ухо.
Когда Акихито замолчал, Токугава чуть нахмурился. Три секунды он потратил на размышления, а затем ответил двумя короткими фразами. Как я понял, это было:
— Хорошо. Дозволяю.
Акихито расплылся в счастливой улыбке. Затем повернулся к великому князю Тверскому и, поклонившись, произнёс:
— Ваша светлость великий князь Андрей Михайлович, не окажите ли мне честь, и дозволите ли быть сопров… сопровождающим! Для вашей дочери в этот вечер?
Великий князь тепло посмотрел на свою вторую дочь и увидел молящий взгляд.
— Конечно, господин Нацунару.
Разойдясь с японскими гостями (Яна с Акихито пошли гулять между столиков с закусками), мы пошли беседовать со следующей иностранной делегацией, а потом с ещё одной и ещё одной. Так прошло три часа, пока на сцену не вышел Канцлер.
— Дамы и Господа! — с достоинством проговорил он: — Сердечно благодарю вас за то, что откликнулись на моё приглашение и посетили мой праздник! Благодарю за ваше внимание, поздравления и подарки! Я рад, что столь много достойных людей почтили меня своим присутствием. Княжеские семьи, имперские бояре и, конечно, наши дорогие гости, — он сделал величественный пас рукой, будто бы пытаясь указать на все иностранные делегации, а затем неторопливо продолжил: — Я счастлив, что причастен к тому, что столь много достойных людей сегодня узнали друг друга, обрели новые знакомства. И обретут ещё, ведь праздник ещё не заканчивается. Спасибо всем вам!
Годунов поднял над собой резную деревянную кружку, предлагая гостям выпить.
— За здоровье Александра Борисовича! — выкрикнул кто-то из русских бояр.
Послышался стук кружек и кубков. Я чокнулся со своей спутницей. В наших кружках был облепиховый морс. Я так и не согласился перейти с Оксаной Дмитриевной на алкогольные напитки — мне было любопытно, что она предпримет дальше. В результате после трёх провальных попыток утащить меня к столу с винными кубками, Годунова сдалась и перестала поднимать эту тему.
— Как вам речь моего дедушки? — с довольным видом спросила девушка, когда Канцлер закончил.
— Впечатляет, — кивнул я. — Впрочем, как и всегда.
— Да-а… — протянула она. — Смотрю на него, и аж гордость распирает. Знаете, многие хотят породниться с нашим родом.
— Надо полагать, — хмыкнул я.
Какая настойчивая девица!
О! А вот это может быть любопытно…
— Смотри, кто к нам направляется, — быстро шепнул я Оксане, кивнув на небольшую группку, отделившуюся от основной массы делегации Священно-Римской Империи германской нации.
Мы стояли в пяти шагах от великого князя и княгини Тверских и Алисы. Не давая Оксане опомниться, я плавно потянул ее ближе к моим родственникам.
— Приветствую вас, господин Густав, — мой отец по-немецки обратился к высокому молодому мужчине с русыми волосами до плеч. В этот момент часть немцев, сопровождавших Густава, нахмурилась. Но великий князь Тверской тут же продолжил: — Прошу простить, что обращаюсь без титула. Сердце не велит мне называть принцем представителей другой империи, кроме той, в которой я родился.
Густав на миг замер, а затем расплылся в добродушной улыбке и протянул моему местному отцу широкую ладонь.
— Ну что вы, Андрей Михайлович. Не стоит извиняться, — произнёс он по-русски с лёгким акцентом. — Ваша позиция кажется мне очень достойной. Как и многое из того, что вы делаете. Но об этом чуть позже. Надежда Григорьевна, Алиса Андреевна, Аскольд Андреевич, и… — он замялся, глядя на мою спутницу.
— Оксана Дмитриевна Годунова, — представил девушку я.
— И Оксана Дмитриевна. Рад знакомству, — с улыбкой продолжил третий принц Священно-Римской Империи. — Позвольте представить вам моих спутников, без которых моё путешествие в Москву выдалось бы менее комфортным.
Ну а дальше пошла традиционная процедура знакомства, Густав Габсбург представлял своих вассалов с особенной нежностью и лёгкостью.
Молодой германский принц определённо умел расположить к себе людей.
— А теперь я хотел бы рассказать, отчего же я с нетерпением ждал нашей встречи, Андрей Михайлович, — произнёс Густав после. — Я очень люблю науку и хочу, чтобы в моей стране она развивалась как можно быстрее.
Мне стоило больших усилий удержать притворную улыбку на лице. Ведь первой моей мыслью было — немцы узнали о наших секретных разработках. Как иначе объяснить, что принц лично подвёл свою делегацию к Оболенским.
Правда следующая мысль меня успокоила. Вряд ли это возможно.
Ладно, послушаем…
— И я считаю, — продолжал немецкий принц, — что для развития науки важен интеллект, ум, талант, а не родословная. Вот только в моей стране представители аристократии получают лучшее образование. Я начал изучать статьи, как с этим справляются другие страны и узнал о вашем лицее «Алая Мудрость». Это восхитительно! Судить по способностям, давать возможность талантам раскрыться! Я заинтересован. И поражён. Вы создали поистине прекрасное и уникальное учебное заведение.
Хм, про наш лицей даже за границей знают? И в самом деле, мой старый слуга Арсений хорошенько постарался.
— Благодарю за тёплые слова, — с полуулыбкой кивнул великий князь Тверской. Не считая самой первой фразы, дальше он говорил исключительно на русском. — Позвольте узнать, Господин Густав, а вы сами увлекаетесь научными исследованиями?
— Я защитил магистерскую диссертацию в области физики элементарных частиц, — с достоинством ответил принц, а затем улыбнулся. — И мой научный руководитель… как это говорят в России? С меня семь потов согнал!
Великий князь Тверской с улыбкой покосился на Алису и произнёс:
— Знаете, моя старшая дочь тоже увлекается наукой. Кроме того, она окончила «Алую Мудрость» и была заместителем главы учсовета. Она не хуже меня знает, как устроен наш лицей. Возможно, вам будет интересно с ней пообщаться.
— Если Алиса Андреевна не против, я с радостью послушаю из первых уст об «Алой Мудрости». И для меня будет честью сопровождать старшую дочь великокняжеского рода Оболенских.
Немецкий принц вопросительно посмотрел на мою сестрицу своими голубыми глазами.
— А для меня будет честью сопровождать вас, Господин Густав, — чуть кивнула Алиса и, улыбнувшись, решила сбавить обороты официоза: — А расскажите про новые исследования в области спонтанного нарушения электрослабой симметрии?
Принц изумлённо распахнул глаза:
— Конечно, расскажу! Эта тема моей магистерской диссертации!
В этот момент справа я почувствовал едва ощутимые всполохи силы. Скосил взгляд. Оксана Дмитриевна стоит, улыбается как ни в чём не бывало. Вроде бы.
Девушка явно недовольна, и её эмоции проявились в виде зародыша Ауры.
О… успокаивается. Хм… Годунова сдерживалась изо всех сил, так что, скорее всего, никто, кроме меня, ничего не почувствовал.
Что ж, сделаем зарубку. Внучка самого влиятельного человека в империи, вероятно, раздражена оттого, что одна дочь Оболенских сейчас оказалась в группе наследника японского сёгуна, а другая составила пару немецкому принцу.
Мол, слишком много для одних Оболенских.
Эх, можно было бы сейчас успокоить Оксану Дмитриевну,
