— Какова же цена ваша за проезд?
— Так… опять же, по-разному все! Кто что везет да в каком количестве. Оттого и зависит все.
— Чем берете? Деньгами?
Собеседник делает умоляющую морду.
— Да бумажки те и в лучшие времена не шибко тут жаловали. Товаром можно, техникой… да всегда вопрос решить можно, если с умом подходить. Вот у вас, например, что за товар такой?
— Миша, — поворачиваюсь я к Неклюдову, — яви божью милость — покажи…
Прапорщик, поменявшись своей военной курткой с кем-то из гражданских, выглядит сейчас весьма живописно. Взятая напрокат куртка явно ему велика. Хотя в этом есть и свои плюсы — не видно пистолета за поясом.
Прихватив с собой кого-то из ребят, он уходит к машинам. И через несколько минут они приносят оттуда большой ящик. С некоторым усилием ставят его неподалеку от костра.
— Пошли, — киваю я старшему бандиту, — посмотрим… Только ты, мил-человек, один иди, друзья твои пускай здесь посидят.
Мы подходим к ящику, и Неклюдов открывает крышку.
— Ни хрена себе… — чешет в затылке бандит. — Однако…
Метровой длины ящик заполнен взрывчаткой. Аккуратные бруски тротила лежат правильными рядами. Типографские надписи на пачках не оставляют сомнения в содержимом ящика.
— В остальных машинах — то же самое. А за той стенкой грузовик — так он весь, под самую крышу, таким добром набит, — небрежно поясняет прапорщик.
— И куда ж это вам столько? — спрашивает потрясенный бандюган.
— Нам?
— Ну… покупателям вашим…
— Для использования в народно-хозяйственных целях, — отвечаю ему. — Помнишь, журнал такой был, «Химия и жизнь» назывался?
— Ну… может, и был такой… а что?
— Там вопросы читателей публиковали. И ответы на них. Так вот, один умник спросил: «У меня есть двадцать килограммов нитрата аммония (аммонала то бишь). И как можно его применить в народном хозяйстве?» Так прямо и написал! Даже в скобках пометил — аммонал!
— Ну и что ему ответили? — заинтересовался собеседник.
— Не знаю. Посадили, наверное. Но тема эта, как видишь, уже тогда многих интересовала. Вот и нашли ответ, даже и без журнала обошлись как-то. Так и наш клиент, надо полагать, в курсе делов-то. Ему и везем.
— Да… до хрена у вас добра этого…
— Ежели тут бахнет, то от всего, что ты тут видишь, — обвожу вокруг рукой, — и воспоминания не останется. Можно было бы опосля здесь поле футбольное сделать, да только не выйдет ничего…
— Отчего же? — удивляется бандит. — Дома-то все снесет!
— Ну да. И еще яму выроет. Как раз с футбольное поле размером.
Минуты две мой собеседник молчит, переваривая сказанное.
— Г-х-м-м… и когда ж вы отсюда уедете?
— А мы никуда не торопимся. Можно, конечно, и к клиенту навстречу выехать. Благо нам еще не раз ему такое добро везти. Быстрее встретимся — быстрее вернемся.
— И чем же он вам за такое добро платит?
— Дядя, — беру под локоть собеседника, — тебе никто не говорил о вреде излишнего любопытства? Ты о плате говорить приехал? Ну, так давай, вот я перед тобой.
Переговоры закончились относительно быстро. В немалой степени этому способствовало наличие здоровенной кучи тротила в непосредственной близости от договаривающихся. И если нам, по легенде на всю голову отмороженным, это было пофиг, то бандитов такое соседство очень нервировало. И хотя они, надо полагать, смутно представляли себе, зачем им нужно четыре ящика взрывчатки, зеленое земноводное душило их в полную силу.
— Делаем так, — подвожу я итог нашим переговорам. — Первым проезжает через ваши загородки «уазик». С него сгружают один ящик. Он отъезжает в сторону и ждет. Следом идет грузовик. Он останавливается у центрального здания и ждет прохода всех остальных. Когда они проезжают мимо, из грузовика выгружают все остальное, и он покидает территорию. Имейте в виду, ребята, одно неправильное движение — и сидящий в кузове человек выдернет чеку у гранаты. Ему, понятное дело, кирдык, но и вам всем мало не будет. Устраивает?
После недолгих прений мое условие принимается. С одним дополнением.
— Мы ж тут все одинаково рискуем, так?
— Ну, не без того.
— А раз такое дело, то и ты сам около грузовика того находись. Хошь в кузове сиди, хошь в кабине — нам все едино. Но чтоб мы тебя видели.
— Да хрен с вами. Покурю…
— Э-э-э, вот этого не надо! Покурил один такой… на пороховом складе…
Негромко ворча мотором, «уазик» преодолевает расстояние между зданием КПМ и крайним пулеметным укреплением. Назвать эту постройку чем-то более привычным язык просто не поворачивается. Это даже на дзот не похоже. Так… куча бревен и несколько бетонных блоков. Хотя от атаки пехоты это сооружение защитить может.
Вот машина останавливается около укрепления. Хлопают двери, и на улицу вылезают двое бойцов. Молча выгружают ящик и ставят его у стены. Откидывают крышку, и теперь любой желающий может своими глазами лицезреть кучу тротила прямо у себя под носом. Следует отметить, что таковых не находится, и все сидящие в этом сооружении люди моментально попрятали головы под защиту стены. Только у пулемета остался враз побледневший пулеметчик.
Вообще, с заездом первой машины на территорию КПМ, количество зевак моментально уменьшилось. Я бы даже сказал, что они исчезли вовсе. Во всяком случае, на улице никого не видно, все попрятались по домам.
«Уазик» тем временем выезжает за пределы охраняемой территории и, прибавив газу, скрывается за кустами. Представляю, как ребята, бросив автомобиль, сейчас спешат назад. Ничего, время у них еще есть.
— Ну что, командир? Поехали? — спрашивает меня водитель грузовика. Это один из собровцев. Наспех переодетый в чужую одежду, он сейчас выглядит совершенным раздолбаем и отморозком.
Поворачиваюсь к оставшимся бойцам.
— Ну, парни, — ни пуха!
— К черту! — дружно рявкает десяток глоток.
Лезу в кабину. Здесь тесно, у меня под ногами скорчился еще один боец. Да в кузове сидят почти два десятка. Хороший будет сюрприз…
Вот и здание КПМ. Мы останавливаемся прямо у стены, и я выскакиваю на улицу. Сверху на меня глазеют двое автоматчиков.
— Ну, желающие помочь есть? Я что, в одну харю ящики разгружать буду?
Приглашающим жестом откидываю брезентовый полог. Взглядам часовых предстает стена деревянных ящиков. Переглянувшись, они оба исчезают с глаз долой. А из двери высовывается давешний переговорщик.
— Ты это… Лучше сам таскай свое добро. А то, не ровен час, у кого нога подвернется или еще какая хрень… Никому на тот свет раньше времени неохота. Да вы и сами в том не меньше нашего заинтересованы, чай, тоже жить хочется.
