Никого.
Стрельба слегка поостыла. Потом резко оборвалась. Неужели все? Убили? Но кого? В углу я заметил какие-то торчащие из-под земли тряпки. Кинулся к ним и стал тащить их, раскапывать землю и снова тащить. Пока не вырвал с хрустом останки человека в халате. Он уже давно истлел. Только кости, обтянутые кожей.
Ну, и на хрена он мне?
Потом я сказал «мама» и начал сдирать с его лица кожу. Она сходила с черепа довольно легко. Была сухой и хрупкой. Сняв лоскут кожи примерно до плеч, я насыпал себе на голову песка и тщательно размешал, втирая себе в волосы. Потом надел халат, прихватил автомат и выскочил из развалин.
Стрельба возобновилась. Новый приступ? Сориентировавшись по звукам, я побежал вдоль стены. На мое счастье, в конце зиял приличный провал. Передо мной открывалась небольшая площадка.
Стрельба слева пошла одиночными. Справа припустили долгими густыми очередями. Площадку пересекала неглубокая канавка. Наверное, когда-то это был арык. Я нацепил на себя кожу, обмотал ствол автомата тряпкой, запахнул халат и быстро перебежал в канаву. Прополз чуть вперед, но так, чтобы из-за угла, откуда палили штурмующие, меня не было видно. Я молил Бога только об одном — чтобы поблизости не оказалось снайпера.
Улегшись поудобнее на живот, ногами к площадке, я положил автомат под себя, чуть распустил халат и присыпал себя песком. Наружу выглядывал только мой глаз и край черепа с почерневшей кожей. Я надеялся, мой «прикид» вполне сойдет со стороны за истлевшего покойника.
Стрельба слева прекратилась. Справа тоже примолкли.
Я ждал. В любом случае, чтобы добраться до Колчина или Шархеля, им придется пересечь площадку. Иначе они давно бы уже взяли его с флангов.
Тикали в мозгу секунды. Я лежал не шевелясь.
Наконец заскрипели шаги. С противоположного края из-за угла осторожно появилась куча мусора.
Aгa! Справа противник. Прямо передо мной куча мусора — то бишь снайпер. Слева — кто-то из наших.
— Колчин! — раздался голос. — Мы знаем, у тебя патроны давно кончились!
— Ты иди проверь! — крикнул в ответ Сашка.
— Выходи с поднятыми руками — останешься жив!
— Пошел ты! Козел! Русские не сдаются!
— Мы тоже русские! Но нас больше! Давай сдавайся! Твои друзья давно уже смылись! Мы знаем, что ты никого не подставлял! Чего тебе бояться?
Я лежал и думал: вот Санька пойдет сейчас сдаваться. На фига они тогда выставили напротив снайпера, если не собираются его убивать?
— Пошли в жопу! — заорал Колчин. — Не стану к вам выходить!
— Слушай, хватит паниковать! — увещевал все тот же голос. — Ты устал, мы устали! Давай мы сейчас выйдем без оружия к тебе, а ты нам навстречу! Переговорим!
Минута на размышление.
— Ладно! — крикнул Колчин.
Вот оно. Он выйдет — и его шлепнет снайпер.
Я напрягся. В принципе, я сейчас как раз в зоне видимости снайпера. Но раз я до сих пор жив, он меня принял за истлевший труп. Двигаться мне пока рано. Он может заметить.
Позади захрустели шаги. Я поднял глаза наверх, надеясь ухватить появление Сашки как можно раньше. Показались ноги и смотрящий вниз ствол автомата. Куча мусора за углом чуть шевельнулась. Ага! Снайпер припал к окуляру? Когда станет стрелять? Дойдет ли Колчин до противника? Они сначала поговорят или его застрелят сразу? Когда мне стрелять?
Колчин прошел еще несколько метров и остановился. Встал как раз между мной и снайпером. Идиот!
К Колчину подошел Женя. Демонстративно показал пустые ладони и заиграл резиновой улыбкой:
— Я безоружен, Саша.
— Настоящий мужчина всегда вооружен по крайней мере одним орудием насилия, — серьезно сказал Колчин.
— Все шутим?.. Давай поговорим откровенно. Я думаю, что твой друг нас всех подставил. Извини, мы тогда не разобрались. Спешка, бой, стрельба. К тебе у нас нет никаких претензий. Но вот друга твоего надо найти. Ты знаешь, где он прячется?
Я тем временем по миллиметру полз вперед. Чтобы выйти на прямую линию к куче мусора.
— Знаешь что, дорогой мой… — задушевно сказал Сашка Колчин. — Леша мой друг. Я ему верю. Мы с ним по жизни столько дерьма вместе хлебали. А тебя я не знаю. Ты мне никто. Может, это ты все придумал? Может, ты с Москвой даже не разговаривал? Почему мы должны тебе верить?
Знак! Наверное, Женя должен подать знак снайперу.
С величайшей осторожностью, как сторож на пороховом складе, я выдвинул из канавки подствольник. При этом ствол автомата врылся в землю.
— Думаю, ты просто не знаешь, где он, — вкрадчиво сказал Женя.
Пора! Я чуть приподнял подствольник и нажал на спуск.
В этот день мне чертовски везет! Граната пошла аккуратно над землей и с громким хлопком порвала кучу мусора на ошметки.
От неожиданности Колчин со спецназовцем подпрыгнули и прыснули в стороны.
Я вскочил на колено и выдал длинную очередь в убегающего Женю. Ни фига не попал!
— Колчин! — заорал я, срывая кожу покойника. — Это я! Я пришел за тобой.
Сашка перебежал ко мне:
— Ну, ты меня напугал, едрена мать! «Возвращение живых мертвецов», часть третья!
Мы обнялись. Я передал Сашке несколько магазинов с патронами и гранаты.
— Были такие двое, Кирилл и Мефодий. А вы Хуил и Мудодий, — раздался со стены голос.
Мы вскинули автоматы.
На землю спрыгнул Шархель.
— Где ты этому научился? — спросил он.
— Не знаю. Само придумалось.
— Я сам от страху чуть со стены не свалился, когда ты вскочил.
— А ты где был все это время? — спросил Шархеля Колчин.
— Я на стене лежал, за Женей присматривал. Потом снайпера увидел и уже собрался стрелять, как вижу, вылетает из-под земли граната, потом встает покойник и начинает палить. Теперь эти ребята решат, будто все здешние покойники перешли на нашу сторону.
— Надо сматываться! — сказал я. И добавил виновато: — Я там завалил троих… из подствольника.
— Я слышал стрельбу. Но никак не мог тебя найти, — кивнул Шархель. — Только вот когда Сашка начал палить, я уж сообразил, где вы.
Колчин выглянул из-за угла. И тут же спрятался. Стенку покрошила автоматная очередь.
— Ни фига они покойников не боятся! — чертыхнулся я.
— Все, удираем! — вскочил Шархель.
В ту же секунду небо пронзительно засвистело и ухнуло на землю где-то впереди нас. Камни вылетели с тучей песка, охватили куполом и стали медленно оседать.
Минометы! Откуда?!
Снова засвистело, ухнуло. Опять свист. Нас крыли минометами со всей военной дури. Как известно, военным только стоит начать стрелять, и потом их фиг остановишь. Это для них как наркотик.
Шархель схватил нас с Колчиным за шкирки и потащил куда-то в развалины кишлака.
— Они не ушли! Не ушли! — орал он на бегу. Он залетел в какие-то развалины. Мы кинулись следом. Он с разбегу проломил глиняную стену.
