— И вдруг — словно пыльным мешком по балде! — Агнес возмущенно повысила голос— Приходит приказ свернуть строительство, снять все башни средней мощности, убрать на склад все пушки главного калибра. Так и стоит, бедолага, только рубку и жилые отсеки довели до готовности да реактор на холостой ход запустили.
— Высшие заставили, — уверенно прокомментировал Генрих. — Ходят слухи, будто большие пушки «Пентакля» могли разгонять картечь выше половины световой скорости. Цветастые пронюхали, забеспокоились и надавили на правительство.
— Очень похоже, — буркнула сестра. — На Земле строился однотипный линкор «Победа», а на Валиноре — «Валгалла» — их тоже заморозили. Теперь узлы «Пентакля» ставим на этого уродца.
Она с отвращением показала на стапель, где шла неторопливая суета вокруг очень большого корабля. Судя по наметившимся контурам остова, махина получалась вдвое длиннее «Пентакля». Совершенно несуразный великан, обвешанный множеством орудийных башен, генераторов и торпедных пускателей, но обреченный на неповоротливую тихоходность.
— Что за кошмар? — брезгливо морщась, осведомился Генрих.
Агнес язвительно сообщила:
— Мегадестройер «Черный квадрат». Штабные умники откопали идею в каких-то старых книгах и решили построить монстра, который понравится Высшим. Считается, что количество огневых точек скомпенсирует слабость импульсов.
— Дебильная идея, — высказался ее супруг. — С другой стороны, если добрые Высшие не разрешают строить сильные корабли…
Презрительно поджав губы, Агнес буркнула:
— Высшие, может быть, ни при чем. Я слышала, что кто-то из конгрессменов пролоббировал ускоренную постройку серии грузопассажирских экспрессов типа «Голконда». Вот и строят их за счет боевых кораблей.
— Могу поверить, — вздохнул Эдуард.
В свете последних высказываний некоторых всенародных избранников вполне вероятным казалось, что правительство решило сэкономить на военном флоте. До перевыборов половины членов Конгресса оставалось чуть меньше года, и политики состязались в популизме, рассчитывая прикупить голоса электората.
Эдуард с отвращением рассматривал скелет дрянного мегадестройера. Пушечные башни, уместные в качестве среднего калибра для линкора, на «Черном квадрате» смотрелись просто жалко. И совсем уж ублюдочно выглядела шарообразная конструкция, выпиравшая среди редких шпангоутов в центральной части гиганта. Как пояснила Агнес, это был гравитационный локатор дальнего обнаружения — устройство такого типа, только поменьше, было установлено в носовой части «Зиккурата». Эдуард, не сдержавшись, выразился вполголоса — гравар подобных размеров был бы уместнее в научной обсерватории.
Похоже, Генрих испытывал такие же чувства. Во всяком случае, настроение капитана заметно упало. Он заторопился на «Зиккурат», поцеловав на прощание жену и пообещав вырваться при первой же возможности.
— То есть после большой пьянки с участием всех офицеров крейсера, — сказала Агнес в закрывшуюся за мужем дверь, после чего повернулась к Эдуарду: — Как жизнь, брательник?
— Помню времена получше…
— Никак с Геллой не поладите… — Агнес покачала головой. — Не буду тебе ничего советовать, потому как в таких делах чужого мнения слушать не принято. Пошли, покажу твой катер.
Кораблик класса ББДР-4 (быстроходный бот дальнего радиуса, 4-я модификация) достраивался на стапеле в сотне километров от административного комплекса. Лететь в такую даль не имело смысла — все необходимое можно было узнать и посмотреть из кабинета Агнес.
Быстроходный катер с пассажирскими каютами и вместительными трюмными отсеками предназначался для длительных рейдов, гипердвижок «Тор-7» был почти вдвое мощнее, чем «Конус-18А», которым оснащались прогулочные яхты вроде «Сафари-8». Корпус держал давление до десятка атмосфер, силовая защита гасила практически любые метеорные атаки, антигравитаторы сглаживали даже двадцатикратную перегрузку. Четыре двухкоечные каюты, приличный запас провианта в холодильниках, система переработки отходов, шлюзы с комплексами стерилизации делали автономность космолета практически неограниченной. Физико-биохимическая лаборатория при надобности выполняла функции медико-санитарного блока.
На такой машине можно было совершать и дальние разведывательные вылазки, и шикарные круизы.
— Прелесть! — восхищенно выдохнул Эдуард. — Когда забирать можно?
— Хоть послезавтра. Если сегодня покончим с формальностями.
Главной формальностью была, конечно, выплата последней суммы. Даже со всеми скидками выходило дороговато, но дело того стоило. Если жизненные обстоятельства сложатся совсем плохо, можно будет кормиться частным извозом.
Подписав чек, Эдуард пробежал взглядом текст договора и вдруг обратил внимание на странное название проекта. Поневоле вырвалось:
— Почему «Тамбовский рейдер»?
— Лучше не спрашивай. — Сестра хихикнула. — У нашего компьютера непостижимое чувство юмора. До этого был проект «Тамбовский волк». Тоже без мотивировки.
Владелец «Тамбовского рейдера» пожал плечами и перевернул лист. Гарантийный договор… с особыми условиями ознакомился… вступаю во владение… подтверждаю наличие прав астронавигатора 4-го класса… копия прилагается… государственная регистрация транспортного средства с присвоением личного имени…
— Я бы хотел назвать его «Звезда удачи», — сказал Эдуард. Заглянув в реестр, Агнес сообщила:
— Уже есть дюжина малотоннажников по имени «Звезда удачи». Твой будет называться «Звезда удачи-тринадцать».
Брат отрицательно покачал головой:
— Ты знаешь, я не суеверен. Просто хотелось бы подобрать оригинальное название… Как насчет «Космического сокола»?
Сестра задала поиск в базе данных. Оказалось, что таковые имеются в количестве 44 штук, а также 38 «Звездных орлов». Прочих пернатых тоже хватало. Имена хищных зверей зарезервированы для военных кораблей. «Эспаньолы», «Витязи», «Корсары», «Охотники», «Челленджеры», «Арго», «Наутилусы» — как «Космические» или «Звездные», так и без эпитетов — также наличествуют в немалых количествах. Такие названия даются научно-исследовательским рейдерам дальнего радиуса. Названия «Титаник», «Левиафан», «Куин Мэри» предназначались для круизных лайнеров.
Они принялись перебирать места, в которых довелось жить семье Корунд. Оказалось, что владельцы кораблей не догадались использовать лишь одно имя. Так «Тамбовского рейдера» и назвали — «Кураре».
Примерно через полчаса, направляя «Восьмерку» к посадочной площадке родного космодрома, Корунд вдруг сообразил: у него даже мысли не возникло назвать корабль «Гелла» или «Колайра». Очередной тревожный симптом: кажется, любимые женщины перестали быть таковыми.
