Немец протянул свёрток промасленной ткани, сквозь который проступали рукоятки пистолетов.
«Наверняка наши с Женей! — догадался Субботин, разглядев короткий ствол ПМ. — В небережливом отношении к оружию дона Рауля никак не обвинишь! Масло льет с пистолетов ручьём».
Сергей знал, что хранились они в масляной ванне только из-за чрезмерной влажности, но, развернув ткань, брезгливо поднял двумя пальцами пистолет за рукоятку и стряхнул масло на палубу.
— Вы бы подсказали хозяину, ценитель Карлос, что сильно хорошо — это тоже нехорошо. Достаточно было бы всего лишь регулярно смазывать. Даже сомневаюсь, сумеет ли он выстрелить?
Субботин обтёр ПМ о брюки и засунул за пояс. Даже не глядя на номер, он опознал свой пистолет по затёртой звезде на левой щеке рукояти.
Карлос с удивительным для доктора профессионализмом провернул ПМ на пальце и спрятал под рубашку.
— Не сомневайся — масло не вода. Макс, до окончания первой трети светлого времени мы должны быть у острова фанатиков! Возня твоих грузовиков начинает меня раздражать!
Сергей удивленно взглянул на Карлоса — разительные перемены! Только что мягкий и смущающийся доктор превратился в решительного фельдфебеля. Всё-таки сказывалось долгое общение с доном Раулем, и сейчас это уже был не судовой врач, а собравшийся на серьёзное дело ценитель. Особа, приближённая к хозяину. Да и Сергею это был красноречивый намёк, что время доверительных разговоров закончилось и вернулась строгая островная субординация.
Лодка шумно плюхнулась в воду, и грузовики торопливо заняли места на вёслах. Макс с Карлосом сверили направление лодки по вешкам, затем ценитель извлек «Компас» и, положив на скамью, дождался, когда тот успокоится, заняв какое-то положение. Обведя вещь карандашом, ценитель взглянул на шагомера.
— Он не должен выйти из этого контура. Расстояние считай, но направление держи по его указанию.
Шлюпка отчалила и взяла курс в самую гущу скрывавшего горизонт тумана. Субботин с ценителем расположились в носу и тихо переговаривались, глядя на бегущую вдоль бортов воду.
— Если ты окажешься прав, — произнёс Карлос, — клянусь, я сделаю татуировку с твоим именем у себя на груди. Но уверен, что моя грудь останется девственно чистой. Впрочем, о своём недоверии я тебе уже говорил.
— Но что-то делать нужно. Ваша империя рушится. Если остров ещё, возможно, и простоит какое-то время, то раньше взбунтуются грузовики. Бача тому пример. И это только начало, уж поверьте мне на слово, ценитель.
— Его убийство очень неожиданно. Грузовики боялись Бачу как огня и скорее могли сорвать зло на любом зазевавшемся стороже, чем на нём. Если бы вдруг случилось то, о чём ты говоришь, то в списке жертв Бача стоял бы в конце. Людвиг хорошо знает своё дело. Я уверен, мы ещё не успеем вернуться, а он уже найдёт виновных. В выстроенной доном Раулем системе бунт невозможен в принципе. Здесь твои опасения напрасны. А вот состояние острова действительно вызывает тревогу. Наступает предел прочности основной конструкции. Дерево уступает сырости. Процесс гниения в силовых фермах зашел слишком далеко. Не помогает ни краска, ни даже мазут, который мы сливали с кораблей. Здесь я с тобой согласен — времени у нас остаётся немного.
— А фанатики? Вы ведь бывали у них? И дон Рауль, я слышал, был. Как они выживают?
— Не знаю. Но думаю, что там дела обстоят не лучше наших. Последними, полгода назад, к ним ходила команда Гаспара. Но им не дали даже высадиться на остров. И причина здесь не в религиозной замкнутости, а скорее в другом. В аквасфере нельзя показывать слабость, иначе сразу сожрут. А если хил, то тщательно это скрывай. Фанатики не пускают к себе лишь потому, что таят свою прогнившую слабость.
— Или что-то прячут?
— Ты опять за своё? Мне это напоминает диагноз — маниакальная фобия, возникшая на почве подозрительности и поиске секретов на голом месте. Такое случается у сыщиков или секретных агентов. В свою бытность доктором мне приходилось посещать клинику для душевнобольных в Порламаре. Однажды по характерному поведению больных местные доктора предположили, что у них появилась какая-то объединяющая всех тайна. Даже прежде нелюдимые пациенты сбивались в кучки и шептались по углам. Это было очень необычно, и психиатры не на шутку разволновались. В один миг взбесившаяся толпа в силах уничтожить клинику вместе со всем её персоналом. На помощь своим санитарам вызвали санитаров из других штатов. А после этого начали осторожно проверять все палаты и кабинеты. К вечеру в саду, в зарослях сирени, обнаружили что-то вроде самодельного бара с барной стойкой и складом пивных бутылок. Только во всех бутылках с этикетками нашего пива Polar и Regional была обыкновенная моча. Пациенты её пили и тут же наполняли для других. Так вот, я к тому, что не окажется ли твоя идея с выходом на ту сторону аквасферы мочой?
Туман сгустился и местами опускался до самой воды. Шлепки вёсел глухо разносились по сторонам и вязли в белой и влажной вате. Лодка тихо скользила по ровной глади, и оставшийся позади след из белых водоворотов тут же скрывался в густом мареве. Сидевший в корме Макс осторожно двигал рулём, удерживая «Компас» в обведённом контуре. Субботин посмотрел на перекочевавший из-под скамейки к ногам клубок с узлами. Большая часть верёвки уже прошла сквозь пальцы шагомера, и по расчётам где-то рядом должен быть остров фанатиков.
Макс тоже так считал и, подняв колотушку ударил в борт.
— Не ответят, — хмыкнул Карлос.
— Знаю, — ответил шагомер. — Я всего лишь их предупредил.
Субботин прислушался, но ответного стука не последовало. Остров фанатиков хранил молчание.
Макс занес руку ещё раз, но тут же опустил.
— Вот они!
Он указал колотушкой по курсу лодки на проступившую в тумане скалу.
— Ваш «Компас» ценитель Карлос, работает лучше любого шагомера!
— Прекрасно!
Карлос убрал со скамейки вещь и спрятал в карман.
— Бутылка раствора за такое сокровище — до обидного мало. Я скажу хозяину, чтобы он дал тебе ещё.
Но Субботин ценителя не слушал. Свесившись с борта лодки, он всматривался в приближающийся остров. Каменная глыба уходила ввысь и скрывала остриё где-то в серых клубах низкой облачности. Обрывистые, изрезанные глубокими трещинами берега уходили отвесно в воду, делая остров неприступной крепостью.
— Они погружаются даже быстрее, чем мы предполагали! — произнёс, поднявшись с места, Карлос. — Ещё полгода назад остров окружал песчаный берег. Сейчас всё под водой! Вон там! — Он указал на левую оконечность. — Там был удобный вход в бухту. А сейчас я даже не представляю, где можно пришвартоваться. Макс, направь левее. Может, что-то осталось.
