— Лаборатория где-то впереди должна быть? — спросил Боцман у Филина, и тот кивнул.
* * *
«От Курильщика берёшь на север, потом вдоль старой колючки, через поле», — так сказал Старик. Колючка закончилась, поле тоже, потянулся пустырь с одинаковыми складскими помещениями. Что дальше? Или это и есть секретный объект НИИЧАЗа?
Похоже на старую торговую базу, решил Тимур. Лаборатория, стало быть, под ней? Неужели наверху нет никакой охраны? Или тут полагаются на скрытность, а люди и техника, постоянно находящиеся в одном месте, наоборот, привлекли бы ненужное внимание? Но ведь НИИЧАЗ — государственная организация, какая им разница?
Или эта лаборатория создана тайно от всех? Может, о ней никто, кроме руководства института и работающих ней людей, не знает? Тогда понятно, почему на поверхности нет никаких намеков. Но как найти вход?
Он остановился, внезапно осознав, что небо на севере порозовело. Выброс был куда ближе, чем Тимур думал этим утром, когда только рассвело и стало ясно, что вчера Старик не ошибся. Собственно говоря, понял он вдруг с лёгкой оторопью, до выброса осталось совсем мало. Фактически меньше получаса. Розовый цвет быстро сменялся красным, а тому вскоре предстояло стать багровым, потом — вспышка темноты, словно Бог моргнул, и после — расходящийся по Зоне от далекой ЧАЭС смертельный или почти смертельный для всего живого вал аномальной энергии, бегущие в панике мутанты — те, что не успели спрятаться, — гибнущие люди…
Тимур заспешил дальше. Склады, склады… Со всех сторон одинаковые бетонные коробки — где эта лаборатория?! Ни малейшего намека на то, что под торговой базой прячется сверхсекретный объект. Ну да, потому-то он и сверхсекретный…
Он бежал, шелестя проросшими сквозь трещины в асфальте кустами, и страх спешил за ним на тоненьких дрожащих ножках. Вокруг никого не было, не каркало вороньё, которого много в Зоне, всё застыло, даже тучи в небе не двигались. И ветра нет.
Обогнув здание без крыши, Тимур забрался на кабину лежащего на боку «КамАЗа» со сгнившими скатами на ржавых ободах и огляделся. В глухой тишине мир темнел и будто съеживался, небо казалось ниже, все звуки стали более короткими, отрывистыми, словно из пространства исчезло эхо. Если раньше Зона напоминала огромный, полный таинственных закоулков зал с высоким потолком, то теперь она стала подвалом, залитым тяжёлым багровым светом. Этот свет, льющийся перед выбросом со стороны бывшей атомной станции, почему-то всегда неприятно напоминал Тимуру свернувшуюся кровь.
Надо прятаться, но куда?
Соскочив с машины, он побежал от здания к зданию, заглядывая в них, но не видя ни намека на вход в какой-нибудь подвал. Только бетонные полы да штабели со всякой рухлядью, только земля да растрескавшийся асфальт между постройками. Куда деваться?
Небо на севере стало совсем тёмным — до выброса оставались считаные минуты. Тимур пересёк длинный склад, выбравшись наружу через окно, увидел впереди здание, отличающееся от остальных: двухэтажное, с покатой двустворчатой крышей. Это что, администрация базы? Он побежал, перепрыгивая через канавы.
И остановился, увидев, что все окна здания наглухо закрыты железом. Не жестью — толстым клепаным железом, а поверху ещё заварены решетками. Там может быть подвал… но внутрь через окна не попасть. Где тогда дверь?
Обогнув здание, он увидел вертолёт. И дверь, которая медленно закрывалась, выезжая из стены.
* * *
Седой был недоволен. Второй «слизень» так и не попал к нему, Гнедиш с Владленом не выходили на связь. Да и третий артефакт, находящийся у известного в Зоне скупщика по кличке Курильщик, был пока в недосягаемости. «Берлога» неплохо защищена, выкрасть его не удастся, а продавать Курильщик отказывался. Седой предпринял столько усилий… И пока что всё зря.
Впрочем, это как посмотреть. Один «слизень» у него, к тому же появились подопытные, на которых действие артефакта можно испытать в лабораторных условиях. И у него имелась лаборатория, где это можно сделать, — место, неизвестное никому из тех людей в правительстве, перед которыми Седой был вынужден отчитываться о своей деятельности. Это давало ему большие преимущества. Такие, что он рассчитывал вскоре сам стать «человеком из правительства». И при этом не выпускать НИИЧАЗ из своих рук. За организацией большое будущее, — по сути, она сможет контролировать всю Зону. Вернее, он, Седой, сможет. Для этого нужны «слизни», все три, и «ментал», и тогда при помощи бесконечности, к которой «ментал» даёт доступ, он подчинит тех, кто, как Седой подозревал, до сих пор прятался где-то на ЧАЭС в жизнеобеспечивающих капсулах, тех, по чьей вине и возникла Зона и которые оставались незримыми кукловодами, дёргающими за ниточки этого мрачного мира.
Но даже без «ментала» возможности открывались большие. Ведь у «слизня» была одна хитрая особенность, о которой Седой догадался совсем недавно и вполне случайно. Благодаря ей власть над людьми — во всяком случае, над теми, кто находился в непосредственной близости, — увеличивалась почти до абсолютных пределов.
Сильнее всего на свете Седой не любил, когда нарушался установленный им порядок. Он всегда планировал всё наперёд, с болезненной скрупулёзностью, учитывая все нюансы и мелочи, просчитывая каждый свой шаг — свой и ближайшего окружения. Вот и сейчас порядок действия был четко определён: его личный вертолёт летел от Периметра до места, где спрятана лаборатория, ровно столько времени, сколько он и выделил пилоту, который сел именно там, где и хотел Седой; потом двое охранников вывели наружу подопытных со связанными за спиной руками и тёмными мешками на головах, и не успел Седой коснуться едва заметной кнопки в углу железной двери, как из скрытого динамика раздался голос Геры:
— Впускаю.
Гера был лаборантом, одним из двух людей, работающих здесь. Второго, главу лаборатории, называли Петраркой. Это было его кодовое имя в организации, так тщательно отстраиваемой Седым на протяжении последнего года. Талантливый учёный. И слегка безумный. Из-за этого он часто нарушал установленный порядок, и потому Седой не любил его, но заменить Петрарку было некем. Пока что.
Один за другим щёлкнули хитроумные замки, и дверь отъехала вбок. В тускло освещённом коридоре маячила фигура в белом халате. Седой оглянулся. Лопасти уже не вращались, вертолёт стоял метрах в десяти от двери, уставившись на неё стволом пушки. В оружии Седой не разбирался, но знал, что это хорошая пушка, способная защитить его персону во время опасных полетов над Зоной. Двое охранников (Седой и про себя, и вслух всегда называл их только Первый и Второй, потому что старался не допускать в свою жизнь слишком много людей с именами, а у него уже были Владлен и Гнедиш, поименованные охранники, так что пусть эти двое навсегда остаются Первым и Вторым), так вот, они стояли рядом, придерживая за плечи подопытных. Первый подопытный, высокий и худой, стоял неподвижно, наверное, пытался на слух определить, что происходит. Второй подопытный (вообще-то это была она, но Седой продолжал думать о ней как о Втором подопытном, потому что не любил женщин, которые были склонны чаще, чем мужчины, нарушать установленный порядок) — Второй подопытный вовсю крутил головой, переступал с ноги на ногу и что-то бубнил из-под мешка.
