Несмотря на высоко стоящее солнце, жара пока Умку не мучила. Океан дышал прохладой, но Сергеев знал, что она обманчива. Стоило лодкам сбросить скорость – и небольшой ветерок, сейчас освежающий тела людей, исчезнет. Настоящий ветер дул со стороны континента и нес горячее дыхание раскаленной земли. Пять часов. С ума сойти! Можно биться об заклад, что неподалеку от Джибути у Исмаила есть где спрятаться.
Информации на сегодня был минимум. Умка не знал ни названия судна, ни даты выхода. Если предположить, что потрепанный Сергеевым караван шел эти полутора суток без остановок, то в Джибути они войдут не позже сегодняшнего вечера. Если судно уже стоит у стенки, готовое к выходу в море, то догрузить десяток контейнеров – это несколько часов, даже с поправкой на африканскую безалаберность и лень. Вечером они вряд ли покинут порт, подписание коносамента[51] отнесут на утро, хотя это чистой воды предположение. Груз у Рашида опасный, и вместо того, чтобы кропотливо следовать инструкциям и законам, он предпочтет купить чиновника. Благо, здесь они стоят недорого. Ладно. Это все определим на месте. По прибытии. Придется идти в город, шпионить, пробираться в порт. Без Хасана мне не обойтись: его арабский гораздо лучше моего французского.
Он искоса глянул на Аль-Фахри.
Горбоносый сын пустыни сидел, опершись на ствол АК, и даже умудрился задремать. Во всяком случае, глаза держал закрытыми, и его длинные, как у девушки, пушистые ресницы слегка подрагивали в такт вибрации корпуса лодки. Он был профессионалом и использовал каждую спокойную минуту для отдыха. Стараясь не обращать внимания на ерзающего по передней банке Базилевича, Сергеев тоже прикрыл глаза и попытался расслабиться, выровняв дыхание. Постепенно гомон чужих голосов отступил, гул мощной «Ямахи» уже не давил на уши, а, наоборот, обволакивал, и только лишь в тот момент, когда форштевень катера начинал резать мелкую, короткую волну, крупная дрожь бортов заставляла Михаила вынырнуть из полудремы, полной мыслей, воспоминаний и планов. Воспоминания, если честно сказать, были печальными, мысли все больше грустные, а планы строились только на ближайшие несколько часов. Забегать вперед Сергеев не решался, чтобы не искушать судьбу.
С расчетами Умка почти не ошибся.
Путь занял пять часов с четвертью. Он сразу сообразил, что они идут в чужих территориальных водах – на каждой из лодок на носовой турели установили пулемет.
Исмаил первым направил катер, но не к континентальному берегу, а, наоборот, от берега – по направлению к острову, который они до того обходили слева.
Три небольших суденышка, под прикрытием скал подошли достаточно близко к береговой банке – обширной отмели у северо-западной оконечности острова. Настолько близко, что Сергеев начал беспокоиться, чтобы винты не были повреждены о многочисленные подводные валуны. Но Исмаил, взявший на себя роль лоцмана, свое дело знал – видимо, неоднократно бывал в этих водах. Лодки шли друг у друга в кильватере, практически касаясь скалы правыми бортами, и Умка, внимательно следивший за действиями Исмаила, даже не успел испугаться, как тот в один миг взмахом руки направил их катер в узкую щель между массивными рифами, в которой кипела и гуляла вверх-вниз темно-синяя океанская вода. На счет «два» следом нырнула вторая лодка и тут же за ними – третья…
Проход был узок, но не настолько, чтобы суда могли застрять в нем. Зато достаточно короток, чтобы через несколько секунд, всего лишь раз приложившись о базальтовую скалу бортом, флагманский катер выпал из него в огромную внутреннюю лагуну. Берег лагуны не был живописен: обломки скал, крупная черная галька, сплошь заляпанная птичьими испражнениями. Ни кустов, ни деревьев, лишь кое-где в расщелинах пробивалась жухлая, похожая на проволоку, трава. На первый взгляд, бухта была совершенно не обжитой, но Сергеев опытным глазом засек следы от старых стоянок. Скорее всего, здесь была временная база, место, где пираты выжидали момент, чтобы броситься на добычу.
Лодки с шумом воткнулись в берег, моторы умолкли, задрав винты на транцах. Уставшие от пятичасового перехода бойцы посыпались в воду с бортов.
Сергеев снова не мог не отметить, насколько тактически грамотно было выбрано убежище. На береговой линии можно было выбрать куда более удачное место для швартовки, но только сюда невозможно было войти на плавсредстве, габариты которого хоть на полметра превышали размеры металлических шлюпок Исмаила. С точки зрения обороны укрытие казалось совершенным. Выставив пару пулеметных расчетов на господствующих над ландшафтом лобастых скалах, можно было сдерживать натиск превосходящих сил противника минимум пару дней. Если, конечно, у противника нет минометов, поправил сам себя Умка. Если минометы есть, тогда – бухта готовая братская могила. Да и пара вертолетов могла превратить все здесь в кипящий огнем котел… Но раз Исмаил организовал базу здесь, то, значит, минометы и вертолеты против него пока не использовали.
На берегу пираты засуетились, повинуясь гортанным выкрикам командиров, а сам Исмаил, убедившись, что все заняты делом, подошел к стоящим группой Сергееву и Юсуф Ахмеду с товарищами.
– Двое едут со мной в порт…
– Что он сказал? – сразу же спросил Базилевич.
Сергеев перевел.
– Михаил Александрович, – протараторил Базилевич испуганно. – Вы меня не оставляйте, я вас очень прошу! Я их боюсь!
– Давайте-ка по порядку, – сказал Сергеев. – Если получится, то возьмем, не получится – вас здесь не съедят.
И перешел на французский:
– Нас трое, Исмаил… Мы поедем втроем.
Негр пожал плечами.
– Дело ваше. Двое белых – это уже много. Даже – слишком много. Решайте, жду вас в лодке. Оружие оставьте здесь.
– Всё?
– Да, все, – буркнул Исмаил и зашагал к берегу.
Он крикнул что-то на ходу, и один из его людей метнулся к кромке берега.
Хасан морщился, прислушиваясь к разговору. Он мог уловить только отдельные слова и явно нервничал. Михаил перевел ему содержание короткой беседы.
– Зачем тебе нужна эта обуза? – пожал плечами араб. Он говорил совершенно беззлобно, только мазнул по пританцовывающему от волнения Базилевичу своими черными глазами, как по пустому месту. – Я бы на твоем месте его пристрелил. Не хочешь сам, отдай его им…
Он кивнул на шумную компанию, суетящуюся на узкой полосе каменного пляжа.
– Не будешь руки пачкать…
Челюсть Базилевича начала медленно отвисать, глаза округлились. Его знаний английского было достаточно, чтобы понять спич Аль-Фахри. И сообразить, что тот не шутит, а просто предлагает свое решение проблемы.
– Ми…ми… Михаил Ал-л-л-л-лексадрович! – выдавил он из себя. – Я пригожусь, честное слово! Я столько всего знаю! Вы себе и не представляете… Я вам все расскажу! Вот, что спросите – то и расскажу. Об этой поставке расскажу! О других расскажу, клянусь! Хотите – на колени стану!
