— Ясно.
Спустя несколько минут я покинул штаб корпуса. А еще через час уже летел в сторону океана и надеялся, что нас не собьет вражеский истребитель.
Тейт Эрлинг кристально честный человек и образец для подражания. Про это известно всем и каждому. Однако была в его жизни сторона, о которой посторонние ничего не знали, а близкие люди и вассалы держали язык за зубами. Князь Эрлинг не богат, по меркам элиты нашего государства. Поэтому свое благосостояние он улучшал на фронте и его личный транспортный самолет, который совершал регулярные рейсы с материка Окс в Неерборг, летал не просто так. Командир нашего корпуса вывозил богатства местных олигархов и жреческой элиты: драгоценности, золото, деньги, реликвии и древние артефакты. И за это ему выражали благодарность, не только устно, но и материально. Как правило, в царских рублях, золотых слитках и акциях промышленных компаний. А помимо того были еще и трофеи, которые не проходили по спискам тыловых служб корпуса, и они тоже приносили Эрлингу доход.
Разумеется, кто‑то скажет, что прославленный генерал и командир корпуса самый обычный мародер. Но… Есть древняя мудрость — что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Общие правила для простого народа и среднего класса. А Тейт Эрлинг над законами. Следовательно, вывоз трофеев: оружия, техники, республиканских марок, оптики и электроники; не мародерство. И, сопровождая очередной груз, я был спокоен. Хотя ПЗРКа это не пистолеты, винтовки и автоматы. Трофейные переносные зенитно — ракетные комплексы относились к разряду тяжелого вооружения. Но Тейт знал, что делал. Да и груз предназначался не каким‑то террористам или бандитам, а полковнику Марченко. Значит, ракеты отправятся в военные училища Неерборга или в исследовательский институт. Так я считал в тот момент.
До Неерборга добрались без проблем. Приземлились, самолет замер, и к нам сразу подъехало несколько автомашин, две легковых, в которых прибыли Марченко и Манфред Смирнов, столичный помощник Эрлинга, а так же пара грузовиков.
Я вышел и поприветствовал Марченко и Смирнова. Затем передал груз и все необходимые сопроводительные документы. После чего полковник Марченко подбросил меня до ближайшего КПП и, взяв такси, я отправился в столицу. Хотелось побывать дома, а потом отправиться в один из элитных столичных борделей. Благо, с финансами порядок. Но по дороге меня перехватили. Зазвонил мобильный телефон, который я включил после приземления, и в трубке голос Робинзона:
— Привет, Темный. Посмотри налево.
Кинув взгляд в левое окно, я увидел рядом внедорожник, в котором находился Робинзон. Он улыбался и указывал на кафе возле дороги.
— Остановись, — велел я таксисту, расплатился и вышел.
Робинзон уже был рядом. Мы обменялись приветствиями и прошли в кафе.
В зале пусто. Вкусно пахло шашлыками, и мы присели за стол. Судя по всему, Робинзона в этом месте знали, и официанты поставили на стол большое блюдо с жареным мясом, а потом появились белый хлеб, вино, приправы и много соусов. После чего мой бывший работодатель разлил по бокалам благородный напиток с Нерхейских гор и предложил:
— Выпьем за встречу?
— Это можно, — я согласился.
Мы выпили, и я накинулся на мясо. Давно ничего подобного не ел, успел соскучиться, а Робинзон последовал моему примеру. И к разговору перешли только через пятнадцать минут, когда сбили первый голод.
— Рассказывай, — я посмотрел на Робинзона.
— О чем? — он изобразил удивление и усмехнулся.
— Как узнал, что я прилетаю.
— А если это случайность?
— Не дури. У таких людей, как ты, случайности очень большая редкость. Говори, как есть.
— Ладно, — он подмигнул. — Про твое прибытие сообщил полковник Марченко.
— Он из вашей организации?
— Да.
Сложить два плюс два и в итоге получить четыре несложно. Как несложно сделать некоторые умозаключения, и я спросил:
— Выходит, ваша организация уже сотрудничает с Эрлингом?
— Так точно, — согласился он.
— И давно?
— Месяц. Помнишь, к твоему сюзерену прилетал маршал Квентин Ричардс?
— Отставной вояка, который пару лет назад командовал Неерборгским военный округ?
— Он самый.
— И Ричардс предложил Эрлингу помощь?
— Верно.
— Про меня речь не шла?
— Нет. Ты, может быть, обидишься, Темный. Но твоя персона слишком незначительна, чтобы о тебе шел отдельный разговор. Впрочем, как и моя персона. У Эрлинга свои движения и маневры на политической арене, а мы с тобой внизу, ведем параллельное сотрудничество. Надеюсь, взаимовыгодное.
— Никаких обид. Тут все понятно. Но не ясно, зачем вам ПЗРКа.
Он пожал плечами:
— К этому секрету я не допущен. Поэтому не могу сказать ничего определенного. Однако сейчас в столице такой змеиный клубок закручивается, что порой возникает мысль забрать любимую женщину и Настю, а потом спрятаться где‑нибудь в провинции.
— Все настолько серьезно?
— Более чем. Царю с каждым днем все хуже. Он уже с постели не встает. И придворная шушера, управленцы, промышленники, сенаторы и военные разбегаются по лагерям претендентов на трон и царский венец. В столице ведется тайная война, конкуренты начинают друг в друга стрелять, а попутно очерняют соперников в средствах массовой информации. И все это на фоне войны, которую мы, между прочим, медленно, но уверенно проигрываем. Ведь проигрываем?
— Да, — согласился я, — проигрываем.
— А почему?
— Не хватает сил, чтобы опрокинуть республиканцев. Не хватает танков, самолетов, орудий и боеприпасов. Не хватает опытных полководцев. А еще республиканцы одурманены пропагандой. Причем настолько сильно, что они идут на смерть без страха и сомнений. Однако самое главное, у нас нет общей стратегии. Каждый командарм сам по себе, а в Генштабе раздоры.
— Вот то‑то и оно. Раздоры — они могут разрушить наше государство. — Робинзон замолчал, снова разлил по бокалам вино и сменил тему: — Кстати, Настя привет передавала, и мне кажется, что девчонка в тебя влюбилась.
— Чепуха, — на моих губах появилась улыбка. — Если что‑то и есть, то это детская влюбленность. Слишком я стар для нее. Так что все пройдет. Еще годик — другой и она найдет себе ровесника.
— Может быть, — согласился Робинзон и предложил: — Давай выпьем за победу?
— За победу можно.
Выпили. Закусили. Обсудили некоторые вопросы. После чего я собрался отправиться к себе домой. Но Робинзон меня остановил:
— Домой ты не поедешь, Темный.
— Почему?
— Ты забыл, какую награду за тебя назначили?
