— А ракушки? — вскрикнула Кошка. — Те, что я взяла в музее?
— Если ты имеешь в виду эти черные окаменелости, то мы, как идиоты, притащили их сюда тоже, хотя весили они прилично. Не знаю только, зачем они тебе сдались — вряд ли такой хабар стоит того, чтоб жизнью рисковать.
Кошка облегченно фыркнула и принялась пить горячий грибной чай, слегка отдающий плесенью. Она уже поняла, что может чувствовать себя в безопасности. Меткий Глаз явно был уверен, что лучше всех знает, как надо поступать в каждом отдельном случае, и всех остальных постоянно этому учил. Немного нудный дядька, но от такого можно не бояться предательства, удара в спину. Наоборот, он явно из тех, кто защищает женщин и детей. Но неужели Череп действительно хотел, чтобы она погибла во время вылазки? Ему-то она чем не понравилась? Он ведь, вроде бы, ничего про нее не знал…
Кошка снова задремала, а когда проснулась, в палатке, кроме уже знакомого ей Меткого Глаза, находился человек-гора в камуфляже. Он сидел в углу, вытянув ноги и прикрыв глаза. Русые волосы коротко острижены, черты лица — словно небрежно вырублены из камня. На поясе и на разгрузке — целый арсенал, не хватает, разве что, пушки.
— Вот, познакомься, Кондрат Неуловимый, — с гордостью сказал Меткий Глаз.
— Здравствуйте, — робко сказала Кошка.
Человек-гора не отреагировал — только мельком взглянул на нее.
— Не обращай внимания, — сказал Меткий Глаз. — Он у нас не из разговорчивых, иной раз за день ни словечка не проронит. Зато на поверхности ему цены нет!.. Э, да ты зеваешь! Так спи, набирайся сил. Пока мы здесь, тебя никто не тронет…
* * *
Очнувшись в следующий раз, Кошка и вправду почувствовала себя лучше. Сталкеры отпаивали ее чаем, а заодно расспрашивали и сами делились впечатлениями. В центре бывать им случалось нечасто, поэтому интересовало их все. Отбили ли атаку черных, которые, по слухам, пытались прорваться на ВДНХ? Держится ли еще Полис? Чем кончилась очередная стычка красных с фашистами? А еще они очень удивлялись, что Кошка выбрала себе такое неженское занятие.
— И откуда же ты такая взялась? — спрашивал Меткий Глаз, самый любопытный.
Кошка выдала привычную версию — о детстве на плантациях Динамо. Она старалась поменьше рассказывать о себе, зато охотно удовлетворяла их любопытство относительно опасностей центральных туннелей, рассказав и про Путевого Обходчика, и про Мамочку, и про Невесту, и про морлоков в Мертвом перегоне.
— У нас тут тоже всякое бывает, — сказал Меткий Глаз. — Ты, когда шла от Шаболовки, никого в туннеле не встретила?
— Попался один чудной тип по дороге, — нехотя созналась Кошка. Сталкер нахмурился и попросил ее описать странника. Выслушав, он переглянулся с Капитаном:
— Думаешь, Гастролер?
— Вряд ли, раз отпустил ее живой. Так, бродяга какой-нибудь.
— Он сказал, что ему надо слушать голоса мертвых, — вспомнила Кошка.
— Не, точно не Гастролер, — убежденно сказал Меткий Глаз. — Тот никого не слушает — ни мертвых, ни живых.
— Да кто такой этот Гастролер? — спросила Кошка. И Меткий Глаз рассказал, что это легендарный неуловимый бандит, который чуть ли не со времен Большого Беспредела скитается по туннелям. Причем он мастерски меняет внешность — может переодеться старухой, прикинуться челноком, красным, фашистом, да кем угодно.
— А как узнать тогда, что встретилась именно с Гастролером? — спросила Кошка.
— Если б ты и вправду с ним встретилась, ты бы уже никогда ничего не узнала. И никаких вопросов не задавала бы, — сказал Меткий Глаз. — Лежала бы себе с перерезанным горлом. А еще он всегда оставляет поблизости знак — такую рожицу улыбающуюся, смайлик, как раньше говорили. В общем, главное правило — никому в туннелях не доверяй. Ни мужчине, ни женщине, ни ребенку…
Они с Капитаном вновь принялись расспрашивать Кошку о центральных станциях. Больше всего их интересовали не байки о призраках, а монстры, которые водятся в туннелях.
— Ух, за мной как-то раз одна тварь гналась отсюда чуть ли не до самого Ленинского проспекта! — вспоминал Меткий Глаз. — И как она в туннеле-то поместилась? Чуть ли не весь туннель собой перекрыла, да еще и передвигалась скачками. Я уж не думал, что живым от нее уйду.
— Один шанс из ста, — подтвердил капитан Вероятность.
— А как она называется? — спросила Кошка.
— Да хрен ее знает. Мне один сталкер сказал, что он такую тоже видел — как раз в ваших краях. И название сказал, да только я тут же забыл — мудреное очень. Кажется, от слова «харя». И вправду, харя та еще! Такую увидишь — заикаться начнешь. Да и на фига мне ее название — мне с ней не здороваться. Хорошо хоть с тех пор не попадалось больше таких — видно, случайно забрела. Мы тут стараемся туннели контролировать, поэтому у нас нечисти всякой не так уж много. Вот в центре, говорят, мутанты кишмя кишат. Например, говорят, там где-то кошки очень жуткие водятся.
Кошка сперва вздрогнула. Но когда сообразила, что сталкер не ее имел в виду, поняла, о чем он спрашивал, и кивнула:
— Кошки Куклачева. Они живут не очень далеко от станции Кутузовская Филевской линии — той, которая занята мутантами.
— А ты их видела? — спросил Меткий глаз.
Кошка поколебалась, потом кивнула:
— Я однажды проходила там, недалеко от стеклянных башен. Меня научили, что если хочу посмотреть на кошек и остаться живой, то нужно им принести какую-нибудь добычу. Или еду. И я разорила гнездо вичухи. Там было трое птенцов.
— Ну, ты отчаянная! — пробормотал Меткий Глаз. — Могла бы запросто жизни лишиться.
— Один раз вичуха у меня на глазах унесла человека, — упрямо сказала Кошка. — И это был не самый плохой человек из тех, кого я знала. С тех пор у меня к ним свой счет.
— Ну, а дальше что было?
Кошка задумалась. Как рассказать им о своих ощущениях? О том, зачем она вообще затеяла эту авантюру? Все из-за прозвища, которое ей дали на Китай-городе, из-за лохматого уха, от которого теперь остался лишь шрам, ноющий к перемене погоды. Она, конечно, понимала, что это бред, что не могут четвероногие быть ей родней, но где-то в глубине души брезжила слабая надежда — вдруг да примут за свою? Было так невыносимо чувствовать себя везде чужой, что она согласна была на любых друзей — даже тех, которые не умеют говорить, — лишь бы приняли в стаю и были к ней добры…
— Ну, так как встреча-то прошла? — не отставал от нее Меткий Глаз.
Кошка задумалась. Как рассказать им о прогулке по ночному городу? О чувстве, что за тобой постоянно следят чьи-то глаза? Глаза истинных хозяев здешних мест. Да и надо ли? Ведь они — сталкеры, и значит, испытывали нечто подобное не один раз… Тогда она дошла до места на проспекте, которое указали ей сталкеры, почти напротив торчащих обломанными зубцами совсем недалеко высоченных стеклянных башен, и положила увесистую тушку птенца вичухи прямо на асфальт. Отошла немного, чувствуя — кошки где-то здесь и следят за ней. И тогда из тени на свет луны величаво выступило гибкое создание. Пожалуй, среднего роста человеку оно было по пояс, но в остальном походило на тех своих собратьев помельче, которых можно было встретить в метро. Правда, теперь уже очень редко: большинство мурлык люди съели в голодное время.
