нами дверь и отправился туда же, куда двинулась основная масса священников. Судя по недавним словам Саймона, именно в той стороне и располагались соборные опочивальни.
В соборах их было немного в отличие от монастырей, где монахи жили на постоянной основе. Всё-таки большая часть служителей проживала непосредственно в городе, и после окончания всех служб разъезжалась по домам. Но были и те, для кого собор Святой Троицы совмещал в себе и работу, и дом. Например, для таких, как Демура и тех, кто о ней заботится.
Следуя за голосами святош, мы поднялись на второй этаж по винтовой лестнице. Поднялись и остановились в коридоре рядом с комнатой, в которой всё еще ярко горел свет. Я уж было хотел идти дальше, однако тема разговора меня привлекла. Решил послушать, дабы преисполниться духом святым. Или же духом жадности, пронизывающим эти стены от фундамента и до уходящих ввысь потолков.
— Жалуются они, видите ли, что свечки на десять рублей подорожали, а сами и вопросов не задают, когда за аудиенцию барыши отдают. Всё-то у них есть, просто на свечки жалко.
Шуршали купюры, звенели монеты.
— Может, и правда по воле божьей нам девчонку ниспослали, — усмехнулся второй. — Я вон проболтался отцу Матвею, сколько мы в неделю теперь заколачиваем, он аж извелся ведь. Жадный москвич. А свечки-то у них и вовсе на пятнадцать рублей подорожали.
— За ними-то не заржавеет. Поймут сейчас, что к чему, и тоже себе избранную подберут. Да только впервые я на такого мага света наткнулся сильного.
— Сама ведь пришла. Малая такая, а понимает, что к чему.
Понятно. Значит, они и сами-то не верят в божественную природу Демуры. Можно было догадаться, что подобранная с улицы малышка со столь сильным даром — всего лишь способ ободрать тех, кто нуждается в чуде. Чуде, которого нет.
— А если и впрямь она Чадом ниспослана, чем черт не шутит? — вступил в разговор третий святоша до недавнего момента хранивший молчание. — Где ж это видано, чтобы одаренный столь сильным талантом по улицам скитался? Они ж все к аристократии принадлежат. А эта, чего ж она одна одинешенька? Никак, само Чадо за нее говорит, и зря вы потешаетесь. Гнев на себя навлекаете божий.
— Если бы Троицу положение вещей в самом деле не устраивало, она уже давно вмешалась бы, — нашел второй святоша «достойный» аргумент. — Но что-то кару они насылать не спешат. Им тоже, небось, выгодно, когда перед святилищем толпы стоят. Крепнет вера — растет могущество владык небесных. Простофиля ты, Ефим, вот что.
Я сжал кулаки, но так и не пустил оружие в ход. Цель у меня сейчас другая, хотя с превеликой радостью наказал бы тех, кого боги отчего-то игнорируют. В Скардии бы такое богохульство мимо них не прошло.
И насколько же оба наших мира прогнившие… До самого основания прогнившие. Оскверненные как людьми, так и богами. Аж тошно. Поскорее бы уже перейти от убийства диких монстров к людям, которые лишь маскируются под благочестивцев. Но пока еще не время. Слишком рано заявлять о себе, едва поднявшись на ноги.
Саймон молчал, хотя по выражению его лица я понимал: он внимает каждому слову, промелькнувшему в моих мыслях.
Пройдя мимо спорящих святош, мы пересекли коридор и оказались возле еще одной винтовой лестницы. Вот здесь начинались кельи. На каждом уровне жилой башни их было по две, и Демура находилась на седьмом.
Поднимаясь выше, то и дело натыкались на клюющих носом священников, но внимания на нас не обращали. Ножны с клинками я предусмотрительно спрятал под рясой, и пусть они немного выпирали из-под одежды, сонные святоши эту деталь упустили. Как и поток баснословной прибыли собора, который я вот-вот оборву.
— Когда я свечки ставил, подслушал еще кое-что, — украдкой шепнул мне Саймон, стоило основной массе разойтись по кельям. — Девчонка просила охранять ее сегодняшней ночью. Сослалась на ночные кошмары.
— И?
— Ей отказали. Но, похоже, о визите твоем она догадывается.
— Потому что слишком хорошо меня знает, — усмехнулся. — Я не прочь поделиться тем, что принадлежит мне. Однако лишь с теми, кто этого заслуживает. А теперь цыц.
Нужно было определиться с дверью. Правая или левая келья принадлежит нашей, дорвавшейся до власти, малышке?
Сначала приложил ухо к левой, прислушался. За ней высокий женский голосок воодушевленно читал молитву «К Троице». Периодически раздавались глухие стуки по дереву. Головой об пол бьется, что ли? Тогда это явно не наша падшая.
А вот правая… За правой дверью царила непроницаемая тишина. Свет тоже не просачивался сквозь щель. Затаилась и ждет, чертовка. Вполне вероятно, готовая подать сигнал тревоги, если заметит что-нибудь подозрительное. И сбегутся же ведь на детские крики. Тогда вся наша маскировка пойдет по…
— Демурушка?..
Я аж дар речи потерял, когда Саймон, приблизившись к двери, в точности скопировал голос тетки, что исполняла роль контрольно-пропускного пункта в собор. А этот парень полон неожиданностей! На удивление, иногда даже приятных.
— Демурушка, детка, могу ли я войти?.. — пристукнул телепат костяшками по двери и замер, глядя на меня, в ожидании.
— Да, тетушка, входи… — приглушенно раздался по ту сторону тонкий детский голосок.
Скорчив довольную физиономию, Саймон кивнул мне. Натянул капюшон до самого подбородка, приоткрыл дверь в освещенную лунным светом келью, вошел…
Тень вынырнула из тьмы неожиданно для парня, но вполне ожидаемо для меня. Взмах руки с подсвечником, и вот наш актер погорелого театра валяется в отрубе, а на меня из недр комнаты уставились два больших светящихся глаза.
Ну, теперь точно мой выход, и, скинув с головы капюшон, я сделал уверенный шаг в келью.
— Я предупреждала, что может произойти, если ты вернешься, Даггер… — змеей прошипела Демура.
— Ты всего лишь падший страж Талии, который слишком многое о себе возомнил.
— Нет. Я всего лишь маленькая девочка, избранная Чадом для того, чтобы нести людям свет и благодать. Маленькая, беззащитная девочка…
Широко раскрыв рот, она приготовилась заорать, и я бросился к ней с намерением закрыть этот рот навсегда. Падшая в сосуде мелкой девчушки оказалась проворнее. Выставив скрещенные руки перед собой, озарила всю комнату слепящим до слез светом, а уже после заорала во всю глотку:
— Спасите, дядюшки, тетушки! Помогите! Пожар!
Ослепленный, нащупал дверь, захлопнул ее за собой и вставил правый кинжал между дверью и косяком. Некоторое время выгадаю, но его должно хватить. Нет, определенно
