свои кишки, вокруг собственной шеи обмотанные, выглядят не сильно привлекательно.
Фрол Силантьевич этого медведя в двадцать втором году у какого-то князя забрал из личного зверинца. Он уже тогда добродушным был, а как попал к человеку, который умеет с умным зверем обращаться, так вообще изменился. Свой кусок мяса Михаил Потапыч честно до конца жизни зарабатывал, раскатывая Настю и Ваню на собственной спине на потеху французской публике.
Так они вдвоем и состарились, но я нашему отставному суперказаку другую работенку придумал, чтобы он долго не горевал. Когда рассказал Фролу Силантьевичу свою задумку, тот аж вскинулся. Будет он теперь у меня другого «медведя» тренировать. Яков Иосифович его кличут.
Станет Фрол Силантьевич передавать Яшке, своему внуку, а может, и внучке, и отобранным нами ребятам свою науку казака-пластуна. И старому воину скучно не будет, и у малолеток наших на дурь сил не останется, и знания и умения пластунские в небытие не канут, и Яшка будет при деле. А в своей команде он пусть хоть поет, хоть пляшет, хоть на балалайке бренчит, если силы после тренировок останутся. Даром, что ли, я в городишке Лланелли такую здоровую территорию купил? Там и море рядом, и при деле все будут – рыбоперерабатывающий цех ведь никуда не делся. Работать в нем все равно кому-то надо.
Фрол Силантьевич мужиком оказался правильным – спросил, можно ли старых друзей подтянуть. Да неужели я возражать буду? Больше народу, проще врагу морду бить и значительно веселей за праздничным столом. Что мы, ценных специалистов прокормить не сможем? Старый казак просиял, и десант в Англию отправился в количестве тридцати семи человек. Зато у наших малолеток теперь будет семь инструкторов и еще четырнадцать приятелей и приятельниц разных возрастов.
Яков Иосифович не возражал. Практика показала, что стреляет он по-прежнему виртуозно, а вот как диверсанту ему грош цена, и пока он курс молодого бойца у казаков не пройдет, в Германию попадет только через мой труп. Правда, напоследок я Яшке шепнул пару слов, предназначавшихся только для него, отчего он неверяще покосился на меня, но это покамест только нас касается.
Хорошо, что мой молодой друг не знает, что мы с Женькой и Славкой на ближайшие месяцы запланировали. Как там говорят: «не бегай от снайпера – умрешь усталым»? Это что же мне теперь в этой сра… странной Великонаглии больше не появляться?
– Здравствуйте, господин подполковник! Присаживайтесь. Сигару? Коньяк? – Казалось, что тучный высокий человек средних лет в безукоризненном костюме-тройке тяготится своим положением.
– Пожалуй, коньяк, господин премьер-министр! – Подполковник генерального штаба сухопутных войск Великобритании Стюарт Мензис, ставший совсем недавно начальником внешнеполитической разведки только что ввязавшейся в войну страны, тоже был не в своей тарелке. Приглашение в столь неурочное время и с такими предосторожностями было крайне необычным. Необычной была и обстановка – по пути в кабинет так неожиданно назначенного королем премьер-министра ему пришлось пройти несколько постов вооруженной до зубов личной охраны Уинстона Черчилля.
– Сегодня я пригласил вас в связи с весьма необычным делом. Я хотел, чтобы вы прочли некий документ, который в начале августа мне принесли прямо домой два молодых человека. Судя по голосам, движениям и телосложению, молодых. Одеты они были ничем не примечательно, но на головах у них были надеты черные маски, скрывающие черты лица и волосы. Свободными оставались лишь прорези для глаз и рта. – Черчилль говорил негромко, явно вспоминая и переживая заново недавние события.
– Они зашли ко мне поздно вечером прямо в кабинет и, нет, не наставляли на меня оружия. Им это было совсем не нужно. Один из них легко обезоружил меня, забрав мой револьвер, а второй дословно сказал следующее: «Господин премьер-министр! Если бы нам надо было убить вас, вы даже не заметили бы этого». Я возразил, что не являюсь премьер-министром, но этот же человек так же уверенно сказал мне: «Вы станете премьер-министром Великобритании не позднее второй декады сентября, а первым лордом Адмиралтейства вам предложат стать третьего сентября этого года. Мы вам советуем серьезно отнестись к тому, что написано в этих тетрадях. Теперь только от ваших действий зависит дальнейшая судьба Англии и развитие будущей войны».
Тогда я весьма легкомысленно воспринял информацию, изложенную в тетрадях, хотя некоторые консультации справочного характера провел. Договор о ненападении между Советами и Германией я допускал, нападение на Польшу посчитал блефом, а вот о том, что наша страна и Франция вследствие этого нападения объявят войну Германии, в тетрадях указано не было. Мне предложили пост первого лорда Адмиралтейства третьего сентября. Премьер-министром я стал через шесть дней. Все, что написано в этих тетрадях до этой даты, сбылось точно в срок, в том числе и крупная диверсия на Королевских верфях в Чатеме. Диверсия произошла, несмотря на то, что я предпринял максимальные меры безопасности. В Чатем были стянуты дополнительные полицейские силы. Все въезды были взяты под усиленную охрану. Все люди, проходившие через проходные верфей, досматривались. Несколько раз устраивались повальные обыски. У причальных стенок и на воде стояли катера с охраной. Казалось, не проскочит даже летучая мышь. Последствия взрыва вам известны. Более шестисот человек только погибших. Все больницы Лондона забиты ранеными и обгоревшими. Убытки и разрушения колоссальные.
Молодые люди ушли из моего дома абсолютно незаметно для меня – один из них зашел ко мне за спину, и я вдруг потерял сознание. Все люди, находившиеся в этот вечер в моем доме, были обездвижены точно таким же способом. Они были связаны, но никто из них не был убит или ранен. Когда я пришел в себя и приступил к изучению тетрадей, то увидел лист бумаги, вырванный из моего еженедельника. На нем было написано следующее: «Если нам понадобится вас убить, нас никто и ничто не остановит, каким бы количеством охраны вы себя ни окружали». На этой записке стоял патрон от винтовки «Ли-Энфилд». Точно такой же патрон, пулей которого был убит Артур Невилл Чемберлен.
Это было такое же предупреждение, как и сведения о диверсии на Королевских верфях. Я только теперь понял это. Поэтому сейчас к этим документам я отношусь крайне серьезно. Почти наверняка люди, написавшие все это, имеют своих агентов в генеральном штабе вермахта, в Абвере, в окружении Адольфа Гитлера и в Главном управлении имперской безопасности, иначе объяснить их осведомленность более ничем нельзя.
Я хочу, чтобы вы изучили эти тетради. В них есть сведения и о вашей службе, но в первую очередь это невероятная информация о
