— Стас! — закричала она.
Он оттолкнул ее, одновременно хватаясь за бинокль.
Лиза нагнулась, высматривая поверх его плеча, — солидный человек в сопровождении шофера поднялся на крыльцо и пропал в темной глубине дома. Машина осталась стоять на дорожке.
— Раз тачку свою они не отогнали, недолго осталось… — пробормотал Стас.
Прошло минут десять, но никогда еще время для Лизы не тянулось так долго.
Наконец эти двое вновь появились на крыльце, а между ними…
Маленькая беззащитная фигурка.
— Максимка! — закричала она.
Ей захотелось кинуться вниз по лестнице им навстречу, и она, наверное, так бы и поступила, если бы Стас вовремя не схватил ее за плечо.
— Теперь все, — сказал он, торопливо сматывая ремешок бинокля, — поехали. Молись, Лизавета…
И он, схватив ее за руку, кинулся вниз по лестнице, направляясь к выбитому окну.
— Быстрее, — торопил он. — Шевелись! Теперь каждая минута на счету.
Лиза не заставила себя упрашивать.
* * *
Максимка прислушался. Точно — гул мотора. Он уже давно понял, что машины тут очень большая редкость. Обычно вокруг было тихо. Очень тихо. Этот доктор говорил, что так и должно быть в загородной больнице. Ну-ну…
На крыльцо уже поднимались. Он отчетливо слышал шаги. Доктор засуетился… Дверь отворилась, и на пороге появился все тот же дядька, что был тут позавчера. Максиму он не совсем нравился. Доктор, тот хоть притворялся что он добрый, а этот сразу как-то раздраженно вытаращился на них.
— Ну что? — спросил он доктора.
Тот пожал плечами.
— Ничего.
— Не ошибаешься?
— Да вы сами посмотрите — вот же он, перед вами.
Они явно говорили о нем, о Максиме, так, словно его и не было в комнате. Максиму это не понравилось.
— Ладно, — сказал тот дядька, — соберите его.
— Куда мы поедем? — тут же спросил Максим. — Домой?
— Да-да, — рассеянно ответил тот, — домой. К бабушке поедем.
Врач уже что-то набирал в шприц. Опять будет колоть, подумал Максим. Не то чтобы он боялся уколов… просто противно.
— Что это? — спросил он.
— Витамины, — ответил врач.
— Шевелись, — поторопил его дядька. «Он тут главный, — подумал Максим, — они все его слушаются».
— Давай, — врач обернулся к Максиму, и тот послушно закатал рукав.
* * *
Они выскочили на задворки и, проламывая кусты, кинулись к машине. Стас врубил зажигание, и темно-вишневый «Вольво» покатил вдоль забора.
— Мы их не догоним, — пробормотала Лиза.
— Не боись, — сквозь зубы сказал Стас, — догоним! Догоним и перегоним… как Америку.
«Вольво» держался параллельно с бесшумной черной тенью, мелькавшей в просветах между соснами.
— На развязку выедем, разберемся, — сказал Стас. — От тебя что требуется? Мальца хватай — и в машину. С остальными я сам управлюсь. Ремень застегни.
Она покорно защелкнула пряжку ремня безопасности.
«Вольво» обогнал неторопливо скользящую черную сигару и рванулся вперед. Наконец перед ними открылся поворот: уже не грунтовая дорога, а асфальтовая, выходящая на магистральное шоссе.
Стас выкрутил руль, машина свернула вправо и помчалась по гудрону, мягко подпрыгивая на ухабах. Они уже были у перекрестка с параллельной улицей, когда оттуда, мягко урча, начал выезжать черный автомобиль. Но Стас и не подумал сбрасывать скорость.
— Держись! — велел он.
Лиза заслонила лицо, выставив вперед локти. А потому она плохо разглядела, как вишневый «Вольво» на полной скорости врезался в черную машину.
Она лишь почувствовала это: отчаянный скрип тормозов, глухой удар. Ее бросило вперед, и она повисла на ремне, а потом услышала крик Стаса:
— Да выбирайся же!
Лиза торопливо начала отстегивать пряжку. Пальцы не слушались. Стас уже, хлопнув дверцей, выбежал из машины. «Вольво» стоял, уткнувшись в капот «Мерседеса», который от удара чуть развернуло вбок. Шофер «Мерседеса», который, видимо, заодно выполнял и обязанности телохранителя, тоже выбирался наружу, но он был слегка оглушен, и потому Стас успел несколько раз выстрелить в него из пистолета, который извлек неизвестно откуда со скоростью фокусника. Второй пассажир повис на ремнях, уткнувшись головой в стекло.
Лиза наконец справилась с ремнем и, кинувшись к «Мерседесу», стала отчаянно рвать на себя ручку задней дверцы. Та не поддавалась. Стас, отшвырнув тело шофера, рукояткой пистолета коротко ударил в висок пассажира и, перегнувшись через спинку сиденья, вытащил обмякшее маленькое тельце.
— Поехали! — коротко бросил он Лизе.
И, не дожидаясь ее реакции, побежал к машине.
Она поспешила за ним. Все произошло так быстро, что Лиза даже не успела осознать, что операция прошла удачно.
Оказавшись за рулем, он передал ей ребенка и дал задний ход.
— Ну, — пробормотал он сквозь зубы, — давай! Покажи, на что ты способен…
«Вольво» покорно попятился и, поурчав, выехал на шоссе.
— Бампер ни к черту, — заметил Стас, — и левая фара всмятку. Ничего, лишь бы бегал. Там разберемся. Что с малым?
Мальчик лежал у Лизы на руках, глаза его были закрыты. Она мягко потрясла его за плечо.
— Максимка! Максим…
Он слабо пошевелился, но глаз не открыл.
— Стас! — слабо сказала она. — С ним что-то не так…
— Может, ударился? — предположил Стас. — Хотя не должен был так уж сильно. Он-то на заднем сиденье был.
— Максим! — продолжала тормошить его Лиза.
Мальчик пошевелился, открыл глаза, поглядел на нее. Взгляд у него был сонный.
— Мама! — удивленно сказал он и вновь закрыл глаза.
Стас продолжал сосредоточенно гнать машину.
— Погляди, — сказал он, не поворачиваясь к ней, — нет ли следов укола на руке. Похоже, снотворное ему вкатили. Чтобы перевезти спокойно, а может, и замочить где-то по-тихому.
Она закатала рукав грязного свитера и вздрогнула, увидев багровое пятно на худеньком предплечье.
— Есть, — сказала она.
— Не давай ему спать, слышишь! Тормоши его. Уснет, мы его не откачаем…
— Стас… может, в больницу?
— Какая, к черту, больница! Да его там в два счета достанут. Увозить малого надо отсюда — увозить и прятать понадежнее.
— Маме нужно сказать…
— Потом расскажешь. Давай же, действуй! Ты что, хочешь, чтобы он заснул и не проснулся?
Она начала тормошить мальчика, трясти за плечи. Он безвольно лежал у нее на руках, подпрыгивая при каждом толчке. Наконец он вновь открыл глаза и посмотрел на нее. Взгляд у него был мутным, как у котенка.
— Мама, — вновь удивленно произнес он, — а куда мы едем?
— Домой, — ответила она, прижимая к себе худенькое тельце, — домой едем. Только не спи, слышишь!
Глаза у него вновь начали закрываться, но она отчаянно трясла ребенка, так, что голова у него моталась из стороны в сторону.
— Не спи! Не смей спать!
— Но мне хочется, — сонно ответил он.
— Нельзя. Расскажи мне лучше, где ты был…
— Они мне сказали, это какая-то больница, — слабо сказал мальчик. И рассудительно добавил: — Но я-то думаю, это враки. Таких больниц не бывает.
— А доктор там был? — продолжала теребить его она.
— Был. Он анализы делал. Ну, мам, я спать хочу.
— Нельзя тебе спать. Может, на воздух ему надо? — повернулась она к Стасу. — Может, его в машине укачивает?
— Отстань, — сказал он сквозь зубы. — Чем дальше мы отъедем, тем больше у нас шансов. Ведь у нас машина побита, любой гаишник остановить может. И что мы ему объяснять будем? Нам выбираться отсюда надо. Потихонечку, проселочными дорогами…
Он обернулся к мальчику, подпрыгивавшему на коленях у Лизы:
— Так что, ты говоришь, там с тобой делали, парень?
— Уколы всякие делали, — сонно проговорил мальчик, — кровь брали. Цепляли на голову такие штуки… А вы кто такой?
— Это мой знакомый, — вмешалась Лиза, почему-то почувствовав неловкость. — Он тебя спас, видишь?
— А что с папой?
Лиза вздрогнула. Для нее Андрей умер давным-давно, а прошлая жизнь казалась чередой плоских картинок — что-то вроде старой, затершейся, почти забытой киноленты.
— Папа уехал очень далеко, — сказала она неуверенно. Она не имела права обманывать мальчика, но после того, что ему пришлось испытать такое… как он воспримет известие о смерти отца?
Но мальчик вдруг деловито сказал:
— Я так думаю, папа умер.
В голосе его не слышалось сожаления, он просто констатировал факт.
Она вздрогнула.
— Почему ты так считаешь?
— Бабушка плакала.
«Надо же», — подумала Лиза.
— Она сказала тете Люсе, что тебе всегда по жизни не везло, — деловито сообщил мальчик, — и муж у тебя был никудышный, и работа паршивая.
Лиза поежилась, уловив в детском голосе интонации матери.
— Замолчи! — сказала она и вновь встряхнула ребенка, на этот раз так, что его сонные глаза широко открылись и он удивленно поглядел на нее.
