Они не пришли ни к какому определенному решению, не считая того, что их будущее рисовалось в мрачных красках. Энцельман хотел присоединиться к силам Дома Куриты. Тогда, по крайней мере, ему не придется сталкиваться с антиоберонским предубеждением аборигенов Треллвана. Лори не была уверена в этом, но все равно слушала его внимательно.
Гарик был на два стандартных года моложе Лори. Его резкие, почти чванливые манеры и нарочитое отсутствие задумчивости убеждали ее, что она никогда не подружилась бы с этим парнем, если бы он не являлся единственным человеком на несколько сотен световых лет, с кем она могла излить душу.
Не всю, правда. Она не могла разделять с ним душевную боль и смятение, которые терзали ее сердце. Почему она продолжала думать о Грейсоне?
— С Драконами не будет лучше.
— У нас нет другого выбора, во всяком случае я не вижу, — сказал Гарик. — Если мы останемся на Треллване, то нам светит только тюрьма… или смерть. Они обожают оставлять людей в пустыне без всякой защиты.
— Может, мы и не нужны Драконам? — Она вспомнила выправку и лоск легионов, высаживающихся из шаттлов. Это были профессиональные солдаты, в полном смысле этого слова.
— А может, и нужны. Техи всегда требуются. А война уже закончилась. Это значит, что они станут вербовать и обучать их для следующего проекта, каким бы он ни был.
— Думаешь? — Ей было интересно, где Грейсон. В этом периоде он, вне сомнения, будет с Марой, но где окажется после этой встряски в руководстве? Генерал Адел не собирался оставлять его у руля такой мощной силы, как боевые роботы. Уже просочились сообщения о насилии, когда подразделения службы охраны приказывали милиции расформироваться, и распространялись слухи, что генерала Варнея поместили под арест.
В один и тот же момент они оба услышали вой винтов скиммера на воздушной подушке снаружи здания. Когда Лори выглянула из-за занавески, она увидела, как из военного катера вылезают пятнадцать или двадцать охранников и устремляются к ее двери. Было очевидно, что это не светский визит.
Они быстро оделись и уже натягивали ботинки и куртки, когда в дверь начали дубасить.
— Сюда, — сказала Лори. Проскользнув через стеклянную дверь в противоположной части квартиры, они вышли в замкнутый дворик позади здания и быстро перебрались через улицу, двигаясь в направлении штаб-квартиры группы.
Перед старым милицейским арсеналом звучали беспорядочные трескучие выстрелы, но признаки нападения отсутствовали. По улицам, и так уже забитым паникующими гражданами, сновали войска, милиция и солдаты службы охраны. Казалось, что каждая группа двигалась совершенно стихийно.
У двери арсенала Лори и Гарика встретил капитан Тор с пистолетом МР-20 в руке. Позади него стоял сержант Рамага без пальто. Рамага вздрагивал от холода.
— Лори! — воскликнул Тор. — Ты еще жива!
Даже Рамага, казалось, вздохнул с облегчением.
Внешне сержант Рамага не выражал своего недовольства положением Лори в подразделении и тщательно поддерживал нейтралитет в отношениях с ней. Он улыбнулся Лори и сказал:
— Мы собирались идти за тобой. Мы слышали, что охранники отправились к тебе…
— Но как?
Рамага дернул головой в сторону арсенала.
— Мы настроили рацию «Страуса» на их операционную частоту. Служба охраны, как обычно, качает права. Министр провозгласил себя королем, и никто не знает, что случилось с Джеверидом. Неприятности начались, когда подразделения службы охраны начали разоружать милицию.
— А что будет с группой?
— Час назад пришел приказ. Нам нужно встать по стойке «смирно» и ждать, когда капитан Нолем возьмет нас под свое крыло. Кажется, нас передают Драконам.
— Драконам?
— Лори, — лицо Тора поморщилось от беспокойства. — Есть вести и похуже. Они взяли лейтенанта. Мы перехватили сообщение, что его отправили в штаб-квартиру охраны прямо из Дворца.
Неважно, сколько боли и гнева девушка чувствовала в отношении Грейсона, но она определенно не останется в стороне, пока охранники силой удерживают его, однако весьма вероятно, что Грейсон уже никогда не выйдет оттуда, раз они его захватили.
Она взглянула на Тора.
— Рен… «Страус» готов?
— Мы разогрели его, когда начали подслушивать.
— Слушай, свяжись со всеми нашими людьми, с какими сможешь. — Затем она быстро проинструктировала Рамагу и Тора. — Нужно взять «Стингера» и «Шершня», зарядить и вывести из города.
Она не знала, куда они двинутся. Пожалуй, в горы. Проклятие, подумала она, если бы только Грейсон был здесь. Он знал этот мир, знал местность и где они могли бы спрятаться. Одно лишь было ясно. Им нельзя оставаться на месте.
— Сержант, капитан Тор… Я рассчитываю на вас. Соберите всех, кого сможете. Здесь, в штаб-квартире, образуйте периметр и удерживайте его. Разошлите все скиммеры за нашими людьми. Город будет в осаде еще много часов, поэтому нужно суметь прорваться. Не связывайтесь с охраной. Постарайтесь просто избежать их и вызовите капрала. Пусть он соберет отряд поддержки.
— Куда ты направляешься? — встревожился Рамага.
Лори не ответила. Она уже мчалась к «Страусу».
Отряд охранников конвоировал Грейсона через дворцовые земли и улицы, заполненные людьми, к штабному зданию. В подвальном этаже имелись тюремные камеры, а снаружи вышагивал взводный патруль вооруженных и бронированных солдат.
Пока его вели вниз по лестнице, Грейсон слышал, как вдалеке публика пережевывала на все лады известия о том, что Треллван становится теперь частью славного братства Драконов. Людям приказывали разойтись, вернуться по домам и ждать дальнейших новостей. Толпа, однако, не проявляла ни малейшего желания расходиться.
Его камера была довольно чистой, с койкой, стулом, столом, раковиной и унитазом. Голые электрические лампочки, болтавшиеся у высокого потолка, отбрасывали на толстые каменные стены резкий желтый свет. Камера была оборудована стальными решетками с встроенной в них электроникой. Грейсон понимал, что уже не выйдет отсюда без особого разрешения.
Он тяжело опустился на койку, чувствуя, как усталость, словно тяжелый рюкзак, давит на плечи. Подумать только, что Станник — теперь король Треллвана! Грейсон понимал, что главный министр все время работал для достижения этой цели, а он и группа послужили лишь как два дополнительных вклада в борьбу Станника за укрепление власти. Тот факт, что его использовали, почему-то не так угнетал Грейсона, как то, что он не сможет больше продолжать мстить убийцам отца. Именно это грызло его душу и давило бессильной яростью.
