Парой жестов сообщив Жозе, что я скоро вернусь, и за моим местом надо присмотреть, выхожу из бара и прохожу по длинному, темноватому, загибающемуся влево коридору к выходу во внутренний дворик. Зачем? А туалеты у них здесь. Дворик небольшой, тёмный, малость захламленный, где-то пять на пять метров, впереди две двери ведут в комнаты для дам и джентльменов, позади и справа двухэтажное здание клуба, а слева высокий забор отделяет дворик от улицы. Из дамской комнаты выскальзывают две симпатичные черноволосые девушки, до обидного равнодушно скользят по мне глазами и проходят внутрь клуба. Достаю из кармана камень с приклеенной к нему короткой пистонной лентой, резко нажимаю на химический запал, прикреплённый к другому концу ленты, после чего с силой запускаю камень через забор. Если я всё сделал правильно, то камень должен упасть на огороженном строительным забором участке, где идёт разбор выгоревшего при пожаре здания. В общем-то, я на 99% уверен, что попал – хоть развалины из-за забора и не видны, трудно с пятнадцати метров промахнуться мимо цели 20*30 метров. Надо бы, кстати, и правда в туалет зайти – коктейли дают о себе знать. Запал подожжёт ленту через шесть минут, так что время есть.
Путь обратно к бару проходит мимо ревущего и мигающего вспышками танцпола, заполненного молодыми телами. Блин, до чего симпатичные есть… Краем глаза замечаю движение на выходе с танцпола, на автомате притормаживаю, чтобы уступить дорогу, спокойно обвожу взглядом идущую впереди меня пару… МЛЯТЬ!
Передо мной идёт Соле в коротком, облегающем серебристом платье, а на её красивой и упругой попе недвусмысленно лежит рука какого-то мужика, которого МОЯ Соле обнимает. Сука! Знал, что нельзя ей верить!
Счастливая пара поворачивает к бару, где их радостно приветствуют ещё двое мужиков и две девушки. Это её подруги, что ли, с которыми она квартиру снимала?
Соле и неведомый мужик начинают целоваться, поворачиваясь при этом в профиль, я делаю шаг назад, не зная, что предпринять. Сцену устраивать нет ни малейшего желания, я не по этим делам, мне проще молча уйти и смску отправить: «твои вещи на лестнице». Но вот уходить мне пока что нельзя, и будет нельзя ещё минуты три, примерно. Впрочем, брошенный Соле вбок взгляд избавляет меня от необходимости принимать решение.
Девушка в явной растерянности делает шаг назад от …ээ… любовника (ну, а кого же ещё?), подносит руку ко рту и прикусывает палец. Мужик в недоумении смотрит на неё, потом переводит взгляд на меня и до него доходит, в чём дело. Здоровый, кстати, явно поспортивнее меня, и в плечах заметно шире, при почти таком же росте. И моложе, лет на десять. Латинос, но «белый», по их меркам, гладкие чёрные волосы зачёсаны назад. Надо отдать ему должное, парень явно чувствует себя неудобно, и быковать не пытается.
Соле начинает что-то говорить, я ничего не слышу из-за музыки и делаю шаг вперёд. Латинос было дёргается наперерез, но, убедившись, что я не собираюсь кидаться ни на кого с кулаками (ага, на такого кинешься) руки не распускает, просто стоит рядом. Скорее по губам, чем на слух, понимаю, что говорит моя бывшая девушка: «Извини… это не то, что ты думаешь…», и всё в таком духе. Млять, пипец, как оригинально. Нет, я дурак, конечно, как показала практика, но не настолько же…
Честно говоря, я в данный момент испытываю не ревность, не злость и не желание убить её или его (ну, по морде бы пару раз дал обоим, конечно, но с ним не прокатит), а жуткую …ээ… скуку, да, так точнее всего будет, наверное, и желание побыстрее уйти. Да мать вашу, когда там этот запал сработает уже?!
БАХ! БАХ! БАХ! – с промежутком в пару секунд между разрывами. Нельзя сказать, что никто не обратил внимания, всё-таки, очень уж похоже на выстрелы поблизости, но и паники особой нет – народ на веранде недоумённо оглядывается в направлении огороженных забором развалин, двое охранников на входе в клуб держат руки на кобурах, но стволы не достают. Музыка продолжает орать, все теряют интерес к непонятному шуму и возвращаются к своим делам, Соле нежно дёргает меня за руку, говоря что-то в духе «ты такой хороший» (тут вот очень хочется ей перемкнуть, признаюсь), и в этот момент из дверей «Fallen Angel» выплёскивается волна разъярённых здоровяков в чёрной коже, размахивающих пистолетами во все стороны. Шона «Молота» Брюера, что характерно, среди них не видно. Пара байкеров, стоявших перед входом в штаб-квартиру, тычет пальцами в направлении стройки, и всё стадо устремляется туда. Это правильно. Три гильзы 40-го калибра я бросил сквозь сетчатый забор ещё на пути сюда, чем больше там сейчас натопчут – тем лучше. Не думаю, что после пробежавшего стада байкеров полиция найдёт камень с приклеившимся к нему кусочком пепла. Ладно, пора сваливать. Самые осторожные уже начали расходиться, вот и мне ни к чему тут задерживаться.
– Соле! Соле!
Девушка, недоуменно глядящая на поднявшуюся на улице суету, вновь сфокусировала внимание на мне.
– Я пошёл домой. До моего отъезда туда не суйся. По работе в школе я ничего обратно переигрывать не буду, хочешь – работай, не хочешь – не работай, мне пофиг. Всё.
Разворачиваюсь и, не обращая внимание на её восклицания, выхожу из клуба. В сторону байкеров стараюсь особо не смотреть, в конце концов, кто-то из них может меня и вспомнить, а сейчас это было бы крайне некстати. Но краем глаза вижу, что они сорвали замок с ворот стройки (или разборки, как это правильно назвать?) и усиленно вытаптывают двор. Несколько человек оседлали мотоциклы и ринулись вдоль улиц, уходящих вдаль справа и слева от выходящей на «Пупок» стройплощадки. Интересно, кого они там планируют найти, и как именно отличить этого «кого» среди сотен гуляк на улицах Родхука в пятницу вечером? Ладно, это их проблемы.
О, а вон и полиция, в лице двух патрульных. Видимо, где-то на площади были, потому что доехать по заполненным прохожими улицам они бы ниоткуда не успели, да и не видно машины. Стоят, наблюдают за байкерами на стройплощадке, один что-то говорит в рацию. Подхожу к припаркованной с краю стоянки «Тойоте Бандейранте», на ходу размышляя, что, конечно, хорошо было бы как-то отменить это дело с устройством Соле на работу, но позориться перед товарищами чекистами не хочется, так что чёрт с ней.
Сажусь за руль, завожусь и аккуратно, стараясь не задавить никого из мельтешащих перед клубом зевак, выезжаю со стоянки. Так, теперь на Бродвей, улицу с десятком публичных домов, потихоньку, проезжая часть запружена гуляющей публикой… ага, вот выезд через безымянный переулок (ну, имя у него есть, конечно, но я не знаю) на Оушен-Авеню, и всё, выбрался.
