на фонящие руины. Нас интересовали очаги жизни, что наверняка должны остаться рядом с престольной, но не внутри МКАД.
Эту деревню мы собирались выбрать в качестве ночлежки, ну или в нашем случае днёвки. А уже отсюда начинать исследование окружающих территорий, на предмет человеческой активности. Но, похоже, здесь мы уже попали по нужному адресу, осталось лишь отыскать местных жителей.
– Э-э-э! – внезапно во всю глотку закричал Мутный. – Хули вы попрятались?!
И в этот момент его лицо резко изменилось. Взгляд осоловел, губы растянулись в блаженной, глуповатой улыбке, а затем он и вовсе сел в сугроб, и взялся мерно раскачиваться взад-вперёд.
– Чё это с ним? – тупо уставилась на него Тоня.
– Всё, пиздец, – ухмыльнулась Лена, – кажется, в край ебанулся, наконец-то.
– Ни хуя не смешно, – покачал я головой и попытался привести друга в чувство.
Вокруг быстро темнело, воздух становился спёртым и каким-то затхлым, будто мы не на улице, а в подвале каком-то сидим. Даже снег… Стоп, это что бетон? Откуда он здесь, посреди дерев…
– Бля, чё за хуйня происходит? – я с полным недоумением осматривал место, в котором сейчас находился.
Кругом бетон, пол, стены, потолок. Я сижу на холодном полу, облокотившись о кучу старых, почерневших от времени поддонов, а рядом пускает слюни Мутный.
Всё тело болит от того, что затекло в неудобной позе и, похоже, не только… Куда-то полностью исчезла та самая лёгкость молодого, здорового организма. Зато вновь вернулось разбитое тело, отравленное наркотой, с постоянной ломотой в суставах, и в особенности, если ты не под кайфом.
У ног валяется разорванный пакет, в котором находится россыпь шариков, сделанных при помощи изоленты и туго перетянутый резинкой каток денег. Что-то мне это напоминает, да так сильно, аж на душе погано.
Неужели это всё были глюки? Ядерная катастрофа, Лена, моя магия?!
Не знаю почему, но я вдруг ощутил дикую обиду, беспомощность и стало так сильно жаль себя, что я не выдержал и заплакал. Слёзы катились по щекам, я размазывал их вместе с соплями по лицу и никак не мог успокоиться. Да, в общем-то, и не хотел.
Если всё это мне привиделось под кайфом, то впереди меня не ожидает ничего. Максимум зона и, вероятно, петушатня, потому как без дозы я не смогу. Да, будет принудительное лечение, выведут шлаки из организма, но при первой же возможности я бахнусь снова. А в тюрьме кайф так просто не достать, за него придётся платить, а так как у меня нет ничего, то скорее всего – очком.
– Блядь, Мутный, гондон ты ебучий! – от обиды я вдруг решил сделать врага из него и обрушить на кореша весь свой гнев. – Это всё ты, падла, ты, гнида еба́наная, ты его убил!
Вот только друг не ответил и, заработав пинка ногой, безжизненной куклой завалился набок. От этого меня охватил леденящий душу страх, сковал по рукам и ногам, а мысли судорожно принялись скакать в черепной коробке.
Если в мои изначальные планы входило сдать Мутного мусорам и по возможности отделаться парой лет в зоне, то сейчас, помимо меня, крайних больше не осталось. А значит, точно хана, только мне придётся отвечать за всё, что мы с ним натворили.
Нужно бежать, скорее и как можно дальше. У меня нет ни документов, ни адреса, искать меня можно до бесконечности. Но как бежать, если тело не слушается, если оно отказывается двигаться?
Пожалуй, стоит немного уколоться, это снимет боль, поможет, прояснит голову. Деньги есть, на первое время хватит, а затем разберусь, придумаю что-нибудь. Таких, как я, по всей стране хватает, прибьюсь к другой компании, пока есть бабки, и доза это получится легко.
Трясущимися руками я подхватил с пола шприц, нагрел кончик иглы зажигалкой, чтоб якобы убить заразу. Немного порошка в алюминиевую ложку, воды и снова нагрев. Главное – не кипятить, просто слегка разогреть, чтобы героин быстрее растворился. Содержимое в шприц через кусочек сигаретного фильтра, а затем по прямому назначению, в вену…
И ничего не произошло. Я будто сахарной пудры себе ввёл! Но ведь я точно знаю, что было в этом шарике, мы не просто так здесь слюни на грудь пускали. Что вдруг случилось? Может быть, мало?
Я повторил весь процесс заново, но эффект остался прежним – ничего, совершенно никаких ощущений. Вот только это невозможно! Саня – проверенный барыга и фуфло толкать не станет. Нет, может, конечно, но ведь не в таких объёмах. Возможно, просто не тот кропаль?
И я вскрыл следующий, а спустя пару минут ещё один, затем третий, но легче не стало. Скорее, наоборот, вдруг появился озноб, тот самый, который знаменует начало ломки. Дикий холод, проникающий в самые кости, даже лёгкие, казалось, инеем изнутри покрылись.
Нет, я тысячи раз ощущал отходняки, а этот выглядит как-то иначе. Да у меня сейчас сердце замёрзнет…
– …нись блядь! – раздался в ушах чей-то выкрик.
Удар прилетел в лицо и достаточно сильный, аж искры из глаз посыпались. Помещение бункера поплыло, продёрнулось туманом, скорее, даже белой пеленой. Я попытался протереть глаза, чтобы избавиться от неё, но не смог. Руки отказывались повиноваться, как, впрочем, и ноги.
И вдруг я прозрел. Мы всё так же находились на перекрёстке посреди деревни. Чуть поодаль от меня, связанные по рукам и ногам, в недоумении моргали глазами мои друзья. Их всех трясло от холода, и было непонятно, насколько долго мы в этом положении.
Я лежал на боку, а в мою сторону двигались ботинки. Судя по размеру – женские. Но лишь немного изменив свою позу, я смог рассмотреть их владельца.
Пацан, лет десяти, может, одиннадцати. Худощавый, белобрысый, с неестественно синими глазами, словно контактные линзы нацепил. Казалось, они даже светятся изнутри.
– Очнулся, пидор? – с презрением на лице спросил он.
– Слышь, малец, отпустил бы ты нас, пока при памяти, – я едва смог это произнести, замёрзшими напрочь губами.
– Ебальник свой закрой, – очередной удар ботинком в лицо сопроводили искры из глаз.
Вот только лицо замёрзло настолько, что я практически ничего не почувствовал. А может быть у щегла удар такой, как у бабы.
– Сколько вас? – он присел передо мной на корточки. – Отвечай, падаль, или я тебя насмерть ногами запинаю!
– Ни хуя се! – внезапно послышался возглас Мутного. – Это что за хуйня сейчас была? Э, пацан, развяжи меня, слышь?
Но тот лишь криво ухмыльнулся, поднялся на ноги и направился к корешу. Спустя пару секунд с той стороны послышались удары, судя по звукам, тоже ногами в лицо. Я не стал рассматривать, в этот момент пытался хотя бы сесть. Вот только выходило плохо, тело отказывалось слушаться, да и связанным, исполнить подобное не так-то просто.
Вдоволь насладившись избиением, пацан снова ввёл Мутного в какой-то транс, при этом я успел
