Но он заставлял её смеяться, он был быстр и ловок, а эти глаза... глаз такого цвета она никогда не видела. Они были как расплавленный изумруд, живой и яркий.
Поэтому она и прихорашивалась.
У дальнего конца барной стойки пара главстаршин обсуждала вслух чей-то якобы побег с тюремного уровня. До Мимы донеслись слова одного из них:
– Я слышал, их было девять, и один – джедай.
Другой старшина рассмеялся:
– Надо ли напоминать, что джедаи в наши дни – большая редкость?
– За что купил, за то и продаю, Тинн.
– Да я тоже об этом слыхал. Говорят, там было полсотни повстанцев под предводительством пяти джедаев. Они захватили суперлазер и принялись палить по звёздным разрушителям. Конечно, большая пушка ещё не действует – уж мне ли не знать. Но почему бы не ввернуть её для красного словца?
Первый старшина расхохотался и сделал глоток эля.
– А ведь похоже на учебную тревогу, а? На дурацкую учебную тревогу.
Второй ответил:
– Могу поспорить, к концу войны будут рассказывать, как целая армия повстанцев едва не уничтожила станцию. Подобные истории возникают постоянно. Один чувак плюнул на палубу, а в результате говорят, что станцию захватили повстанцы.
Первый опять засмеялся.
– Ну да. Ещё потом расскажут, что усмирять их прислали Пятьсот первый легион[26].
Оба захохотали.
Мима улыбнулась. Она тоже слыхала подобные россказни. Мима не могла даже приблизительно взять в толк, зачем приукрашивать правду или что-то сочинять, когда реальность намного фантастичнее?
Тви'лека обнаружила, что смотрит на дверь. Ратуа вошёл лёгкой, танцующей походкой, будто он был здесь хозяином, поймал её взгляд, улыбнулся и направился к бару. Приблизившись, осмотрел её с головы до ног откровенно оценивающим взглядом.
– Твой вид может спровоцировать массовые беспорядки.
К своему удивлению, она залилась румянцем.
– А твой вид говорит, что тебе не помешает выпить, – ответила она. – Что будешь?
Он засмеялся.
– Что-нибудь необычное.
– Что конкретно?
– Удиви меня. Сделай что-нибудь экзотическое. Что-нибудь дорогое, чтобы оправдать моё присутствие, а то я занимаю место и отвлекаю твоё внимание.
– Не думаю, что у нас есть что-то настолько дорогое.
– Ты поразила меня в самое сердце. – Он положил руку себе на грудь – туда, где у человека должно быть сердце. – И вот я ищу убежища, пытаюсь избегать неприятностей...
– По-моему, ты и есть неприятность, Ратуа, – произнесла Мима. – Вероятно, мне стоит держаться от тебя как можно дальше.
– Возможно, – согласился он уже более серьёзно. – Но это же неинтересно.
Мима приготовила ему простенький коктейль с большим количеством алкоголя, какими-то красителями и подсластителями. До сих пор она ни разу не видела его пьяным – по крайней мере, этого не было заметно. "Гиперактивный метаболизм", – решила она.
Мима поставила перед Ратуа стакан, положила руки на стойку и наклонилась.
– Всё интересное начинается с правды. Кто ты?
Он вздохнул и пару секунд помолчал.
– Я всегда считал, что необходимость выяснять правду обычно сильно преувеличивают.
– И всё-таки...
– Ладно.
Он сделал большой глоток для храбрости и заговорил:
– Я Силот Ратуа Дил, второй сын Первого советника Нагата Керис Ратуа и его третьей жены Филы Дерин. В последнее время жил на планете Безнадёга, куда меня сослали за преступление, которого я не совершал – хоть и не могу утверждать, что являюсь законопослушным гражданином.
– Так ты не шутил?
– Нет.
– А что это за преступление?
– Оказался не к месту и не ко времени. Меня осудили за компанию.
– А как ты попал сюда?
– Сбежал.
– Правда? Вот так просто взял и сбежал?
– Не хотелось бы смущать тебя подробностями...
– О, пожалуйста, посмущай меня. Сейчас меня так редко смущают.
– А тебя не смущает, что я беглый каторжник?
Мима выпрямилась, сложив руки на груди.
– Ты прекрасно знаешь, что нет. Иначе бы не признался.
– Я надеялся на это. А ты требовала правды.
– Требовала и буду требовать. Мне хочется знать, во что я собираюсь влипнуть.
Мгновение Ратуа изучал стакан, затем поднял взгляд, и ей пришлось почти физически напрячься, чтобы не поддаться серьёзности этих необыкновенных глаз.
– Хорошо. Если ты настаиваешь.
– Что ты сделал такого, что заслуживает тюрьмы?
– Я промышлял контрабандой. И не только. Но ничего связанного с насилием.
– Это хорошо. – Мима налила ему ещё. Ратуа улыбнулся и поднял глаза.
"Улыбайся и смотри на меня своими глазищами, сколько влезет, – подумала она. – Если понадобится, я дам тебе от ворот поворот".
– Прежде чем рассказать что-то ещё, подумай хорошенько, Силот Ратуа Дил. Если ты совершил какие-то преступления против Империи, я подвергаю опасности свою кантину, просто разговаривая с тобой. Можешь прямо сейчас встать и уйти, потому что если твоё присутствие будет угрожать мне и тому, что даёт мне средство к существованию, ты поймёшь, почему моя кантина имеет такое название.
Он пристально посмотрел на Миму.
– Я думал, что ты имела в виду себя.
– Верно.
– Хорошо, – сказал Ратуа. – Будь ты другой, я бы с тобой и не заговорил.
"Звезда Смерти", комната отдыха № 17а
Нова устал. Преподавание терас-каси не входило в его служебные обязанности, а теперь, когда слухи о его уроках разошлись, у Новы было уже четыре группы по двадцать пять учеников. Каждый вечер, сменившись с дежурства, он проводил два занятия по полтора часа. Потом он чем-то перекусывал, шёл к себе, принимал душ, падал на койку и отключался.
Из-за такого расписания он всё время был занят по горло.
Это позволяло поддерживать форму, но спал он всё равно плохо. Дурные сны, иногда приходившие к нему ещё во время службы на тюремной планете, после переезда на станцию стали повторяться чаще, причём некоторые были чрезвычайно жестоки и реалистичны. Просыпаясь, он нередко обнаруживал, что сердце бешено колотится, а одеяло промокло от пота.
Нова не понимал, почему так происходит. Он подумывал сходить на обследование, чтобы убедиться, что с мозгами всё в порядке, но продолжал надеяться, что ночные тревоги пройдут сами собой. В конце концов, он решил, что ещё немного подождёт, а потом всё-таки сходит к врачу. Может, здесь в воздухе есть что-то, с чем не справляются фильтры.
Да и где он выкроит время для похода в медотсек?
