На пути в рубку ему попался Виталь.
– О, капитан, не подскажете, где у нас на «пилигриме» хранится такое забористое пойло? Я тоже не прочь оттянуться, – он заржал.
Лад хотел ему что-нибудь ответить, но голова еще плохо соображала, поэтому он просто отправил Зорина к Темным звездам, а насчет «пойла» велел спросить у Петера.
В рубке дежурил Рудольф, он без лишних слов налил капитану сок рории и рассказал последние новости.
– Алонсо проверил журнал – вчера снова была несанкционированная передача, как раз в то время, когда они сюда пришли с Пловцом и Аниес.
– Как она?
– Нормально. О приборную панель ударилась, как и предположил ее брат. Легкое сотрясение, сейчас голова болит. Калугин вернется, еще посмотрит.
– Он не появлялся?
– Трап с ночи еще поднят, – ответил штурмовик.
– Так ты думаешь, что это существо пользовалось нашей системой связи?
– А вы так не думаете? Просто больше некому.
– Первые записи Алонсо обнаружил, когда мы были на Джеррико… Сколько же эта тварь была у нас на корабле?!
– Похоже, что довольно долго.
– Скажи всем, и я сам потом объявлю, чтобы держали рот на замке. Не знаешь, Сен-Лиз не звонил?
– Кажется, нет.
Ладимир кивнул и пошел назад в каюту. Софи там уже не было. Капитан принял душ, побрился, кривел себя в порядок, надел новый мундир и направился в кают-компанию. Команда уже собралась. Здесь были все кроме Аниес, оставшейся в каюте, и Алонсо, сменившего Рудольфа на посту в рубке. Едва Лад вошел, как запах свежеприготовленной еды начал дразнить обоняние, Каменев понял, что голоден. Он сел за стол и с удовольствием начал есть.
– Капитан, вы меня слышите? – внезапно раздался из переговорного устройства голос доктора Калугина.
Петер удивленно выпучил глаза и потянулся к коммуникатору:
– Док, ты на корабле?!
– Да.
– И давно?
– Со вчерашнего дня.
– И где ты был?
– Здесь, в лазарете.
Лад и помощник переглянулись. Последний покачал головой и пробормотал:
– Это что-то невероятное! – Потом произнес вслух: – Док, ты в курсе, что ты – чудо?
– Да… то есть, нет… какая разница?! – В голосе Калугина зазвучало раздражение. – Капитан меня слышит?
Петер сразу скорчил недовольную мину:
– Да, док. Он тебя слышит.
– Простите, капитан, вы не могли бы подойти в лабораторию?
– Док, ты можешь дать человеку поесть? – ответил помощник. – Мы спали этой ночью часа два и не жрали со вчерашнего обеда. Ты сам-то когда ел последний раз? У нас, кстати, для тебя подарочек есть.
– Да-да, спасибо, но… это крайне важно.
– Говори, что там у тебя?
– Думаю, лучше прийти в лабораторию.
– Может, ты ненароком откромсал свою бестолковую голову и хочешь, чтобы мы ее пришили обратно? Если так, то не надейся. Говори, что у тебя, или отвали, как поедим – так придем.
– Я… ну… понимаете…
– Все, док! До встречи…
– Нет, стой! Я думаю, что госпожа Стюарт-Валенсия жива! – выпалил Калугин.
В кают-компании повисла мертвая тишина. Все взгляды были устремлены на капитана. Ладимир побледнел и замер в напряженной позе.
– Док, я все понимаю – формалина нанюхался, вина выпил, – негромко проговорил Петер, – но это не смешно.
– Ну, я же сказал, что лучше прийти сюда, я бы все объяснил, – извиняющимся тоном ответил доктор.
Помощник повернулся к Ладимиру, а тот уже поднялся и, не произнеся ни слова, быстрым шагом направился в лазарет.
Остальные вскочили с мест вслед за ним, но Петер резко остановил их.
– Всем сидеть! – рявкнул он, сделав свирепое лицо и выставив указательный палец в сторону стола.
– Да пошел ты, – безобидно сказал Рудольф и прошел мимо него.
– Вот-вот, – поддержал напарника Виталь.
В лазарете док ждал их, сидя за компьютером.
– Капитан, – приветственно сказал он, вставая из-за стола.
– Здравствуйте, доктор, – холодно ответил Ладимир. – Итак, я здесь. Я вас слушаю.
Позади капитана собрались все, кто был в кают-компании, когда Калугин высказал свое предположение. Оказавшись перед аудиторией, док занервничал, потер друг о друга ладони, поджал губы и наконец сказал:
– Я считаю, что Валенсия жива.
– Каким образом?
– Судя по всему, перед вами на Мессине разыграли спектакль.
– Что это значит, док? Какой спектакль и кто разыграл?
– Это значит, как я уже сказал, что госпожа Стюарт жива. На вопрос: «Кто это все организовал?» – я затрудняюсь ответить, поскольку не знаю. Но в чем я абсолютно уверен, так это в том, что на Мессине погибла не Валенсия, а ее клон.
– Что?! – переспросил Каменев.
Калугин заулыбался. Но в этот момент Ладимир схватил его за грудки, рывком вытащил из-за стола и припечатал к стене, сшибая на пол колбы и инструменты со стоек.
– Какой клон? – процедил Лад.
– Я понимаю ваши чувства, капитан, но будьте добры меня отпустить, – спокойно сказал доктор, по-прежнему улыбаясь.
Каменев еще некоторое время сверлил его взглядом, но потом отпустил.
– Извините, Иван, мне следовало держать себя в руках…
– Ничего, все нормально. К тому же я действительно виноват – мне следовало провести эти анализы сразу, но у меня дошли до них руки только когда мы дрейфовали в неизвестности. Кстати, не выяснили, где мы все-таки были?
– Еще нет, док. Мы потом вам все расскажем. Сейчас слушаем вас?
– Я в принципе все сказал: на Мессине был клон. В ее крови к мышцах я обнаружил наннитов.
– И что? – нахмурившись, спросил Петер. – Их могли ввести ей, чтобы контролировать и не дать сбежать. У Рудольфа спроси, он с этим хорошо знаком.
– Не спорю, – Калугин кивнул. – Но тем не менее я настаиваю на своем. Кроме наннитов есть и другие признаки – структура костей, мышечной ткани и конечно, головного и спинного мозга. Вчера у меня не было этих данных, но мне пришло в голову, что обычно при убийстве судмедэксперты проводят полное обследование, но с госпожой Стюарт случай особый, поэтому они ничего не делали. Тем не менее всегда берут контрольные пробы-образцы из тела жертвы, это стандартная процедура. Поэтому я пошел в полицию…
– А в полиции… – недоверчиво спросил помощник капитана, – встретили тебя с распростертыми объятиями?
– Нет, – смутился доктор, – но имя капитана Каменева и пара тысяч империалов открывают любые двери. Вы простите, капитан, что я так…
– Ничего, док, продолжайте!
– Я вернулся на корабль и провел анализ образцов ткани, мозга, костей. Это клон – я не сомневаюсь.
На несколько секунд в лаборатории воцарилась тишина. Лад с Петером переглянулись, и капитан снова посмотрел на доктора:
– Но как это возможно? Насколько я знаю, процесс выращивания копии длится девять месяцев.
