мою ненависть к таким, как вы, а сейчас, когда вы заметили какую-то странную безделушку, вам стало любопытно?
— Ну да, — сказал Ломтев. — Потому что если ты из тех людей, что таскает на себе просто странные безделушки, да еще и в нашей ситуации, это значит, что я в тебе сильно ошибся. А если это оружие, то, опять же, в нашей ситуации, я предпочел бы знать, как оно работает.
— Если мы переживем эту ночь и вам все еще будет любопытно, я вам расскажу, — пообещал Влад.
— Интриги, интриги, — вздохнул Ломтев.
— Против местных охранников эта штука все равно неприменима, — сказал Влад.
— Но зачем-то ты ее с собой взял.
— Это просто привычка, — сказал Влад. — Или примета такая. Обычно, когда я беру эту штуку с собой, мне не предоставляется возможности ее применить. И сегодня я буду этому только рад.
— Вот как? — удивился Ломтев.
На самом деле, сложить два и два было не так уж сложно. Судя по всему, эта штука, чем бы она ни являлась, была оружием не против обычных людей, а никого из основной ветви Громовых сегодня не должны было быть дома.
Собственно говоря, успех плана на этом и строился. И дело совсем не в том, что в отсутствие хозяев охрана может стать более расслабленной и небрежной.
Все дело в питании защитных систем, которое они должны были отключить.
В обычной ситуации повреждения линии электропередачи и уничтожения бункера с автономными генераторами должно было хватить, чтобы вывести из строя всю защитную автоматику, но сейчас они имели дело с Громовыми, сынами Зевса и повелителями молний, и любой из истинных носителей этой фамилии мог запитать защитный периметр своей собственной батарейкой.
Тогда придется убивать еще и его, но перед этим мерзавца нужно будет отыскать на немаленькой территории поместья, а на это уйдет какое-то время, а вопрос времени критичен, потому что пусть «сынок» Ломтева и главный боец клана все еще по делам в Петербурге, а кое-кто из его семьи в Москве, проводит время в городской резиденции или по ночным клубам, подлетное время спецназа СИБ остается неизменным.
Ломтев понимал, что из-за спешки в подготовке и его личного участия боевая акция превращается в операцию дилетантов, в которой слишком многое зависит от случая.
Профессионалы, может быть, даже тот же Влад, если дать ему больше времени, сработали бы совсем не так.
Но вот ведь какое дело, далеко не во все начинаниях так уж требуется высокий профессионализм. Скажем, для того, чтобы провести операцию на мозге, нужны знания, навыки и опыт, а для того, чтобы наколоть дров или починить розетку, достаточно понимания общих принципов того, как оно все устроено.
И Ломтев исходил из того, что ночной штурм хорошо укрепленного поместья — это все же не нейрохирургия.
Понимание общей концепции, немного напора, совсем чуток везения, и вот ты уже пьешь шампанское по сколько-то там полновесных имперских рублей за бутылку. Конечно, примерно с той же долей вероятности все это может закончиться безымянной могилой в глухом лесу, но тут уж ничего не попишешь.
Это риск, на который придется пойти. Потому что другого варианта решить этот вопрос в кратчайшие сроки Ломтев для себя не видел. Расчет был на то, что террорист хотя бы отдаленно наполовину так же хорош, как он про себя говорит. И что волшебная сила Ломтева в нужный момент не подведет их обоих под монастырь.
Ну, и еще на то, что у них может оказаться какой-нибудь козырь в рукаве. Типа той штуковины, которую Влад как раз в рукаве и прячет…
— Это оружие для того, чтобы убивать таких, как вы, — подтвердил догадки Ломтева молодой террорист. — Но если нам повезет, сегодня из таких, как вы, здесь будете только вы, а на вас я его разменивать не стану.
— Даже не знаю, чего больше в твоих словах, надежды или сожаления, — заметил Ломтев.
Влад пожал плечами.
— Единственный, кто находится в зоне доступности и может успеть на раздачу, при условии, что он вовремя получит сообщение и у него очень быстрая тачка, это ваш внук Николай, — сказал он. — Вы готовы к тому, что, возможно, вам придется драться с родственниками лицом к лицу? Убить собственного внука?
Это был не такой уж сложный вопрос. По крайней мере, самому себе Ломтев на него уже давно ответил.
— Он мне не внук, — сказал он.
И продолжил застегивать бронежилет.
По пути к главному зданию они сделали небольшой крюк и Влад кинул пару гранат в раздавленный Ломтевым бункер с генераторами в надежде хоть немного запутать следствие. У него не было иллюзий, что он сможет окончательно запутать следы, но попытаться он все равно должен был.
Выиграть у СИБ лишний день, который они потратят на экспертизу следов взрывчатки. Может быть, за эти двадцать четыре часа Ломтеву придет в голову разрушить что-нибудь еще. Влад и дальневосточная разведка будут этому только рады…
При подходе к особняку Ломтев еще увеличил давление. Окна первых двух этаже брызнули осколками стекол, за одним из которых обнаружился снайпер. Влад, каким-то чудом удержавшийся на ногах и успевший отреагировать, всадил ему пулю куда-то в район оптического прицела. Он не готов был поручиться за точность попадания, но выстрелов из того окна так и не последовало.
Они вошли внаглую, через главную дверь. В холле обнаружился пост охраны, но дежурившие там гвардейцы оказались деморализованы и не готовы к продолжению огневого контакта. Они побросали свое оружие и подняли руки вверх.
Четверо.
А ведь могли бы и попробовать…
С одной стороны, оно вроде бы и разумно, подумал Влад. Когда ты — обычный человек и видишь, что на тебя прет аристократ, чьи боевые способности явно превосходят твои собственные, кроме того, ты не знаешь, единственный ли это аристократ или там целая банда, ты понимаешь, что попытки оказать сопротивление подпишут тебе смертный приговор. С другой стороны, ты должен понимать, что обычные люди для аристократов — это что-то вроде муравьев, которые, вроде как и не особо противные, но все равно насекомые, и аристократы давят их, не задумываясь.
Видимо, личная гвардия Громова была не настолько предана князю, чтобы отдать свои жизни во имя сохранения клановой недвижимости…
— Мы сдаемся…
Ломтев остановился, чуть ослабил давление и посмотрел на говорившего. Ночные очки не позволяли считать гамму чувств с его лица, но, в принципе, вряд ли Ломтев увидел бы там что-то новое, доселе ему неизвестное. Обычный человек, застигнутый врасплох и толком
