Камаджоры подсказали отличное место, где дорога, шедшая сквозь лес, делала крутой поворот. И если правильно их тормознуть, то замыкающая машина может даже не увидеть, что там дальше и кто мельтешит под передними машинами.
Но это в теории, а теории нам было мало. И мы добавили небольшую преграду в виде двух поваленных деревьев. Рубануть что-то стоящее не успели, вокруг молодой мангровый лес, а это, считай, как наши бодренькие березки.
И когда головная машина, выехав из-за поворота, дала по тормозам, чтобы не наехать на поваленные поперек дороги деревья, камаджоры открыли огонь по замыкающей.
Кусты, в котором мы прятались у самой обочины, камаджоры специально пересадили заранее. И теперь был нужен всего один кувырок — проскочить между колес и оказаться под днищем грузовика.
Я прыгнул в момент первых выстрелов, когда по моим представлениям человек, попавший под обстрел, непроизвольно ныкается, уходя от летящих осколков битого лобового стекла. Почти синхронно метнулось три тени, Али я, как обычно, не заметил, но уже не удивился, что под машиной он оказался раньше меня. И уже зацепился в какой-то нише.
— Космос и Али на месте, — я прошептал в рацию, хотя можно было и покричать, настолько шумно стало от пальбы «глобалов».
— Джерри плюс один на месте, — послышался ответ, — Парни, сваливайте, дальше мы сами.
Но команда камаджорам была лишняя, уверен, что они уже улепетывали по лесу. Да и «глобалы» воевать не поперли, но и нежничать с деревом не стали. Головной джип развернулся, отъехал, и судя по сыпавшимся на дорогу гильзам, без разбора поливал свинцом все вокруг, в том числе и нашу преграду. Грузовик тронулся и, набирая скорость, снес оба тощих деревца с дороги. Частично переломав их, а частично раздробив на острые щепки, разлетевшиеся в разные стороны.
Тряхнуло так, что я чуть не свалился на землю, а потом еще веткой под зад получил. Услышал, как коротко застонал Али, даже не застонал, а просто хмыканье вырвалось. Покосился и увидел, что ему пришлось хуже — свисал кусок рваной ткани, уже пропитавшийся чем-то темным.
Разворотив преграду, грузовики погнали к лагерю. Тормознули у блокпоста, с кем-то переговорили на повышенных тонах, пропустили две встречных машины, и погнали дальше.
— Камаджоры отступили, потерь нет. Из лагеря выехало две технички, усилили блокпост, но в лес не едут, — отчитался один из камаджоров.
— Конвой в поле зрения. До ворот меньше километра, готовьтесь, — это уже Валькирия, — если что пойдет не так, прорывайтесь, я успею снять пару человек на вышке.
Я покосился на Али, но толком ничего не разглядел. Главное держится. Я тоже держался, спасибо Саеду за удобные лямки, мог бы долго еще так висеть. На пояснице кобура с «ПБ», на бедре подсумок с запасным магазином, пачкой патронов и сложенным белым халатом, на втором ножи в чехле, одет в джинсы и коричневую рубашку. Даже кепка с логотипом «Глобал корп» есть, давно выгоревшая на солнце, но лого читается — это Дедушка Лу где-то достал.
Притормозили у первых ворот, машина заглохла. С крыши послышались крики, не паника, но в духе: «Что там у вас случилось?» Захлопали двери, народ стал выходить и отвечать, что аборигены какие-то напали. Шутят, даже глумятся как над нападавшими, так и над сослуживцами, в чью смену разбираться выпало. Обычные разговоры и байки уверенных и расслабленных мужиков.
Вокруг машины никто не бродит, с зеркальцем никто не заглядывает. Но я все равно вжался как можно глубже. Глянул на Али, не заметил, но в отблесках фонарей, добивавших за колеса, блеснули капли крови. Еще не лужа, но уже пятно, в которое продолжала капать кровь из ноги Али.
Кто-то крикнул: «проезжай». Зажужжал механизм открываемых ворот, и мы тронулись. Проехали несколько метров и остановились. Я уже думал, что все — пятно как раз выступило на всеобщее обозрение, приготовился стрелять, завел руку за спину, подцепил ремешок на кобуре и чуть вытянул “ПБ”.
К машине подбежал человек — камуфляжные штаны, начищенные до блеска «коркораны». Обошел вокруг грузовика и остановился возле кабины, послышался треск дерева, а потом мелькнул конец палки, запущенный снизу вверх куда-то за ворота.
Я осознал, что все это время не дышал. А когда по кабине раздалось два глухих удара, и машина тронулась, то понял, что и сердце будто биться перестало.
Грузовик проехал метров пятьдесят, свернул, въехал в распахнутые ворота и остановился у бетонной стенки, аккурат на расчерченной белыми линиями парковке. Хлопнула дверь, опять послышались разговоры. В просвете мелькнули ноги в бахилах химзащиты, подкатил погрузчик и под праздные разговоры про женщин, покер и старые записи футбольных матчей, началась разгрузка.
Подъехал второй грузовик и я уставился на вспотевшее лицо Джерри. И еще минут двадцать перемигивался с ним, пока шла разгрузка.
Как только дверь грузовика хлопнула, и заглох, отъехавший погрузчик, отцепился и аккуратно вылез из-под машины, поглядывая, куда увозят экспонаты. Из паркинга они не выходили, у дальней стены виднелся пологий спуск в подвальные помещения, этакий пандус по которому на тележках везли клетки со связанными мертвяками. В основном шаркуны, но был и один сильно побитый прыгун с оторванной лапой. Рычал на всех, бросался на прутья. Но народ даже не реагировал, будто это все обычное дело, просто психа буйного санитары на уколы везут.
Вернулся к нашим. Саня, как раз заканчивал бинтовать камаджора, а тот весь бледный бормотал какую-то молитву.
— Ты как? Регенерировать, случайно, не умеете?
— Нет, — Али улыбнулся, — но есть одна травка, скоро подействует уже. Идите, я вас догоню.
Разделяемся. Кучу раз все обговорено. Саня шухарится ближе к выходу на пристань и ждет нас. Кто первый найдет заключенных или какие-то на них намеки, оповещает остальных.
Медицинский халат не пригодился. В шкафчиках вдоль стены нашлась целая куча новых пластиковых костюмов, как у ученых, участвовавших в разгрузке. Поэтому я облачился в такой же. Накинул капюшон и добавил очки с маской, нашел резиновые перчатки, но прежде, чем полностью облачиться, прорезал едва заметные дырки по бокам для быстрого доступа к оружию.
В таком прикиде скрываться я не стал, опустил голову, делая вид сильно задумавшегося человека, и пошел вниз за санитарами. Но догнать уже никого не смог. Спустился и попал в какой-то темный туннель, но, как назло, со светом, работающим от датчиков движения. Ускорился, прошел метров тридцать до поворота, потом еще один спуск и новый туннель.
Как минимум я уже оказался под главным зданием. И после очередного поворота я уперся в дверь с замком под карту доступа. Покосился по сторонам и заметил камеру. Заставил себя не дергаться. Начал хлопать себя по бокам, будто ища карту в карманах, если бы они у меня были, а сам бочком-бочком, но сдвинулся максимально в слепую зону.
Вытащил карту Альберта и, чуть ли не скрестив пальцы, приложил к замку. Но мигнула красная лампочка. Я повернул ее другой стороной, приложил, но опять без эффекта.
В этот момент дверь распахнулась и с той стороны мне навстречу вышли два европейца. Уже не в костюмах, а в рубашках с коротким рукавом и шортах. На лицах только покраснение и легкие вмятины на коже от недавно снятых масок.
— Опять заклинило? — спросил первый по-английски, — Надо сказать Роберту, а то так все будут на смену опаздывать.
Я кивнул и буркнул нечто в духе: вам спасибо и будь прокляты эти электронные гаджеты и отвернулся, потому что мужик начал всматриваться в мою маску.
— Лесли, пойдем, — его дернул коллега, — на футбол опоздаем. Ты же сам голосовал именно за повтор этого дерби. А вам, парни, удачи, сегодня много интересных привезли, работы на всю смену.
