Находящиеся в постоянной готовности к залпу операторы «Громовержца» погрузились в свой виртуальный мир настолько, что подсознательно чувствовали самих себя в абсолютной безопасности. Аналогичной нахождению в утробе. Когда пилот летающего пункта управления доложил о зафиксированном сигнале наведения чужака, командир корабля-арсенала Хейдриан даже не сразу понял, о чем идет речь. Моргая глазами, он усваивал полученное сообщение целых три секунды — огромный геологический период в подобной ситуации. А ведь еще требовалось отдать какую-нибудь — желательно нужную — команду.
Летчик, не дождавшись ответа, начал предпринимать собственные меры противодействия, предусмотренные наставлениями по противоракетной борьбе. Он выстрелил в воздух ракеты-контейнеры с отражательной пленкой. Сбросил инфракрасные ловушки. Вообще-то он еще надеялся на истребители прикрытия. Он не обшаривал небо никаким локатором — не для этого был создан его грузоподъемный вертолет. А потому не знал, что никаких «F-22» поблизости нет. А командир «Громовержца» был вообще убежден в полной неуязвимости их подвешенного к небу и морю командного пункта. Он еще вполне ожидал ракетного удара по оставленному кораблю. Это еще куда ни шло: для спасения от такого казуса и придумали столь сложную схему управления боем. А уж в наличии самолетного щита он не сомневался совершенно. И тем ужаснее оказывалось прозрение.
Вертолет менял высоту. Опускался еще ниже, хотя бы на пять — десять метров. Нужно было слиться с морем, обмануть неизвестного и наглого противника. Оба вертолетных аса обшаривали небо вооруженными очками-дисплеями глазами. Пока они ничего не заметили, но ведь они боялись выдать себя активной локацией. Кстати, надеяться на собственное зрение было не столь уж и наивно. Для очков-дисплеев не имело никакого значения наличие или отсутствие окон — они давали круговое изображение. Летчик мог смотреть сквозь пол или потолок наверху. Сама ракета — штука, конечно, маленькая, но она разгоняется и выдает себя факелом. Или теплом. Очки-дисплеи могут реагировать и на такую составляющую спектра. Разумеется, вертолет не истребитель, тем более тяжелый грузовой вертолет. Он не способен уклоняться от ракет, могущих переносить осевые нагрузки до шести — восьми «G». Однако, согласитесь, сама убежденность в наличии или отсутствии реального врага — это уже большое дело. Вот летчики и пытались сделать свое дело. Точнее, полдела. Потом ведь следовало еще пробовать уклоняться.
А там, в главном отсеке, кто-то еще держал руки над красными кнопками со все еще защелкнутыми пластиковыми колпачками — ждал своего звездного часа. Однако смерть на войне имеет ту особенность, что может накатиться абсолютно неожиданно. И потому они даже не успели узнать, что их звездный час миновал, когда их неповоротливая машина разорвалась в клочья от прямого попадания, и объятые пламенем куски железа и пластика сыпанули в совсем близкую водную равнину.
Ну что ж, все имеет начало, и все имеет конец. Потихоньку, полегоньку, а пришел к завершению и путь АПЛ «Индира Ганди», когда-то «Шестидесятник». Она сделала рейд, достойный упоминания в крупногабаритном справочнике «Что? Где? Когда?». Именно в крупном, потому как каждый знает, что в брошюры попадает что-то уж совершенно «из ряда вон» и «впервые». Так что как ни напрягай АПЛ «Индира Ганди» сталетитановые жилы, ей все равно не оказаться рядом с Магелланом. Однако, реально смотря на вещи, весьма проблемно, что «Индира Ганди» вообще когда-либо попадет в какой-то справочник, даже широкоформатного фасона. Миссия ее тайная, да и лодка пиратская.
Тем не менее для отчетности. Из-за соблюдения секретности и для того, чтоб какой-нибудь шныряющий без особого дела эсминец не укокошил бывшего «Шестидесятника» во время случайной встречи, а еще для того, чтоб запутать совершающую пертурбацию и передислокацию американскую спутниковую группировку, атомоход пошел к своей неизвестной цели не по прямой, а несколько хитрее. В принципе в этом плане у командора Бортника имелся выбор. Поскольку цель похода была еще не ясна, но вот место приблизительно помечено — акватория слияния уже родного Индийского и неродного Атлантического океанов, то из окрестностей Цейлона имелось всего несколько путей. Тимур Бортник выбирал из двух.
Первый. Чиркнуть по южной оконечности проамериканского Аравийского моря — рискуя стать участником внеплановых учений по отработке противолодочных навыков авианосного ордена; пройти над Сомалийской котловиной, опасаясь того же самого; внагляк миновать Коморские острова; прокрасться по Мозамбикскому проливу, опасаясь, разумеется, не местных, реликтовых пограничных патрулей, а все тех же американских поисково-противолодочных дирижаблей; и по достаточно глубокой Мозамбикской котловине достичь котловины Агульяс. И уже там дожидаться новой инициации сибирского 98-километрового чуда.
Был и другой вариант. По сути, не намного более длинный. Зато в плане случайного столкновения с американскими фрегатами достаточно безопасный. А неслучайные столкновения Тимур Бортник в рассмотрение не брал, ибо был неумолимо уверен, что если ЦРУ или АНБ узнали бы о погруженных на его борт «гостинцах», то они бы снарядили против «Индиры Ганди» все стоящие по периметру Индийского океана эскадры. Так вот, другой вариант предусматривал прямое смещение на юг, почти до Антарктиды, а уже там поворот вправо, проход над Африканско-Антарктической котловиной, проскальзывание Африканско-Антарктического хребта и, наконец, тихонькое вползание все в ту же заветную котловину Агульяс.
Имелось еще множество промежуточных решений. Вполне вероятно, что при выборе вариаций Тимур Дмитриевич Бортник руководствовался примером своего литературного прототипа — капитана Немо. И Бортник пошел на юг, предпочитая чисто физическое противодействие среды ему же, да еще разбавленному вмешательством обвешанных глубинными бомбами патрульных дирижаблей и вертолетов.
Исходя из того, что путешествие пока прошло без эксцессов, можно заключить, что Тимур Бортник угадал верный азимут.
Ну а сейчас их странствия вошли в новую фазу!
Ночное небо здесь, на краю материка, было красиво до сумасшествия. В 2030-м не обязательно было изучать астрономию, чтобы разобраться, где и что сияет наверху. Элементарные навыки работы со специальной компьютерной программой, только и всего. Да и то, если не умеешь, она сама все растолкует и введет в курс дела. Имелось бы желание. Разумеется, в двадцать первом веке благодаря усилиям прогресса во главе с телевидением большая часть населения планеты уже утратила способность к обучению хотя бы чему-то относительно сложному. Половина молодежи мира не умела читать ни на одном языке, включая тот сленг, на котором говорила. К счастью, Герман Минаков относился к тем, кто еще умел, пусть и не связно, рассуждать, но по крайней мере задумываться на абстрактные темы. Кроме того, несколько раз в своей короткой жизни ему везло встречать почти вымершую породу человеческих существ, способных без всякого компьютера ориентироваться в небесной сфере и даже захватывающе рассказывать о природе свечения звезд. В настоящий момент он бы очень хотел переговорить с одним парнем — Олегом Петренко. Они познакомились в Марокко, в лагере переподготовки легионеров, и с тех пор не виделись. Привязанность Петренко к небу инструкторы учли. Переразвитый прагматизм «золотомиллиардников» не позволял пропасть втуне никакому таланту. Олега учили обращаться с переносными противосамолетными комплексами нескольких типов. Где-то он сейчас?
