– Режиссер Ходор Чупачупс! – представила маэстро Вера и зарделась. – Настоящее чудо, что он согласился работать с нами над постановкой «Арены смерти».
– Что вы, что вы, Верочка! – ответил маэстро хорошо знакомым Антону голосом. Танкист сотни раз слышал этот голос в кино и по телику. Маэстро, безусловно, было приятно.
– Это Антон Левицкий. – Вера пихнула танкиста в бок, заставляя подать режиссеру руку. – Восходящая звезда нашего шоу.
– Я видел ваш фильм! – Антон хлопнул Чупачупса по ладони. – «Пикник на обочине»! А почему у вас Шухарт – негр? Он же вроде был рыжим по книге? И даже имя у него было – Рэд, что означает – «рыжий». А у вас – негр…
Чупачупс торопливо побрызгал на ладонь антисептиком.
– Надо же! Танкист – и тот в критики подался! – По пафосу его речи было не понять, обиделся режиссер или отыгрывает придуманную им же самим роль. – Вы хоть раз видели рыжих негров? Мы тоже – нет. Кстати, в курсе, что мы вас убиваем на фоне недостроенного ядерного реактора и ваш танк красиво догорает вместе с закатом?
– Как это – убивают? – опешил Антон.
– Да не по-настоящему! – Вера погладила его по плечу. – Но выглядеть будет конкретно! Могу рендеры показать, мы приготовили заранее несколько вариантов. Но во всех случаях – обещаю! – смерть будет героической.
Антон огляделся. Вокруг царила все та же суета. Работал кран с камерой, администраторы бегали туда-сюда, разговаривая по телефонам. К Вере выстроилась целая очередь компьютерщиков с планшетами и ноутбуками, полный и немолодой рабочий в сером комбезе взобрался на ствол «Шарки» одного из «Лисов» и стал со знанием дела рисовать на броне башни разводы гари при помощи баллончика с черной краской. Над ареной, точнее, над гигантской съемочной площадкой, пролетела пара беспилотников-квадротоптеров, оснащенных камерами.
Здесь он точно был не на своем месте.
– Понимаешь, – взялась торопливо пояснять Вера. – «Арена смерти» не вся такая. Но это прибыльное шоу, и нужно хотя бы часть его держать под контролем. Потому что так оно становится очень выгодным и удобным инструментом. Мы инсценируем твою смерть, ни у кого не возникнет даже сомнения. Получишь новые документы и деньги. А лучше – не деньги! Лучше пару капсул с гелием-3! Деньги – ничто, энергия – все! Отсидишься, убежище можно найти и в Лагуне, и вне ее.
Антон освободил руку.
– Не уверен, что из меня выйдет актер…
На лице Веры появилось умоляющее выражение, и Антон поспешил отвести глаза.
– Нуб!
Окрик заставил Антона вздрогнуть. И не потому, что кто-то в этом храме фальши дерзнул оскорбить его – лейтенанта, профессионала, а потому, насколько знакомо прозвучали и голос, и интонация.
Распихав менеджеров и компьютерщиков, к Антону пробился человек в комбинезоне танкиста. Человек припадал на обе ноги, и лицо его рассекал шрам от не старой, но уже хорошо зажившей раны.
– Сэнсэй! – узнал наставника Антон. – А ты зачем здесь?
В памяти всплыла ненастная ночь в Морозово и бой с налетчиками «Селеннафтагаза». Подполковнику Владу Энгельсу, позывной Вольдемар, в том сражении здорово досталось.
– По крайней мере – не для бальных танцев!
Вольдемар задрал штанины, демонстрируя металл и пластик кибернетических протезов.
– Я в шоке! – признался Антон.
– Подполковник Энгельс – наш военный консультант, – Вера приветливо улыбнулась Вольдемару. – Следит за тем, чтоб картинка на экране соответствовала действительности.
– Рад тебя видеть, салага. – Вольдемар хлопнул Антона по спине. – Помню-помню, как ты собирал мои ошметки по лужам, чтобы спасти как можно больше от старого сэнсэя. Теперь я расплачусь с тобой той же монетой. «Селеннафтагаз» меня списал без выходного пособия, и я поставил для себя на корпорациях крест. Не дай загнать себя в котел, не позволяй, чтоб тобой жертвовали, как пешкой. Погибни в «Арене» как наемник «Гелий Про» сегодня и возродись завтра, как свободный человек и владелец энергоресурсов. И когда они там, на Земле, и здесь, на Луне, вцепятся друг другу в глотки клыками и самоуничтожатся, ты и сотни таких, как ты, возьмут ответственность за выживание человечества на себя. Наша «Арена смерти» – это лоботомия. Пройди ее и излечись от либерально-корпоративной реальности, выбери жизнь!
Антон смотрел на Веру, а она с сосредоточенным видом листала на планшете нарисованные сцены танковых сражений.
Тогда Антон перевел взгляд на Вольдемара, собираясь сказать фразу, которую ему в последнее время частенько приходилось повторять: «Я – пас». Но тут зазвонил телефон, внутригородская сеть Лагуна-Сити на этой зеленой карте работала на пять делений.
– Вернись на базу, ты нужен, – прозвучал в трубке голос Босса.
Антон сухо кашлянул и отключился.
Генсек позвонил прямо в пункт управления «Осой». Прокофьев включил громкую связь, чтобы в разговоре мог участвовать каждый член экипажа.
– Здравствуйте, товарищи! – бодро поприветствовал нас Хрущев. – Как служится на Луне?
– На Земле ли, на Луне ли, Никита Сергеевич, – служим Советскому Союзу! – так ответил командир.
Хрущев захихикал.
– Доложили мне о римской цифре «двадцать четыре», или что вы там писали-писали, но не дописали… Так, Дорогов Владимир Владимирович?
– Так точно – «двадцать четыре», товарищ Хрущев! – отчеканил Дорогов.
– А как по мне, так лучше бы вы там «х…» начертили! – захохотал генсек. – Пусть знают наших!
Мы невольно тоже стали похихикивать. В последние дни нервное напряжение зашкаливало, «танковый кулак» собирался стереть с лица Луны штатовскую базу, мы же подошли к границе Залива Радуги, но… долгий день сменился такой же долгой ночью. Наши «Осы» «спали», спрятавшись в складках рельефа. И энергии в их аккумуляторах оставалось ровно на то, чтобы в нужный час выйти из гибернации и подставить рассвету солнечные батареи. Все жутко волновались, вдруг у американцев есть в загашнике что-то такое, что снизит зависимость Хаундов от солнечного света? Вдруг, пока мы будем дремать, они перебьют наших «Ос», как сонных мух?
– Есть, товарищ генеральный секретарь. В следующий раз обязательно напишем х…, – сказал командир.
– Вот зря вы сразу не написали, товарищи! – Хрущев был определенно в настроении. – Эх вы! Орлы с куриными перьями! Я бы позвонил товарищу Никсону в Белый дом и сказал: «Разуй глаза, зараза, даже на Луне знают, кто ты есть на самом деле!»
В общем, мы были рады, что предрекаемый отцами-командирами скандал не случился и что генсека наша маленькая шалость позабавила. Само собой, ничего путного в этой затее не было, сиюминутное бахвальство – это одно, а использовать Луну вместо забора, чтобы написать пару бранных слов, – это другое. Но какова была поставленная перед нами задача, таковы были и наши ответные действия. Пусть другие, те, кто обязательно придут за нами, поступят лучше и мудрее.
