Отойдя от тренажера, баронет приблизился к газовой лампе, вглядываясь в сине-желтое пламя.
— Я не мог создавать формы и не мог разбить стекло ногами. Когда прозрачная стена оказалась совсем близко, меня охватила паника. Чудовищная паника и страх! Я потерял рассудок, сбросил с себя сюртук и схватился за раскаленный жезл, используя сюртук как прокладку. Это помогло. Мне удалось разбить стекло, применяя жезл как молоток, но сюртук весь выгорел. Я сел на пол и зарыдал от облегчения. Еще чуть-чуть и стена раздавила бы меня!
С печальной улыбкой Ирвинг провел рукой над пламенем.
— Я был неопытен и не сразу понял, что собой представляет старый город. Когда я плакал, захлебываясь слезами от счастья, то вдруг увидел, что внутренняя стеклянная стена появилась вновь и опять начала сужаться. Я вскочил и в ужасе принялся стягивать с себя рубашку. Но рубашка оказалась слишком тонкой. Она вспыхнула, когда я попытался обернуть ею жезл. Тогда я снял штаны. Это снова помогло и снова лишь один раз. Стекло было разбито, но штаны затлели и развалились. Я с отчаянием вглядывался в стены, мои предчувствия оправдались: стеклянная стена появилась вновь и опять начала сужаться.
Баронет еще несколько раз провел рукой над пламенем. Его ладонь покраснела.
— Я помню, что заревел, как дикий зверь, и стал бегать по комнате, пытаясь найти выход. Стеклянные стены неумолимо сужались, и мне ничего не оставалось, кроме как схватить раскаленный жезл практически голыми руками. До сих пор чувствую, как клеймо моего учителя впивается в ладонь.
Теперь Ирвинг держал руку над огнем газовый лампы, даже не пытаясь отстраниться.
— Я не буду рассказывать в подробностях, что было потом. Стены сдвигались вновь и вновь. Мои руки обгорели. Сначала красными пузырями сошла кожа, потом мясо, а затем обнажились кости. Я уже тогда был близок к безумию. К счастью, старый город, очевидно, не предназначен для живых. Мой резервуар продолжал работать, накапливая энергию, и в конце концов ее хватило, чтобы создать форму, разрушившую каменную стену. Я вырвался из западни и оказался на улице. От моих рук мало что осталось, только дымящиеся кости.
Наконец баронет отнял ладонь от огня и с усмешкой посмотрел на крупные волдыри.
— А потом? Что было потом? — Я с нетерпением ждал конца рассказа.
— Потом появились убийцы. — Ирвинг подошел к небольшой полочке, взял оттуда кувшин с водой и принялся поливать обожженную руку. — Они были в виде загонщиков лис, только, конечно, загоняли не лису, а меня. Их было около полусотни, мне чудом удалось вырваться. Губернатор спас меня и сказал, что убийцы были слишком однообразны и это не делает мне чести.
Баронет немного подумал и добавил:
— Знаете, о чем я размышляю чаще всего? О том, как хорошо, что не успел натворить ничего существенного, перед тем как попасть в старый город! А если бы я что-нибудь украл? Или кого-то оклеветал? Наверное, не вырвался бы. Губернатор как-то сказал, что закоренелые преступники к нему не попадают. Они даже на улицы старого города не могут выйти, а погибают в том помещении, где оказались по прибытии.
Вода по-прежнему лилась из кувшина. Баронет замолчал. Молчали и мы с Иванной. Рассказ многое прояснил, теперь мне следовало осмыслить услышанное.
— Глеб, вы останетесь на ужин? — спросил Ирвинг, возвращая кувшин на место. — Прошу вас, оставайтесь. За ужином мы закончим нашу беседу о старом городе.
С неохотой я отошел от шкафа, но тут же вернулся к его черным дверцам:
— Как этот артефакт работает, баронет?
— Нужно насытить его энергией, что уже сделано мной, а потом просто открыть дверцы, — ответил Ирвинг, подходя поближе. — Но весь фокус в том, чтобы вовремя их закрыть!
— Мне бы хотелось заглянуть внутрь. Это возможно?
— Там туман.
— Но все-таки?
— Тогда возьмите шпагу, Глеб.
Я поднял шпагу и остановился перед шкафом. Иванна испуганно отошла в дальний угол. Баронет взялся за ручку дверцы.
— Готовы?
— Готов! — ответил я.
Дверца шкафа быстро распахнулась. Внутри действительно был густой туман, но я ощутил застоявшийся воздух пыльного помещения.
— Сейчас пойдут! — воскликнул Ирвинг. — Закрывать?
— Подождите секунду. — Я приблизился к шкафу почти вплотную.
Баронет оказался прав. Вскоре в тумане мелькнула синяя рука, кто-то двигался прямо на меня. Я бросил внутрь оглушающую форму, ту самую, которая оказалась такой эффективной при спасении хозяина дома.
Туман содрогнулся, на какое-то мгновение сгустился наверху, но стал более разреженным посередине и внизу.
— Закрывайте! — крикнул я.
Дверца с грохотом захлопнулась. Запах старого помещения исчез почти сразу.
— Увидели что-нибудь? — поинтересовался баронет, трогая седой ус, печально свисающий вниз.
— Да. Это довольно необычный шкаф. Его стенки изнутри сделаны словно из кирпича.
— Рассмотрели, значит, — вздохнул Ирвинг. — Острый у вас глаз! Когда я впервые увидел шкаф изнутри, то подумал, что кто-то умудрился притащить сюда часть стены из старого города.
Внимательно посмотрев на надпись «Д. Ж. Моррисон», баронет внезапно спросил:
— Как вы думаете, Глеб, старый город — это ад?
Я ожидал, что такая тема всплывет, и не удивился вопросу.
— Полагаю, что нет, хотя очень похож. Невероятно похож! Но все-таки нет, не ад.
— Почему так думаете?
— Во-первых, туда попадают живые. Во-вторых, оттуда можно выбраться. Это не то, что я знаю об аде. Но есть еще и «в-третьих».
— В-третьих?
— Я не верю в ад, баронет. Пожалуй, это — самое главное. Хотя разговоры о старом городе пару раз поколебали мои убеждения. Слишком уж он похож!
Ирвинг подумал и кивнул. Его щека вновь начала дергаться.
— Извольте отужинать, Глеб. И вы, госпожа! Прошу вас.
Нетерпеливое любопытство овладело мной. Я согласился. Мы пошли в столовую, по пути наведавшись в кабинет хозяина особняка. Там в больших коробках хранились материалы дел о загадочных убийствах в Москве и Подмосковье. Земные оригиналы, наверное, были напечатаны на принтере или машинке, но Лим превратил текст в рукописный шрифт, а фотографии — в гравюры. Гравюры и рисунки были настолько высокого качества, что изображенное на них ужаснуло даже меня, привыкшего ко многому. Если убийствами занимался маньяк, то это был очень больной маньяк. К сожалению, о самом убийце мало что известно. Иванна сказала, что некоторые жандармы, оказавшиеся на местах событий, сумели почувствовать след от могущественного артефакта, который действовал, как «Серебряная роза». В этом нет ничего удивительного: только «Серебряная роза» дозволяет применять магию на Земле.
