коленях и шептала, распуская пояс асари: — Прямо здесь? На ложе? Или в бассейне?
Он ощущал дикое смятение Сигурда внутри, но ничем не мог ему помочь. Отказывать хозяйке в такой мелочи не стоило. Кел давным-давно не видели в сексе ничего, кроме легкого пикантного развлечения, чтобы развеять скуку. Спустя тысячи циклов их декадентские обычаи могли вызвать только отвращение.
Испорченные.
Он не чувствовал ничего, кроме презрения к этой пресыщенной суке, пытающейся чем-то заполнить внутреннюю пустоту, но знал, что сегодня ему придется использовать любовь как оружие. Он слаб, и, чтобы выжить и победить, нужно выиграть немного времени, завоевав ее расположение.
Они попробовали и здесь, и на ложе, и в бассейне. По жадной страсти Азимандии, даже не обращавшей внимания на своих рунных служанок, он понял, что у нее давно не было мужчины, и еще — что ее высокое либидо обусловлено эрос-усилителем, который для обострения ощущений использовали многие Кел. Дьявольски искушенная наследница Дома Визу Аран соединялась с ним в позах, ставших бы откровением для обычного человека, однако для него, когда-то любившего тысячи женщин, ее изощренность казалась лишь скучной телесной гимнастикой.
А вот телу Сигурда пришлось нелегко — хотя, с одной стороны, его спасала молодая пылкость и неутомимость, с другой — его контроль и опыт. Связка вышла неплохой, но ресурсов организма, развития мышц, связок и сухожилий было маловато для равного поединка с такой партнершей. Он выжимал из него все и даже больше, чем все, не обращая внимания на хруст суставов, зная, что позже сполна заплатит болью.
Азимандия обладала идеальной гибкостью, а ее фигура менялась, как податливая глина, приобретая наиболее подходящие для партнера формы и размеры. Он знал, что она улучшена — не только Атрибутами Тела, но и штучками Кел, которые Сигурд назвал бы суперпродвинутыми бионическими имплантатами. Очень красивое, совершенное тело, за обладание которым сражались бы многие мужчины. Глядя на ее покрытую испариной белую кожу, закушенные губы и затуманенные любовным экстазом глаза, он холодно размышлял, хватит ли ему времени выхватить из криптора и всадить ей в солнечное сплетение иллиумовый кол, чуть пониже полусфер идеальной груди. Экзопокров не работал, иначе они не смогли бы заниматься любовью, и, возможно, он даже сможет нанести ей тяжелую рану. Но что потом? Убить золотую Восходящую таким образом не получится, а ее усовершенствованное отражение наверняка содержит и исцелитель, и коагулятор, и, вероятно, скрытое дубль-сердце. Подкожный венец не даст ей умереть, а террацитовый скелет не получится просто так разделить на части. А потом, буквально через несколько секунд, она не оставит от него и мокрого места. Нет, против золота работает только золото, и способ победить у него был, нужна лишь Звездная Кровь…
— Сдавайся! Я ведь могу… заездить тебя… до смерти, — прерывисто дыша и торжествующе улыбаясь, сообщила Азимандия, прижимая его к ложу своими цепкими волосами. — Я слышу… как хрустят твои косточки… Ты всего лишь дерево… а я золото…
— Кел-леди… должна… — он рывком освободил руки, резко опрокидывая ее на спину, — бояться сама…
Это длилось долго, и они прерывались, лишь чтобы отхлебнуть еще немного золотого вина. Свет за окном сменился сумерками, сумерки — ночью, а поединок мужчины и женщины все еще продолжался. Торжествующая Азимандия была уверена в своей победе, ожидая, когда он попросит пощады, однако он, наоборот, отдался глубинному эросу, отстранившись от происходящего и став лишь самцом, яростно покрывающим стонущую самку. Покорить ее, причинить ей боль стало его целью, и наступил момент, когда тело Восходящей окуталось синей пеленой Экзопокрова, не позволяя больше притронуться к себе.
— Хватит, я уже не могу больше! — она наконец-то оттолкнула его. — Можешь считать, что ты внес первый платеж… Уходи, пока я не убила тебя!
Огромных усилий стоило не пошатнуться. Мышцы рук и ног дрожали, связки разрывала дикая боль.
— Ты проиграла и должна мне Руну, — напомнил он, лениво запахивая асари.
— Уходи, чудовище… Завтра я решу, что с тобой делать, — зевнула обессиленная Азимандия, заползая на свое ложе и сворачиваясь клубочком.
Призрачная Дева провела его через рунный знак в отдельный зал, где нашлось гостевое ложе, еще одна купель и длинное окно, выходящее в ночной сад. Трепещущее серебряное свечение талоров перекликалось с множеством звезд и затейливым завихрением пурпурно-фиолетовых туманностей на искусственном небосводе. В Единстве не могло быть такого неба и Сигурд внутри изумился — оно слишком походило на земное, хоть и чересчур красочное, но рисунок созвездий и галактик был совсем иным. Большинство Кел давно утратили знания, кто они и откуда, однако продолжали обустраивать свои Домены согласно древним представлениями о мироздании.
— Зачем ты делал это с этой… ведьмой? — обратился Сигурд изнутри, — О чем вы говорили? Отдай мне мое тело!
Он не ответил. Объяснять ювейну, чей бессильный гнев кипел внутри, нюансы поведения Кел и раскрывать свои планы было абсолютно бесполезно. Сигурд не понимал, что происходит, не знал, сколько это будет продолжаться, его возмущало такое бесцеремонное использование его тела и еще больше — собственное бессилие повлиять на происходящее. Ну что ж, возможно, роль наблюдателя даже пойдет юному Восходящему на пользу. Он поймет, каково ему следить за глупостями землянина, допускающего ошибки, от которых порой хотелось заскрежетать несуществующими зубами.
Поймет, если они выберутся из Домена Азимандии Визу Аран.
Шансы имелись, пока сердце еще билось в груди. Азимандия — не настоящее золото. На высоких стадиях Восхождения крайне сложно развивать все Атрибуты, и, скорее всего, истинно золотой у нее является лишь ветка Разума. А вот Тело вряд ли переросло серебро, иначе он не пережил бы эту ночь. Сверхъестественная гибкость, пластичность и прочие особенности фигуры были альфа-бионическими улучшениями, непосредственно не относящимися к Атрибутам. Он всегда считал, что они только ослабляли Кел, убивая желание развивать телесные Атрибуты.
Титул золотой кел-леди всего лишь громкие слова. Она пустышка, слабое и неполноценное золото. Интересно, ей вообще приходилось участвовать в бою с равным по силе противником?
Хотя питать иллюзий тоже не стоило. Несмотря на праздность, в которой погрязли обитатели Вечности, там можно было получить немало боевого опыта, учитывая бесконечное количество отражений.
Тело болело — небольшая плата за победу в неравном поединке. Сигурд бы счел боль невыносимой, он же умел не обращать внимание на такие вещи, с холодным любопытством наблюдая со стороны за реакцией слабого организма. Она волновала его не более, чем количество Рун или скорость регенерации Звездной Крови. Боль — всего лишь сигнал оболочки о состоянии организма, нельзя позволять ей влиять на рассудок.
