Я направился по тропинке, ведущей в дальнюю часть двора. Там, среди одичавших яблонь с корявыми стволами, покрытыми пятнами серого лишайника, стояла рассохшаяся скамья со скособоченной спинкой. Мы сели. Помолчали. Никос смотрел на старые деревья, но видел явно что-то другое. Ветер шелестел потускневшими листьями, влажный воздух пах сырой корой и подгнивающими плодами, упавшими в поникшую траву. Где-то каркала одинокая ворона. Соседний дом виднелся за забором, и его стены вызывающе белели сквозь искривленные ветви.
– Этот сон до сих пор стоит у меня перед глазами, – озвучил наконец Никос свои мысли.
– Правда? – Я протянул руку, сорвал маленькое позднее яблоко и бросил ему. Парень поймал его, усмехнулся и вроде бы немного пришел в себя.
– Я думал, будет легко, просто, весело. Не слишком опасно, не слишком сложно, увлекательное приключение… – Он в замешательстве уставился на желтый плод в своих руках. – Скажите, Мэтт. Там… в Баннгоке, действительно так? Если не принимать во внимание дэймоса, пытавшегося меня убить?
Я мог бы слегка сгладить для него реальность чужого города и даже приукрасить в более романтичную сторону. Успокоить. Но я сказал честно:
– Да. Так.
– Я ожидал… кино, картинки со стороны, а все было… – Мой клиент снова запнулся, мучительно подбирая нужные слова.
– Как в жизни?
– Да. И боль была очень настоящей. Еще раз извините, что вам пришлось ввязаться во все это из-за меня. – Никос с искренним раскаянием взглянул из-под кудрявого чуба.
– Это моя работа.
– Меня теперь накажут за использование нелицензионного сна?
– Ты уже достаточно наказан.
– Со мной говорили люди из Пятиглава. – Он чуть улыбнулся. – Те, кто были Туаном и Кеутой. Они сказали, что не смогли задержать дэймоса.
– Да, – ответил я после короткой паузы. – Не смогли. И теперь, полагаю, ты будешь под наблюдением. Когда он задумает вернуться в твое подсознание и завершить начатое.
Никос снова взглянул на яблоко в своей руке.
– И все же это было невероятно. Самое невероятное, что произошло со мной за всю жизнь. И вот еще что, – он снова посмотрел на меня, в его глазах отразилась та самая малахитовая зелень из сна. – Я многое понял о себе и о своей жизни.
– Неужели?
– Я собирался поступать в университет на машиностроение. Но теперь окончательно осознал, что это совсем не мое. Хочу заняться другим.
– Чем же?
– Архитектурой, – мельком улыбнулся он в ответ. – Всегда интересовался, но не воспринимал всерьез. А после этого сна, после всего, что со мной случилось, понял, что зря теряю время. И еще я почувствовал себя свободным. По-настоящему. Осознал, что действительно свободен и могу позволить себе принимать собственные решения, не боясь ошибки. И еще… Прежде я совсем не ценил Полис. Мне казалось, здесь слишком размеренно, спокойно, предсказуемо. Но тот город показал, какой может быть изнанка жизни. И мне она совсем не понравилась.
Его страстный монолог прервало появление Хэлены. Кутаясь в свою безразмерную куртку, она спустилась с крыльца, неторопливо приблизилась к нам, кивнула воспрянувшему Никосу и протянула мне телефон.
– Тебе звонили. Может, что-то важное?
– Прошу прощения, – сказал я собеседнику, посмотрел на высветившийся незнакомый номер, провел по экрану, поднялся со скамьи и отошел на пару шагов от ребят.
Долгие гудки сменились тишиной, и далекий женский голос произнес:
– Слушаю.
– Добрый день, вы мне звонили только что… – начал я вежливо.
Меня перебил тихий смех и негромкое:
– Не узнаешь меня?
Отзвук далекого прошлого. Сначала мне показалось, что слух подводит меня. Но затем, когда все файлы сложились в моей голове, перед глазами вспыхнул яркий образ, заслонив собой притихший осенний сад.
– Эйни! Это ты?! – Мой радостный вопль заставил Хэлену и Никоса стремительно повернуться, едва не подпрыгнув на скамье. – Ты жива?!
– Да. Это я. – В ее тихом голосе, напоминающем блеск солнечных лучей на воде, прозвучала едва уловимая улыбка.
– Но как?! Как тебе удалось?
Она считалась мертвой. Погибла, спасая одного из пациентов. Она была самой светлой, веселой сновидящей из всех, кого я знал, и общаться с ней было одно удовольствие.
– Меня вытащила младшая дочь.
Эйни, которую я помнил, никогда никого не осуждала, но эти слова прозвучали легким упреком.
– Я очень рад, что ты снова здесь.
Она ничего не ответила, и было в этом молчании нечто холодное, отстраненное. Что-то с ней было не то, прежняя сияющая, жизнерадостная целительница исчезла.
– Кто еще знает, что ты вернулась?
– Никто. Только ты. Я не объявлялась Пятиглаву.
Ну, если она выйдет в мир снов, он недолго будет находиться в неведении.
– Думаю, все будут рады тебе.
– Может быть, – ответила она уклончиво. – Я позвонила, чтобы пригласить тебя. На семейный обед.
– Да, конечно. Когда?
Я не показал удивления. Встречи в реальном мире практиковались у нас не так чтобы очень редко, но не были распространены.
– Сегодня, если тебе удобно.
Она назвала адрес в Полисе, мило попрощалась и оборвала соединение, оставив меня в легком недоумении.
Никос поднялся со скамьи, увидев, что я завершил разговор, и подошел ко мне.
– Спасибо. Я могу что-нибудь сделать для вас? Как-то отблагодарить за работу?
– Больше не попадай в неприятности.
Он крепко пожал мне руку. Улыбнулся Хэл и пошел к калитке.
Девушка проводила его взглядом и спросила наконец о том, что ее интересовало больше всего.
– Кто это был? – она указала взглядом на телефон в моей руке.
– Давняя знакомая.
– Сновидящая? – уточнила Хэл подозрительно.
– Да. И через полчаса я поеду в Полис.
– Опять? – Она стремительно повернулась ко мне, от ее расслабленного удовлетворения не осталось и следа. – Зачем? Что-то случилось?
– Эта целительница, Эйнем, лечила одного спасателя – от переломов, обморожений и горной болезни, полученных на высоте. И неожиданно сама впала в кому. Она успела позвать меня на помощь. Но я увидел только ее тело на снегу, лежащее неподвижно. И меня тут же выбросило оттуда, сон захлопнулся. Больше я не смог к ней пробиться. Никто не мог.
– Очень странно. – Хэл машинально массировала запястье, на котором обычно крепился браслет, связывающий нас. – То есть она не умерла…
– Ее тело сновидения не откликалось на наши призывы. Физическая оболочка не реагировала на воздействие из реального мира, но продолжала функционировать. В таких случаях Пятиглав объявляет сновидящего мертвым. Однако семья решила поддерживать ее, погрузив в криокамеру.
– То есть ты хочешь сказать, если нас убьет что-то в том мире, в этом мы тоже можем умереть?
