– Подлые убийцы! Убиты лучшие мои агенты: Фалсо, Камертон, Азено, Дурилло! – по кабинету метался, не находя себе места, как затравленный зверь, разъяренный Рабиозо. В полдень, когда он подъехал к «Последнему приюту», там уже образовалась огромная толпа из полицейских, репортеров и любопытных зевак. Захудалый, невзрачный кабачок и в правду оказался «последним приютом» для его сыщиков. На месте преступления были обнаружены четыре метательных ножа, похоже, его опытных агентов застали врасплох и жестоко расправились.
– Нет, он это так просто не оставит. Он лично переломает все кости проклятому Торбеллино. Поймать этого опасного мальчишку – это стало делом чести.
* * *
На очередном заседании после ознакомления и обсуждения последних событий, диктатор перешел к вопросам, касающимся безопасности его государства:
– Рабиозо, вы который уже раз мне талдычите про этого неуловимого Торбеллино? Вы что совсем чутье потеряли? Не можете выследить и схватить какого-то сопливого мальчишку, возомнившего себя революционером?
– Эээ… Мммм…
– Позор! Потерять за один день четырех лучших тайных агентов! Ну, уж это ни в какие ворота … Это слишком!
– Ваше сиятельство! Этот парень не так уж прост, как кажется на первый взгляд. Выследить его довольно сложно, сегодня его видели в Мейби, а завтра он уже болтается по Ноузгею. Все лучшие силы департамента брошены на его поимку.
– Я вас не узнаю! Вы – кто? Вы – директор Департамента тайной полиции? Или продавец женской одежды? Ваши люди шмыгают по всей стране, и что же? Где результаты? За что им платят такие деньги?
– Мммм…
– Если и дальше так пойдут дела, придется вас, батенька, отправить в отставку, на заслуженный отдых. Думаю, что Доктору Энви будет неплохо работаться в вашем кабинете. Он-то быстро научит ваших ленивых подшефных работать, как следует, и выкладываться на всю катушку, а не услаждать свой слух игрой шефа на пианино.
– Мммм…
– Поговаривают, что вы музицируете в рабочее время?
– Да, Ваше сиятельство, имею такую слабость. Ээ…э…э.. это очень помогает снять нервное напряжение и накопившуюся за день усталость, – сказал упавшим голосом Рабиозо.
– Пока Торбеллино на свободе – никаких сольных концертов на рабочем месте. И вообще, почему вы музицируете на службе, а не у себя дома?
– Э… э… я дома почти не бываю, весь в работе, – пролепетал бледный шеф полиции.
– Если своими силами не справляетесь, разрешаю задействовать солдат генерала Перфидо. Думаю, он не откажет в помощи. Верно, дорогой генерал?
– Так точно, Ваше сиятельство! – бодро отозвался генерал Перфидо, горделиво округляя грудь, увешанную блестящими орденами.
– Пары батальонов, я думаю, вам за глаза хватит!
– Да, вполне, Ваше сиятельство!
– Рабиозо, не мне вас учить, как устраивать оцепления и облавы. Город должен быть в короткий срок очищен от смутьянов и прочей революционной нечисти.
– Слушаюсь, Ваше сиятельство!
– Господа! Ну, где это видано, чтобы революционеры запросто разгуливали среди бела дня по бульварам столицы.
– Да еще хозяйничали в дворцовом парке, как у себя дома? – поддакнул генерал довольный публичной «поркой», которую устроил диктатор шефу жандармов. Заслуженный вояка давно недолюбливал Рабиозо.
Шеф тайной полиции стрельнул злыми глазами в сторону выскочки-генерала.
– Рабиозо, я наслышан, вы вроде как собирались в отпуск и хотели провести его на своей прекрасной яхте «Тайный советник»?
– Да, Ваше сиятельство…
– Так вот, никаких развлечений, никаких плаваний, никаких романтических путешествий! Пока этот неуловимый пацан болтается на свободе. Поняли?! Разбейтесь в лепешку, но схватите его! Кандалы и крепость Мейз давно плачут по нему.
– Но Ваше сиятельство, он оттуда недавно бежал, – встрял в разговор вновь генерал Перфидо.
– Ах! Он оттуда сбежал! Тогда санаторий на Острове Зеленый Ад точно пойдет на пользу его здоровью.
– Но он и оттуда умудрился скрыться.
– Ах! Вон оно что! Запомните, господа, не бывает неразрешимых задач. Бывает только леность ума. Если мы его не можем приструнить, тогда мы его просто публично казним на Триумфальной площади. После тяжелого острого топора палача он уж точно никуда не сбежит. Ха-ха-ха!
Присутствующие дружно засмеялись, все оценили тонкий юмор правителя.
– Все свободны! – в раздражении бросил диктатор и в сопровождении верных телохранителей покинул зал заседаний. В это время дня он обычно кормил своих любимых павлинов и черных лебедей в дворцовом парке.
* * *
В расстроенных чувствах директор Департамента тайной полиции возвращался из дворца в свою резиденцию. Он уже мысленно представлял, как прочистит мозги своим нерадивым подчиненным, этим бестолковым сыщикам, которые до сих пор не могут обнаружить подпольную типографию и арестовать неуловимого мальчишку Торбеллино.
На одной из узких улиц карета шефа жандармов попала в пробку. Хмурый Рабиозо смотрел в окно и придумывал наказание для Восто и Флари. Неожиданно, ему бросилась в глаза незатейливая вывеска над одним из заведений. Это была кондитерская под названием «Волшебная флейта». Он тут же забыл о подчиненных и своих проблемах.
Надо заметить, Рабиозо был страшным сладкоежкой. Детская страсть к сладкому преследовала его всю жизнь. Он и дня не мог прожить без большой плитки шоколада, шоколад прекрасно снимал стрессы и выводил его из депрессии. А в трудные минуты, когда ему было особенно плохо, как сейчас после совещания у Трайдора, его мог выручить только шоколад. После него у Рабиозо сразу появлялись свежие силы, ясность ума и улетучивалось скверное настроение.
Он вышел из кареты, сказал извозчику, что ему необходимо подышать свежим воздухом, что до Департамента тайной полиции пройдется пешком. В кондитерской он заказал чашечку чая и несколько плиток разного шоколада. Как настоящий агент по профессиональной привычке выбрал себе столик в укромном уголке подальше от входа, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать за посетителями.
С первой плиткой шоколада он расправился буквально за пару минут, как голодный волк с ягненком. На душе сразу заметно полегчало. Жизнь показалась не такой уж унылой. Многие проблемы стали представляться ему сущими пустяками. Спустя некоторое время шеф тайной полиции уже пребывал в прекрасном бодром настроении, пока вдруг на пороге не появился темноволосый юноша в кепке набекрень, который купил пирожное с кофе и устроился недалеко от входа.
Рабиозо мгновенно напрягся, внутренняя пружина не давала ему покоя, голова работала четко, как часы, просчитывая огромное количество всевозможных вариантов.
