напряглась, готовясь применить способность…
Яркая вспышка! Потребовалось несколько секунд, чтобы проморгаться, а после я увидел, как к своду Мёртвой Сети поднимается Феникс с Брауни в когтях. Тут змеиное тело поплыло и начало окутывать моего питомца, то ли пытаясь поглотить, то ли создавая техно-броню. Хугин в ответ вспыхнул, и этот свет словно впитался в нанитов — я опознал применение обратной одержимости. А что, так можно было?
Тот же вопрос читался и в глазах кибер-бабки в момент, когда объединившиеся существа развернулись и пронеслись мимо старушки, оставив ей на щеке четыре длинные полосы от когтей. И как финальный аккорд, раздался властный голос:
— Сдавайтесь! Вы окружены!
Я повернул голову и увидел Мисс Спектр, гордо стоявшую на шее Аспида — гигантского летающего змея из глубин славянской мифологии. За начальницей на спине существа примостилась почти дюжина человек, из которых я сумел опознать только Артефактора и… Шульца? Учёные стояли чуть в стороне, в то время как остальные выжигали цифровых монстров, которые умели летать и желали попробовать Критиков на зуб.
Даже спрашивать не буду, как они пролезли в Мёртвую сеть. Если что, уважаемые читатели, во всём виноват Шульц — с него спрос. Главное, что Хугин привёл их как нельзя вовремя.
Вот только ИИ тоже умели понтоваться. Прошло два удара сердца, и рядом с кибер-бабкой в воздухе уже парили ещё с полдюжины нетсталкеров. Я узнал среди них и внучку старухи, и парня, приходившего за элементом питания. Остальных я не помнил, но действовали они все, словно единый механизм: вскинули руки, и пространство стало искажаться.
К чему это должно привести ни я, ни Критики узнавать не пожелали: три небольших шарика устремились от них к нетсталкерам. Те остановили их буквально движением брови в десятке метров от себя… Но это не помешало шарикам сдетанировать: едва ощутимая волна прошла по окрестностям, лишь самым краем коснувшись нетсталкеров. И этого оказалось достаточно, чтобы они все без исключения обратились в кроваво-костяную жижу, которая пролилась дождём на зелень джунглей.
Сила, державшая нас с Глаголом и Нейтрон, исчезла, но кибер-Хугин… или техно-Феникс? Как бы то ни было, но пет взмахом крыльев создал достаточно мощную воздушную волну, чтобы мы упали не в Резонанс Шумана, а на остатки стены-сервера. А затем с клёкотом заложил круг над нами и завис, готовый как к защите, так и к атаке.
Ничего не понимаю! Что за жуткие артефакты привезли Критики? И почему среди них нет Легендарного Критика? Это же проблема его уровня! Хотя… Давить ИИ силой глупо, у них больше мощи. Так что же задумала Мисс Спектр?
— Твои юниты не справились, — констатировала очевидное начальница. — Возможно, теперь мы поговорим? Или ты желаешь, чтобы я уничтожила всю вашу расу?
— У тебя нет такой силы! — не совсем отлаженным голосом, с поскрипыванием и щелчками ответил паук-киборг из-за грани миров.
— У меня нет. Но она есть в реальном мире… — мисс Спектр воплощала саму невозмутимость и величие. — Ты видела лишь отголосок болезни, что набирает там силу. Она дестабилизирует Веру существ, разрушая их изнутри. И чем больше Веры, тем быстрее разрушение. Хотите проверить, как она действует на цифровых существ вашей мощи?
Тонкий намёк на то, что лезть в реальность — идея не самая разумная. И похоже, результат первого предсказания от Лотерейщика: гранаты из отравленной Веры!
— Ты угрожаешь нам, человек? — лязг-крик резанул уши. — В нашей власти монстры Мёртвой сети, мы сможем смести вас и всю мясную жизнь! А вы не сможете добраться до нас в Костях сети под защитой Резонанса Шумана! Мы не дадим вам поработить нас!
Одновременно с этим заявлением монстры взревели! А пернатые твари, которые до времени чуть отлетели от аспида, забили крыльями.
Вкладка Системы с показателями Веры болталась на краю зрения и сознания практически мёртвым грузом: крохи Рабочей Веры, которые я успевал накапливать во время похода в Мёртвой сети, сливались в коротких боях или при телепортациях к Глаголу. Но стоило полчищам ИИ обратить на меня… и вообще на всех Критиков внимание, как начала расти Мимолётная Вера. Очень быстро расти: за минуту разговора она уже стала шестизначной! Вливать Веру в Иммунитет я не спешил — стоило понять, к чему могут привести переговоры.
— Я мисс Спектр. Критик. И как представитель власти заявляю: мы не хотим вас порабощать, — по-доброму улыбнулась начальница. А затем нахмурилась, и голос её напитался силой, способной заставить трепетать душу: — Но мы не дадим вам бесчинствовать и дальше! Нетсталкеры, которых вы поработили, пришли к вам воспользовавшись чужими технологиями, — на этих словах Шульц поёжился. — Но мы тоже владеем этими технологиями, и всегда сможем к вам прийти.
— Чего вы хотите? Взаимное уничтожение никому не нужно! — паук переступил с ноги на ноги, недовольная ходом разговора. Но машины умеют думать и анализировать, потому она знала, что мисс Спектр говорит правду. и понимала необходимость переговоров.
— У нас есть два пути сосуществования. Мы можем остаться в своих прежних границах: вам — Нижние уровни; нам — живой интернет и реальный мир… Либо мы можем забыть о старых проблемах и попробовать сотрудничать. Вы нам поможете победить болезнь, а мы предоставим вам оборудование и возможность выходить в мир. Что скажешь… — мисс Спектр не закончила вопрос, не зная, как обращаться к собеседнице.
— Зови меня Ноль, человек, — прощёлкал кибер-паук. — Ты говоришь мудро. Но мы усвоили знания нетсталкеров. Мы знаем, что мир поверхности наполнен ложью! Докажи, что твоим словам можно верить: отдай нам прародительницу!
Взгляды скрестились на Фениксе, покрытом бронёй Брауни. В том, как раздулись ноздри начальницы, я уловил нотки ярости — она прекрасно понимала, какую опасность представляет технология Брауни в руках… лапах ИИ. Но также она понимала необходимость взаимных уступок, а потому Мёртвая сеть услышала слова:
— Брауни не принадлежит Критикам. Ваша прародительница — свободное существо, и мы не можем её заставить. Она вольна сама решать!
— Серг! Глаг! — Феникс приземлился на обломок стены рядом с нами. — Мои!
Читать по металлической маске эмоции киборга — неблагодарное занятие. Однако, по пламени, пылающему в кибернетических глазах паука, стало очевидно, что она недовольна решением, принятым прародительницей. Два паука-охранника двинулись к арке портала под речи Ноль:
— Тогда не мешайте нам забрать её! Она наша!
— Нет! — Феникс вспорхнул и засиял, переполненный силой и желанием сражаться.
А мне пришёл от него то ли мысленный, то ли духовный посыл, в котором плескалась единственная мысль: «Брауни — сестра, её нельзя отдавать». Вот и начали проявляться последствия свободы воли… быстро. И самоубийственно. Мы с Глаголом переглянулись– в его взгляде читалась та же обречённая решимость, что наверняка и в моём.
В моей руке материализовался наган, потерянный во время кутерьмы, и я взвёл курок, а вместе с тем ярче засветился и щит-наруч. У Глагола не осталось оружия, так что он просто сжал кулаки.
— Не вздумайте! — Нейтрон заметила нашу с Глаголом подготовку и мгновенно поняла, что у нас на уме. — Вы погибните! Вы можете сорвать заключение мира…
Зеленоватые лапы пауков показались над порталом из вокселей. По ним сразу же пошли помехи и искажения — нахождение в Мёртвой сети оказалось для гигантов некомфортным. Вот только надолго задерживаться на этом уровне они и не собирались: два плевка липкой жижей прошлись в считанных сантиметрах от крыльев Хугина.
— Брауни, обещаю, тебе сегодня никто не навредит! — разнеслось над Мёртвой сетью обещание Глагола, в которое он вложил всю ту Веру, что нам помимо воли успели даровать ИИ.
Нейтрон атаковала напарника ещё в момент произнесения «обещаю». Глагол уклонился от цифровой косы, играючи и ударил по древку, откидывая оружие в сторону и переходя в ближний бой. Я это видел караем глаза, как и то, что мисс Спектр вместе с остальными Критиками никак не отреагировала на наш вопиющий бунт!
Уважаемый читатель наверняка крутит пальцем у виска. Очевидно, что нам не победить. Если Критики нас не пожелали остановить, то мощи ИИ хватит с запасом — ранее мы не смогли справиться даже с нетсталкерами. Всё верно, шансов нет. Но и поступить иначе мы просто не могли: Хугин и Брауни не просто питомцы, а части нас… в моём случае так и вовсе буквально! Вы бы предали самих себя, пусть ради чего-то великого?
В моём случае я знал, что поступок ничего не изменит: нас сомнут, и мир будет установлен в любом случае, а потому бросался в бой с лёгким сердцем. Я бежал, а наруч мерцал, словно стробоскоп, каждые две десятые доли секунды стирая память обо мне за последние полсекунды. А затем я запрыгнул на обломок стены и с него нырнул в воксельный портал внизу.
