасывая их гранатами. Мост был взят в течение пяти минут. Даже «Ганомаги» не помогли – пулеметчиков сняли снайперы, а больше там никого и не было, немцы предпочитали греться в теплой караулке.
После зачистки поезд увели подальше, чтобы зря не маячил, и занялись минированием моста. Приходилось спешить, скоро должен был появиться состав с бронетехникой, а немцы опоздания не допустят. Когда на горизонте нарисовался дым из трубы и послышался сиплый свисток, у караулки прохаживались, как ни в чем не бывало, жандармы, а поодаль скучал пулеметчик в «Ганомаге». И лишь одна деталь не вписывалась в немецкий орднунг – с востока навстречу литерному двигался состав с пиломатериалом. Паровоз, влекущий платформы с танками, грузовиками и прочими полезными вещами, резко засвистел, пошел тормозить, осаживая многотонный поезд.
