а когда сверхсубличности будет готова, я переправлю ее сюда, и тогда… начнется самое интересное. В ужас придет, безусловно, весь мир Сотворения, они бросят все силы на наш поиск, но все будет напрасно. Здесь нас никому не найти. Правда, нас могли бы найти при помощи канала, но к тому времени я уничтожу его.
Мне больше интересна реакция мира Разрушения, после того, как я сниму барьер вокруг него. Рядовые жители, естественно, возликуют, а вот нынешний Совет вряд ли. Меня они, скорей всего, расценят как прямую угрозу их власти. Точнее, ее жалким огрызкам. На словах, конечно, превознесут до небес, но отравленный кинжал в спину вонзят при любом удобном случае. Думаю, первое время не стоит там появляться. Подожду, когда страсти улягуться, а там видно будет.
Что ж. Только что Эльд по мыслесвязи сообщил, что у них все готово. Канал проложен, настало время преобразовать „я“ великого Сотворяющего и вычленить субличность. Не волнуйся, человечек, больно не будет. Первое время…».
Больше запией не было.
Закончив чтение, Рогов вызвал панель управления и удалил все данные. Затем снова произвел пару непонятных манипуляций, словно связывал и развязывал невидимые нити. Окно замерцало и пропало. Шаровая молния вместо него не возникла.
В пещере воцарилась абсолютная темнота, но Рогову она нисколько не мешала. Узнав, что хотел, агент уверенным шагом вышел из пещеры, словно все отлично видел. Впрочем, так оно и было.
— …Я закончил, — сообщил Рогов командиру спецназовцев. — Взрывайте здесь все и возвращаемся. И постарайтесь управиться как можно быстрей! У нас на сегодня запланировано еще одно важное дело…
Когда Молчанова вернулась из деревни, она, естественно, никого не застала на поляне, где раньше находилась полуразрушенная сторожка. Находилась раньше потому, что сейчас ее уже не было. А вся поляна выглядела так, словно на ней проводили испытания особо мощных бомб.
Молчанова некоторое время тупо рассматривала эту картину, пытаясь хотя бы отдаленно представить, что же здесь происходило. Однако логика работать отказалась совершенно и ей на смену лезла дикая фантазия. Молчанова кое-как отогнала ее, после чего признала свое поражение. Ничего предположить, хотя бы приблизительно, не удавалось.
— Люцик, — негромко позвала Молчанова.
Ни слова в ответ.
— Люцик! — громко крикнула Молчанова.
Но чертенка здесь, разумеется, не было.
— Вот шельмец! — выругалась старуха. — Сбежал, небось! Так… Люцик! Хозяйка черного перстня повелевает тебе вернуться! — для убедительности Молчанова даже подняла вверх руку с перстнем. Однако Люцик в данный момент уже был слишком далеко и приказ исполнить не мог.
— Ну, попадись мне только еще раз, — прищурилась Молчанова.
Старуха неуверенно сделала шаг вперед. Она сомневалась, стоит ли здесь все осматривать? С одной стороны, было бы явно не лишнее, но с другой — Молчанова очень боялась этого места. Все воспоминания о тех давних событиях с медведем всплыли из глубин памяти и развернулись перед внутренним взором старухи. Дед… медведь… книга…
— Настя… — неожиданно позвали Молчанову сзади.
Старуха по-девичьи тонко взвизгнула и в прыжке развернулась назад. Увиденное до того потрясло ее, что первые секунды она не могла даже пошевелиться.
Шагах в пяти от Молчановой прямо в воздухе висел… самый настоящий призрак! У него не было ног, рук и туловища, а только голова, неподвижно висящая в облаке не то тумана, не то просто пара.
— Настя, — тихо повторила голова, глядя на Молчанову белыми, словно яичный белок, глазами. — Ты узнаешь меня?
Не смотря на подступивший ужас, Молчанова нашла в себя силы пристально посмотреть на голову и едва не закричала от ужаса и удивления одновременно. Голова… принадлежала ее прадеду!
— Пожалуйста, не пугайся, — голова выдала с видимым трудом некое подобие улыбки. — И выслушай до конца то, что я скажу.
Здесь Молчанова различила легкий польский акцент в речи деда и последние сомнения отпали. Это действительно был призрак ее деда.
— Я знал, что ты придешь сюда, — немного помолчав, произнес призрак. — Придешь через много-много лет и придешь не одна. С тобой будет одно очень необычное существо, похожее на черта. Но не обманывайся, никакой это не черт! — произнося эти слова, призрак ощутимо затрясся. — Это нечто много худшее, чем просто черт! Черту, чтобы заполучить твою душу, нужно составлять контракт, а ЭТОМУ достаточно просто захотеть и он выпьет душу человека, словно родниковую воду. Избавься от этого существа, внучка, избавься при первой же возможности! Верни перстень тому, кому он должен принадлежать по праву!
— Но кому? — нашла в себе силы ответить Молчанова. — Я его просто на улице нашла!
— Ты знаешь этого человека, — голос призрака становился все тише, а сам он — все более прозрачным. — Это художник, живущий в квартире ниже.
— Он… — прошептала Молчанова. — А ведь именно у него…
— Да, именно у него ты обнаружила это существо, — перебил ее призрак. — Отдай художнику перстень и как можно быстрей!
— Х-хорошо, — послушно промямлила Молчанова.
— Вот и ладушки, — призрак ласково улыбнулся и начал исчезать. — Прощай, внучка. В этой жизни мы больше не увидимся.
— Дед… дедушка, подожди! — опомнилась Молчанова, на глаза которой навернулись слезы.
— Что? — призрак прекратил исчезать и вопросительно посмотрел на правнучку.
— А каково там… на том свете?
— Так… примерно, как и здесь, — после секундного раздумья ответил призрак. — Ты туда, главное, не торопись. Проживи отведенное тебе время. Его еще много, — призрак снова начал исчезать.
— Дед… дед, подожди! — взмолилась Молчанова.
— Ну что еще? — призрак начал проявлять нетерпение. — Я не могу долго оставаться здесь, меня тянет обратно!
— Последний вопрос! Кем был тот медведь?
— А-а-а, медведь… — протянул призрак. — Да, необычная была зверушка. Я и сам, честно говоря, не понял, что он такое. Хотя он мне и пытался объяснить… сверхсубличности какую-то упомянул. Вроде это воплощенная в физической оболочке часть души человека… или что-то вроде того. В общем, я так понял, что на этом месте очень давно жил какой-то сильный колдун, который зачем-то и создал этого медведя. Потом погрузил его в спячку, куда-то ушел и больше не вернулся. Так вышло, что я случайно этого медведя разбудил. А когда усыплял заново, немного перестарался, ну и надорвался в итоге. Потерял концентрацию, в итоге и его погубил и себя. Вот, собственно и все… — с каждым произнесенным словом призрак становился все более прозрачным. А после слова «все» он испарился полностью.
Люцик сидел на табурете посреди комнаты с серыми стенами и скучал. Вдоль стен выстроились молчаливые фигуры спецназовцев с необычным оружием. В данный момент дула всех этих пушек смотрели на Люцика, который до сих пор непонимающе хлопал глазами: за
