заслуженными преподавателями империи и были приглашены в нашу школу за большие деньги. Так что их авторитет в своей братии был довольно высок, и если они желали и дальше видеть ученика на своих уроках, то будут его видеть и дальше, даже несмотря на то, что ему учить уже нечего.
Единственным хорошим моментом во всём этом было то, что я такой был не один — по моему примеру многие клановые ребята тоже попытались сдать большую часть предметов, и у кого-то это даже получилось, но до моего результата всем пока было далеко. Ну и ещё радовало то, что чаще всего между занятиями, которые я должен был посещать, не было больших окон, если они вообще не были разнесены по дням. Так что я мог просто прийти в школу, отсидеть положенное время и возвращаться на тренировки.
Ах да. Еще Кесо мог попросить меня поспаринговаться вместе с ним, но это уже отдельная форма занятости, которую я не учитывал. Да и попросить он меня об этом мог и в учебные часы, между окон, так что я даже в какой-то мере в такие моменты был рад тому, что можно сократить время ожидания за более привычным делом.
Кто бы мне раньше сказал, что мне так понравиться сражаться, я бы его не понял. Сейчас же я и сам с готовностью принимаю новые вызовы и, что заметил недавно, радуюсь, если эти вызовы сложные и заставляют меня самого приложить как можно больше усилий.
В общем, учиться мне ещё было необходимо, и от посещения школы меня никто не освобождал. Печально, но с этим ничего в данный момент я поделать не мог.
— Мне кажется, ты всё лучше изучаешь мои движения, — тяжело дыша, произнёс Кесо, пока мы отдыхали после второго спарринга подряд.
— Просто в последнее время мы чаще сходимся на тренировке, вот и получается, что я твой стиль немного изучаю, — пожал я плечами, будто говорил о само собой разумеющихся вещах.
Не говорить же Кесо правду и заявлять, что я уже в девяносто процентов случаев знал, как он поступит, исходя из ситуации, в которой окажется. Лучше не бить его так по самооценке, да и мне ещё не хватает мастерства, чтобы довести подобное «предугадывание» до ста процентов. Правда, и подставляться специально в таком случае станет сложнее, а там и риск, что мою игру в поддавки раскусят.
— И всё же ты довольно быстро приспособился к боям со мной, — радостно улыбнулся глава клуба. — Знал бы я раньше, что ты так можешь, то уже бы давно вырубил, связал и притащил сюда, лишь бы ты оказался в моём клубе.
— Вот таких угроз, пожалуйста, не надо, — попросил я.
— Да какие это угрозы, — отмахнулся от меня Кесо. — Это же факты чистой воды. Надо было тебя намного раньше сюда притащить.
— Что сделано, то сделано, — пожал я плечами.
Да и если бы он раньше смог меня уломать участвовать в клубной деятельности, то не увидел бы подобного результата. Я, до того как стал тренироваться с наставниками «Последнего приюта», и я, после этого, — совершенно разные люди. Причём буквально, ведь я стал совершенно иным человеком после своей «смерти». Слишком это очевидная вещь, которая тем не менее осталась незамеченной даже моими родителями. Правда, я ведь был при этом собой и, вообще, сам порой не понимал, как бы я поступил раньше и как сейчас, и разнились бы принятые мной решения, если бы не тот случай, и новый осколок личности, что растворился во мне без следа.
В общем, всё это сложный философский вопрос.
— Куда думаешь поступать, Адриан? — вдруг спросил у меня Кесо.
— Что-то у вас всех в последнее время возникает именно этот вопрос про будущее, — хмыкнул я.
— Что, кто-то ещё делился с тобой планами на этот счёт? — проявил заинтересованность мой одноклассник.
— Да, Олунт, — кивнул я. — Он всё ещё не может до конца определиться, но вроде я смог ему подсказать направление, которое стоит рассмотреть в первую очередь. Там увидим, что он сам решит. А ты что надумал?
— Буду продолжать заниматься боевыми искусствами, — улыбнулся Кесо. — Потом, скорее всего, пойду в тренеры. Мне нравится обучать других, так почему бы не сделать это своей профессией?
— Будешь растить чемпионов? — хмыкнул я.
— А чем не повод для гордости? — кивнул он. — Многим ребятам не хватает помощи наставника, чтобы раскрыть себя, и я могу таковым стать. Но хватит уже болтать — давай ещё раз сразимся.
Глава разведки клана Кригер уже который месяц плохо спал. А всё из-за того, кого они совершенно не учитывали раньше, пока им не заинтересовался Алистер Кригер. Глава их клана почему-то посчитал, что сын изгнанницы достоин внимания, и с тех пор у мужчины наступила какая-то чёрная полоса в жизни.
Адриан Матсари оказался учеником мастеров из «Последнего приюта», что уже само по себе походило на какую-то глупую шутку. Они же его не раз проверяли и нанимали экспертов, чтобы убедиться, что сын изгнанницы не пробудил свою кровь и, вообще, у него нет шансов, чтобы стать вровень с другими членами клана своего поколения.
В этом надо было убедиться, даже несмотря на то, что его мать была изгнанной из клана. Это происходило довольно редко, так как до этого старались не доводить, но тогда ситуация сложилась таким образом, что Раэль пришлось пожертвовать, чтобы сохранить лицо. Но это дело минувших лет. Другое дело, что её дети могут воспользоваться правом, закреплённым ещё основателем клана, и войти в его состав в качестве полноценных членов. А если ещё и учитывать детьми кого они являлись, то это бы автоматически ввело их в игру за наследство.
Всё это не устраивало других членов клана, которые видели себя на месте Алистера Кригера. Старик, в свою очередь, не торопился объявлять наследником никого из своих многочисленных детей и внуков, и это заставляло их вести внутреннюю борьбу друг с другом, чтобы подле главы клана остались самые достойные. Правда «достойный» — понятие довольно условное, но об этом главе разведки лучше вообще не думать, если он хочет и дальше занимать своё место.
Мужчина вновь посмотрел на последние отчеты по наблюдению за Адрианом и тяжело вздохнул.
Из-за того, что мастера «Последнего приюта» вдруг решили взять
