— Я никогда не думала в этом ключе, — сказала она, затем замешкалась, — могу я говорить откровенно, комиссар?
— Во всех смыслах, комиссар, — ответил я, потешаясь над ее формализмом.
— Я полагаю, что должна извиниться, — сказала она, совершенно поймав меня врасплох, — честно говоря, когда мы впервые встретились, я думала что, ваша репутация, должно быть, значительно преувеличена.
— Я знал, что мы хоть в чем-то придем к согласию, — сказал я, выдавая правду за шутку и, таким образом, усиливая ее впечатление о скромности, которую, кажется, все приписывали моей персоне. Уголки губ Форрес приподнялись в улыбке, потом она спешно стерла с лица все признаки веселья.
— Они привыкли рассказывать о вас в Схоле Прогениум, — сказала она, — делая вас, таким образом, каким-то идеалом, к которому мы должны стремиться.
— Я бы никому не посоветовал этого, — ответил я столь же искренне.
— Так что когда я встретила вас лично, — упорствовала она, — полагаю, была несколько разочарована. Вы казались таким…
— Человечным? — предложил я, и она серьезно кивнула.
— Мы все такие, — сказал я, — гвардейцы, СПО, гражданские…
Я прервался, чтобы учтиво кивнуть Изембарду.
— Даже он, хотя не поблагодарит вас, если скажите ему такое. Это делает нас сильнее и гарантирует победу.
— Да. Что ж, — Форрес пожала плечами, — просто думала, что должна это сказать, вот и все.
— Я благодарен за это, — уверил я ее, — и за вашу искренность.
Что было более чем иронично, учитывая, какими выученными наизусть банальностями я отделался от нее. В любом случае, казалось, это сработало; она выдала сжатую улыбку и пошла к нускуамцам в углу комнаты.
— Магос, — сказал я, когда Изембард, кажется, интерпретировал мое приветствие как приглашение к беседе и задержался около меня, вместо того чтобы занять свое место за столом, — что-то произошло, о чем должны знать все остальные?
— Всему свое время, комиссар, — зачастил он, — Омниссия раскрывает свои секреты медленно. Но один из аспектов нашей работы затрагивает вас, так что я полагаю, вам должно быть интересно.
— Меня? — спросил я, и как вы можете ожидать, ощутив смущение. — Каким образом?
— Замерзшие тираниды, которых вы нашли, — гудел Изембард, — наша предварительная оценка времени, в котором они были погребены, должно быть, ошибочна.
— Очаровательно, — сказал я, пытаясь скрыть свое полное безразличие к этой теме, хотя если бы я осознавал всю значимость сказанного в то время, я уверен, что слушал бы с гораздо большим интересом, — и как долго они пробыли здесь?
— Значительно дольше, — сказал техножрец, — хотя мы все еще пытаемся получить более точные данные, их появление могло предшествовать удару астероида, который сформировал геологический рельеф этого региона.
— Флаг им в руки, — ответил я. Гораздо более насущной проблемой с моей точки зрения был тот бесспорный факт, что рой становится более слаженным и его тактика все более изощренной: как только совещание началось, высказывая это, я потратил мало времени.
— Мы уже видели такое раньше, — уверенно сказала Кастин, — разум улья анализирует тактику против него и соответственно модифицирует свою.
— Склонен согласиться, — сказал Изембард, — если бы не скорость, с которой появляются изменения. Мы начинаем встречать отдельные под-рои, координирующие свои усилия, что стоит далеко за способностями встречаемых ранее синаптических существ.
— Тогда как они это делают? — спросил я, знакомое покалывание ладоней предупредило о появлении серьезных проблем.
— Мы вывели гипотезу, — ответил магос после секундного молчания, что было подозрительно похоже на паузу для драматического эфекта, — что какой-то главный узел разума улья пережил катастрофу, которая сокрушила меньших существ, и впал в спячку вместе с ними. Сейчас возросшая синаптическая активность в нейросети послужила причиной пробуждения, оживляя остальные биоформы.
— Вы имеете ввиду, что биокорабль, который принес их, просыпается? — спросил я, от этой мысли мой желудок скрутило. Изембард глубокомысленно кивнул.
— Это возможно, — сказал он, — хотя если такое судно находилось где-то поблизости к Нускуам Фундументибус, то почти наверняка к этому времени уже дало бы о себе знать. Гораздо более вероятно, что его некоторые фрагменты дополняют особей на поверхности.
— Тогда мы найдем это и убьем, — сказала Кастин, ее лицо было бледным даже для жителя ледяного мира, — до того, как оно окончательно проснется. Если оно окрепнет, то начнет призывать флот, откуда изначально появилось.
— И если это произойдет, — сделал я вывод, — мы столкнемся с полномасштабным вторжением.
Мы посмотрели друг на друга с ужасающим пониманием. Из своего горького опыта мы знали, даже маленький осколок флота мог уничтожить мир в течение недель. С относительно низким и высоко концентрированным населением, даже единственный полностью функционирующий биокорабль, вероятно, мог оставить Нускуам Фундументибус в руинах еще до прибытия ожидаемого нами подкрепления.
— Он может находиться в короне системы? — спросила Форрес.
— Его почти невозможно было бы найти среди обломков комет.
Броклау покачал головой.
— Ему нужно находиться гораздо ближе, чтобы установить надежный контакт с роем на земле, — подчеркнул он.
— Возможно на орбите, каким-то образом спрятавшись?
— Общеизвестно, что корабли-ульи крайне сложно обнаружить ауспексами, — сказал Изембард, — но нет записей о том, что какой-нибудь из них полностью избежал обнаружения на такой дистанции. Контролирующий разум почти определенно где-то на поверхности Нускуам Фундументибус.
— Если все активные ниды в Подветренных Пустошах, значит, и узел улья должен быть тут, — рискнул я высказаться вслух. Изембард наклонил голову.
— Разумный вывод, — согласился он, — хотя он все еще оставляет значительную зону для поисков.
— Слишком большую, — сказала Кастин, — чтобы обеспечить поиск на поверхности, наши силы и так уже слишком сильно растянуты, даже если бы мы знали, где искать.
— А что насчет воздушной разведки? — спросила Брекка, и присутствующий старший офицер СПО покачала головой.
— Все воздушные суда полностью заняты эвакуацией, — сказала она, — мы можем передислоцировать их…
— Нет, — с нажимом вклинилась Клотильда, — безопасность наших граждан должна быть нашим высшим приоритетом.
— Со всем уважением, ваше Превосходительство, — сказала Форрес, — спасение планеты должно быть нашим высшим приоритетом. Конечно же, сопутствующие потери прискорбны, но…
