даже фору дам — выбирай место сам, тебя это все равно не спасет!
***
— Мы уже выяснили чье это ухо, сэр, — сказал бледный Джим Купер, стоящий навытяжку напротив главы корпоративной СБ мистера Иезекиля Кроу, — Это не ухо Эвелин Мосс, его украли из морга Атланты накануне…
— И что это меняет? — спокойно спросил старик, откинувшись в своем офисном кресле.
— Мы можем заявить, что ухо не настоящее…
— Меня знаешь, что больше всего удивляет в этой ситуации Джим? — прервал спич арт-директора мистер Иезекиль, — Ты уже двадцать лет в шоу-бизнесе, а тебя сделал как ребенка этот чокнутый пират, причем на твоем же поле!
— Но мистер Иезекиль…
— Заткнись Джим и послушай меня! Это уже неважно — чье это ухо! Мы с тобой в шоу! В сраном, мать твою шоу, где не работает обычная логика, какие-то доказательства и прочее дерьмо! Для наших зрителей это ухо Эвелин и точка! Это даже не ухо, это символ! Это, мать твою прямой и недвусмысленный вызов, но не столько Стражам, нет-нет! Этот чертов Блад говорит нам, тебе, мне и вообще всем: я вас могу достать где угодно, вы от меня не спрячетесь! Вот что означает эта посылка! И если мы начнем оправдываться и приводить какие-то доказательства, то будем выглядеть жалкими ничтожными слабаками, о которых каждая сволочь может безнаказанно вытереть ноги!
Мистер Иезекиль снял с носа и бросил на стол свои старомодные очки в роговой оправе и потер лицо, после чего сказал на полтона ниже:
— Все Джим обратно ситуацию нам уже не переиграть! Тем более после того как этот болван Скала повелся на провокацию и наговорил сорок бочек арестантов! Начинайте готовиться к бою с этим безумным пиратом.
— Но мистер Иезекиль, это серьезные риски для Стражей…
— Плевал я на риски для Стражей Джим, — наклонился в кресле вперед мистер Иезекиль, — У нас тут очередной запрос из прокуратуры сегодня пришел, ты в курсе?! Ах, не в курсе! И наверняка ты не в курсе, что учудили эти долбоебы Кван с Виктором?! Нет?! Они вставили в Блада рабский имплант! И прокуратора это раскопала! Я искренне надеюсь, что ты нигде не оставил письменных подтверждений, что ты одобряешь подобные методы работы с наемным персоналом, потому что это бомба, которая потенциально может разрушить все!
— Мистер Иезекиль, я никогда…
— Лучше заткнись, Джим и не зли меня! Сразу после того как выйдешь отсюда, созвонись со своим адвокатом и договорись что будешь врать следователям!
— Но я и правда был не в курсе…
— Да всем уже насрать! Ты, похоже, еще не понял, что дело всерьез пахнет керосином?! Речь идет не просто о финансовых потерях! Сам факт использования церебрального импланта уже вполне тянет на электрический стул для этих кретинов! Но если Блад подтвердит, что все что было сделано в Омане и Катаре он сделал по принуждению с рабским имплантом в голове, то и мы с тобой окажемся под ударом! Прокурорские псы с радостью вцепятся в наши жопы! И твоя жопа у них будет первой на прицеле!
— А если Блад погибнет в бою со Стражами…
— Ну наконец-то ты включил мозги и начал соображать! Только не если, а когда Блад погибнет во время или после боя со Стражами тогда у нас появится шанс пропетлять! Возьми эту бумажку, здесь номер телефона капитана Итана. Этот парень бывший командир роты зеленых беретов, ныне специализируется на решении сложных вопросов, типа таких как этот проклятый Эндрю Блад. Он со своими парнями ликвидирует Блада, если облажаются сами Стражи. Платить ему будешь из своих — это твой косяк тебе его и разгребать!
— Так может быть не будем рисковать Стражами?
— Еще вчера я бы сам это предложил, а сейчас уже поздно! Не дай бог Блад почует подвох и откажется от встречи! А я уверен, что почует — у таких людей чуйка как у диких зверей! Все, Джим, игры кончились, теперь на кону твоя свобода и твоя жизнь, так что права на ошибку у тебя нет! Если облажаешься, можешь начинать брить затылок и ноги под электрический стул! А теперь бери чертову бумажку и вали с глаз моих долой!
Когда растрепанный Джим Купер с ошалелыми глазами пробкой вылетел из просторного кабинета, мистер Иезекиль побарабанил пальцами по столу и буркнув: «Пожалуй что не лишним будет и перестраховаться» поднял со стола анахронично выглядящий кнопочный телефон с простеньким монохромным дисплеем:
— Адмирал Кватрокки, сэр? Да-да, это полковник Кроу вас беспокоит. У меня будет к вам небольшая просьба…
***
Бар Распутная Русалка располагался на самой окраины Тортуги и представлял из себя грязный, низкопробный кабак, рядом с которым погибший смертью храбрых Веселый Висельник смотрелся бы как заведение для высшего класса общества. И в этом угребище засел Мануэль Железная Башка? То-ли у моих будущих моряков совсем вкуса нет, либо они действительно на мели. Ну да ладно, не в моем случае перебирать.
И с этими мыслями я толкнул грязную, захватанную дверь и вошел в полутемное нутро бара, из которого несло жареным луком и прокисшим пивом. За моем плечом грозно сопел Джим, ему тоже не нравилось место, в которое мы приехали.
Мануэля Железную Башку я увидел и узнал сразу. Потому что в кои-то веки кличка пирата буквально соответствовала ему внешнему виду. Не знаю какой великан жевал этого мужика, но прожевал он его основательно — половина черепа была заменена на блестящие никелем пластины, вместо одного глаза стоял имплант, который был отвратительно отъюстирован, потому что достаточно громко зажужжал, когда корсар перевел взгляд на меня. Одна рука тоже была аугментирована до локтя и точно так же демонстративно на показ покрыта никелем.
Я не глядя больше ни на кого прошел через бар, отпихнув стоявшего на моем пути забулдыгу и уселся за стол напротив Мануэля. Сидящий рядом с пиратским главарем здоровенный мулат в одной черной майке и с шрамом через все лицо демонстративно положил на стол пистолет, который недвусмысленно смотрел черным зрачком в мою сторону.
Я, презрительно скривив губы, скользнул взглядом по мулату, закинул в рот сигару и прикурил от разряда. Джим, вставший за моей спиной, засопел еще громче и так же демонстративно положил руку на здоровенный пистолет, торчащий из-за пояса джинсов, который в его ладони смотрелся как игрушечный.
— Я тебя сюда не звал! — голос Мануэля оказался под стать внешности, скрипучий и резкий как несмазанное колесо телеги.
— А меня никто не зовет, приходится самому приходить! — я пустил в потолок облако дыма, — Слушай,
